Трепет севера: Начало бури - Михаил Николаевич Бор

падал, ложась тонким слоем на мое побитое лицо. Открыв глаза, я увидел бесконечное множество снежинок, падающих на меня из внушающей дыры в потолке. Все тело болело. Адская боль пронизывала каждую частичку моих рук и ног, не давая сфокусировать мысли. Ребра, скорее всего, были переломаны, а ноги онемели от холода. Падение с высоты двух с половиной метров явно не обошлось без последствий…

Очистив глаза от снега, до сих пор сыпавшего на меня бесконечным потоком, я осмотрел помещение. Это был ничем непримечательный подвал, возможно, склад, было сложно сказать наверняка, но одно мне было известно точно — здесь царил сильнейший холод, готовый расправиться со мной в любой момент.

Это я забрел на его владения, а не он сюда проник.

Понимая, что долго я так не продержусь, мне пришлось сделать несколько попыток доползти до ближайшей стены, чтобы использовать ее как опору. К моему счастью, я почти сразу нашел деревянную швабру, мирно стоящую в углу комнаты, в метре от меня. Недолго думая, я схватился за черенок и, приложив все оставшиеся силы, поднял свое бездыханное тело.

Но, как только я твердо оперся на импровизированный костыль, то почувствовал далеко не облегчение, а душераздирающую боль, напоминающую о сломанных ребрах и многочисленных ушибах.

Сам подвал был довольно обширный, в углу, в пяти метрах от меня, стоял старый сгнивший отопительный котел. Все стены вокруг были увешены подгнивающими от сырости полками и шкафчиками, которые копили в себе старый хлам в течение многих лет. Выходом служила изогнутая каменная лестница в стене, идущая к плотно закрытой железной дверце.

В то время как я осматривал комнату, мои ноги подкашивались, а зубы ни на секунду не переставали стучать. Делать было нечего, пересилив боль, я дошел до огромного котла. Каково было мое разочарование, когда я открыл его скрипучую дверцу. Все внутренность рассыпались в труху, не дав и намека на его пригодность, а тем более на возможность использования. Быстро соображая, что мне делать, я дополз до ближайших полок и начал перебирать хлам в поисках палок и дров для разведения костра. Проломленная мною дыра в потолке будет прекрасной дымовой трубой и не допустит задымления и моего удушья. И все же я старался ускорить поиск хвороста, давно перестав чувствовать ноги и кончики пальцев. Если я потеряю хотя бы одну конечность, живым я точно отсюда не выберусь.

Набрав охапку старых брусков и дощечек, я разложил костер в виде пирамиды. В огромном шкафу, недалеко от двери, я нашел керосиновую лампу и кучу старых тряпок. Керосин явно протекал, так что самый провонявший керосином и машинным маслом кусок ткани я засунул в центр моего импровизированного костра. Единственной идеей по добыче огня было трение палок друг об друга. Потратив еще минут двадцать на попытки развести огонь из отсыревшего дерева и промерзшего клочка тряпки, я было уже отчаялся, но вдруг начал появляться знакомый запах. Медленно поднимающийся дымок с конца одной из веток стал для меня сокровищем, которое было мне дороже собственной жизни.

Наверное, это был первый раз в этом месте, когда я со спокойной душой смог сесть рядом с теплым очагом, немного расслабиться и раствориться в мыслях. Сняв туфли и выставив ноги пред огнем, я задремал, но сон ко мне так и не пришел, ведь весь этот вечер в моей голове было много разных неприятных мыслей, но я так сильно устал, что даже не мог разобрать, что к чему. Собравшись с новообретенными силами, я начал досматривать ящики на наличие полезностей, подвал использовался как складское помещение, так что шансы найти что-нибудь полезное были довольно велики. Потратив не особо много времени на разгребание мусора и разламывание закрытых настенных шкафов, я нашел старый раскладной нож, меховую шубу из дубового меха, железный котелок и пару зимних прорезиненных берц. Набор был лучше некуда, теплая одежда, да и еду будет в чем приготовить. Оставалось последнее место куда должна была ступить моя нога, — мир за пределами железной двери. Снаружи слышалась завывающая вьюга, а температура стала резко падать — наступала ночь. Взяв в руки черенок от швабры и медленно встав на обе ноги, я побрел к дверце наружу.

Ребра болели немного меньше, видимо, я все-таки отделался только сильными ушибами, а перелома все же удалось избежать. Конечности отогрелись и состояние моего духа начало подниматься.

«Несмотря на все трудности последнего времени, я смог поддерживать в норме душевное состояние, — со смешком подумал я. — Не каждый человек сможет здраво мыслить после крушения самолета и встречи с дикими волками».

Дотронувшись до раскаленной от холода дверной ручки, я вышел в заснеженную пустошь. Ядреный ветер обжигающе дунул мне в лицо и не дал полностью раскрыть глаза, погода постепенно становилась пасмурной, и порой начинал сыпать пушистый снег, который я с усердием засыпал в найденный котелок, а после топил на раскаленных углях, дабы не умереть от жажды, хотя большую часть воды я слил в импровизированный термос, собранный мной из железной фляжки, куска плотной ткани и пары тонких веревочек.

После я пошел немного осмотреться в округе. Всюду были огромные заснеженные степи, изредка усеянные голыми кустами. Казалось, что раньше здесь простирались необъятные поля пшеницы, и каждый год трудолюбивые фермеры собирали этот непомерный урожай. Сейчас же я видел только ледяные пустоши и плотный еловый лес, окутавший меня со всех сторон. Вдали виднелась длинная лесополоса, а за ней — скромная проселочная дорога. Я хотел было уже ринуться к ней и начать поиски людей, но волчьи завывания вдали напомнили мне, что любое неосторожное или необдуманное действие может стоить мне жизни.

Спустившись обратно в подвал и плотно заперев дверь, я снова поставил котелок со снегом на медленно дымящийся костерок, а после начал готовиться ко сну. Разложив возле костра мою новоприобретенную шубу и подложив под голову некоторые рваные тряпки, получилась отличная лежанка. Хотя сейчас меня бы устроила даже куча сухих листьев.

Присев на нее, я достал из кармана несколько шоколадных батончиков, припрятанных во время полета. Настало время отдыха, ни о чем не переживая, я провалился в сон…

Волчьи завывания… Они не прекращались ни на минуту. Шуршание снега и непреодолимая жажда попасть внутрь, в мое убежище. Казалось, вот-вот дверь сломается, и ко мне вбежит стая волков, и… Я подскочил с лежанки, потеряв оставшиеся крупицы желания продолжить спать. Всю ночь меня мучали кошмары о волках, о том, как яростно они хотят моей смерти. Мне хотелось бы себя успокоить и отправиться спать,