Империя - Сергей Соколов

Он вернулся в собственные адмиральские апартаменты. Хоть и просторные, обставлены они были скромно — Артур Дегрель никогда не ценил роскошь. Несколько объемных фотографий на стенах запечатлели батальные сцены, в том числе битву за Офелию. Шесть лет назад это сражение сделало его верховным командующим. После того, как ставленник Императрицы Бертрам Палькрен угодил в ловушку Дареша Кана и едва не проиграл битву, Теодора под давлением флотских офицеров вынуждена была сместить его с поста. Должность адмирала преторианцев досталась Дегрелю, который хорошо показал себя в нескольких кампаниях, был популярен у подчиненных и газетчиков и, что было для Императрицы много важнее, не любил играть в политику. Он и теперь этого не любил, но, увы, не всегда удается держаться в стороне от того, что тебе не нравится.

Дегрель бросил взгляд в зеркало и машинально одернул и без того идеально сидевший мундир. В серебристом квадрате отразилось жесткое загорелое лицо с внушительным орлиным носом и благородным налетом седины у висков. Кто-то из столичных писак однажды отметил, что у Артура Дегреля «внешность истинного звездного волка». Сам Дегрель находил такое сравнение скорее тривиальным, чем лестным. Адмирал опустился в жесткое кресло, борясь с искушением плеснуть в стакан крепкого бренди и осушить до дна. Позднее, быть может. Когда все будет кончено, и Императрица вернется в свой любимый Аметистовый Дворец.

Ждать пришлось недолго. Вскоре появился генерал Танг — высокий, крепкий мужчина средних лет. Его смуглое лицо украшала щегольского вида треугольная черная борода. Вордис Танг командовал армейскими частями, базирующимися в метрополии, и пользовался немалым влиянием в Генеральном Штабе. Он прибыл не один. Вместе с генералом явились еще двое мужчин. Дегрель знал обоих, хоть и не близко. Худощавый человек одних лет с Тангом, с короткими каштановыми волосами и холодными бледно-голубыми глазами, носил вычурный парадный мундир префекта дворцовой гвардии. Звали его Ланс Теллор. Артур Дегрель не питал к префекту симпатии — невозможно было понять, что у Теллора на уме, тогда как тот, казалось, знает все и обо всех. Было в нем нечто от затаившейся перед броском на добычу лентарской песчаной кобры.

Вторым спутником Танга оказался высокий, стройный черноволосый человек лет тридцати, с бесстрастным, холодным лицом и хищными темно-карими глазами. Он был одет в серо-голубую форму Терминианского Флота с нашивками капитана первого ранга; на парадной черной шелковой ленте, пересекавшей грудь, блестел серебром и аметистами орден Эгиды. Адмирал Дегрель очень хорошо помнил, где и как капитан Роланд Корвин получил почетную награду.

В том самом незабвенном сражении за Офелию. Палькрен тогда загнал собственный флот прямиком в расставленную герцогом Каном западню. Даже хваленые наемники-маллурианцы ничего не могли сделать, а сам адмирал запаниковал и полностью утратил контроль над ходом битвы. Все очередной раз кончилось бы плачевно для Астрены, если бы не молодой офицер из штаба Палькрена, который, не дожидаясь разрешения от командующего, приказал атаковать. Позднее всякое говорили о том, как Корвин заставил Палькрена действовать — вплоть до того, что капитан якобы выхватил пистолет и угрожал пристрелить струсившего адмирала на месте. Как бы там ни было, его смелый поступок переломил ход боя. Флагманский отряд под командованием Корвина отвлек на себя часть вражеских кораблей, расчистив дорогу маллурианцам, те не упустили свой шанс и обрушились на флот Ассамблеи. Сражение было выиграно, хоть и — очередной раз! — ценой немалых потерь. Офелианская система осталась за Астреной, а Дареш Кан, потерпев унизительную неудачу, увел остатки флота прочь. Что до офицера, чья решительность принесла Империи победу — Роланду Корвину очень повезло в том, что он происходил из влиятельной аристократической династии, иначе даже успех не спас бы его от суда за самоуправство. По возвращении в столицу победителям устроили торжественную встречу. Доблестного капитана наградили высшим орденом Империи… и отправили с глаз подальше, в Терминианский Флот, гонять пиратов на границах Нейтральной зоны. Дегрель пытался тогда заступиться за Корвина, но к нему не прислушались.

