Проводник - Александр Конторович

  - Вы генерал Сомов?

  - Да. С кем имею честь разговаривать?

  - Я представитель Петросовета. Моя фамилия Нахамсон. Яков Григорьевич. Вот и мандат - человек в пальто вытащил и развернул лист бумаги. - Достаточно?

  Из глубины квартиры донёсся звон - что-то упало и разбилось.

  - Чему обязан столь поздним визитом? - бросив взгляд на текст документа, спросил генерал.

  - Пройдёмте внутрь. Там и поговорим.

  Пройдя мимо непрошенных визитеров, с увлечением рывшихся в шкафах, генерал вошёл в большую комнату и сел в кресло. Нахамсону он стула не предложил, но тот обошелся и без приглашения - подтащив к себе такое же кресло, Яков с удовольствием в него уселся.

  - Вы служили павшему режиму, генерал?

  - Отчизне я служил, милостивый государь! Если вы понимаете, что это такое.

  - У пролетариата, генерал, нет отечества.

  - Сочувствую... пролетариату.

  - Оставим это. Вы служили в разведке.

  - В департаменте генерала-квартирмейстера.

  - Давайте не будем дурака валять, генерал. Хорошо? Так ли уж важно как на самом деле называлось ваше учреждение? Важно то, чем оно занималось!

  - Что вы от меня хотите? Я нахожусь в отставке и ничего не знаю об обстановке в моем бывшем департаменте.

  - Бросьте, генерал! Такие как вы в отставку не уходят. Они только на время скрываются от глаз общественности. А их деятельность... она продолжается.

  - Не понимаю вас.

  - Скажу прямо. Мне нужны ваши архивы.

  - Лично вам?

  - Петросовету.

  - Не имею чести знать это учреждение. Но даже будь по-другому... то и в этом случае, ничем не могу вам помочь. Все мои дела остались на службе. Полагаю, вам было бы целесообразнее поискать там...

  - Искали уже. По странной случайности все ваши бывшие сослуживцы неожиданно покинули свои квартиры. А в кабинетах ничего нет! В смысле - ничего интересного.

  - Рад за своих товарищей - они избавлены от необходимости отвечать на подобные вопросы