И что он делает здесь в такой день? Ну, это представляется очевидным, учитывая, в какой компании капитан появился на «Адаманте». После Офелии Артур Дегрель не общался с Корвином и не подозревал, что тот присоединился к клике Танга и Теллора. Чем, интересно, его заманили эти двое? И чем он сам привлек их интерес? Все возможно… Семья Роланда Корвина богата и сильна и состоит в дальнем родстве с прежними Императорами. В теории, капитан может даже претендовать на трон. Правда, едва ли многие поддержали бы его амбиции. Кровные узы с кем-то из владык прошлого — не такая уж редкость среди знатных фамилий.

Дегрель привстал и склонил голову, приветствуя вошедших.

— Господа. Рад вас видеть. Прошу, — он жестом указал на свободные кресла.

— Взаимно, адмирал, — за всех сразу ответил Вордис Танг, усаживаясь напротив Дегреля. — Я надеюсь, здесь мы можем говорить свободно?

— Я тоже на это надеюсь, — хмыкнул адмирал и кивнул в сторону небольшого плоского устройства на столе. — Если ваш подарок работает, нас никто не услышит.

— Можете быть спокойны, — заверил префект Теллор. — Детектор надежен настолько, насколько это возможно. Если бы в вашей каюте были подслушивающие устройства, адмирал Дегрель, мы бы знали об этом.

— Полагаюсь на ваше слово. Тем более что мы с вами в одинаковом положении. Если что-то пойдет не так, судить нас будут вместе… или, что вероятнее, мы тихо и благопристойно скончаемся от внезапной болезни или несчастного случая. Но разумно ли нам встречаться открыто? Сама Теодора на борту «Адаманта».

— Именно поэтому риск невелик. Во время подобных, кхм, мероприятий всюду царит неразбериха. Что подозрительного, если несколько человек встретятся, чтобы обсудить детали предстоящего парада?

— Повторюсь — в этом я полагаюсь на ваше суждение. Итак, о чем вы хотели говорить, господа?

— Есть новости, — заявил командующий гвардией. — Очень важные новости и, я бы сказал, весьма неожиданные.

— Что за «новости»? — проворчал Дегрель. — Говорите короче, префект, у нас не так много времени до начала церемонии.

Теллор не подал вида, что заметил его раздражение.

— У меня есть надежные люди в окружении Императрицы, — пояснил он. — Они сообщают о том, что в последние дни Теодора чем-то обеспокоена.

— Ну, это никак не новость, — сухо усмехнулся генерал Танг. — Императрица всегда из-за чего-то беспокоится. И, проклятье, у нее есть к тому достаточно оснований, — генерал скривился, словно раскусил нечто очень кислое. — Если бы не ее приспешники-маллурианцы, она не протянула бы на троне так долго.

— Но маллурианцы поддерживают ее и будут поддерживать, — заметил Роланд Корвин. — Пока Теодора занимает трон, противостояние Астрены и Ассамблеи не сдвинется с мертвой точки, а для наемников нынешнее положение дел наиболее выгодно. Они хорошо зарабатывают, не прилагая особенных усилий.

— Ублюдки! — не сдержался Дегрель. — Они присосались к нам, как паразиты, и будут тянуть соки из Астрены, пока Теодора у власти.

— Все верно, — кивнул префект гвардии, — но, господа, вы говорите не о том. Маллурианцы — не главное препятствие на нашем пути. Они опасны, но добраться до Императрицы мы смогли бы, даже охраняй ее половина наемников Обжитого Космоса. Вопрос в другом: что будет дальше? Если Теодоры не станет, кто займет ее место?

— Наследный принц… — произнес адмирал Дегрель, но Вордис Танг пренебрежительно взмахнул рукой.

— Бросьте, адмирал, вы сами понимаете, что это нелепо. Принца Келиона никто не признает. Всем известно, какие сплетни ходят в столице.

Дегрель кивнул и ухмыльнулся. Действительно, в столице — да и не только в столице — поговаривали, что покойному Трейнору Второму, при его-то здоровье, едва ли удалось бы зачать наследника. Еще говорили, что к безвременной кончине супруга приложила руку сама Теодора, хотя в это Дегрель не верил. По правде, было удивительно, что несчастный Трейнор почти дожил до тридцати лет.

— И даже если бы он удержался на троне, — добавил Танг, — нет оснований думать, что как правитель он превзошел бы собственную мать. Все, что нам известно о принце Келионе, говорит о том, что от него не следует ожидать радикальных изменений в политике Империи. Нет, господа! — генерал энергично рубанул воздух ребром ладони. — Этот сорняк должен быть вырван с корнем. Раз и навсегда!

— С корнем и с побегами, — усмехнулся Роланд Корвин. На лице капитана терминианцев сохранялось прежнее пренебрежительно-бесстрастное выражение. Могло показаться, что ему вовсе нет дела до того, о чем говорят остальные.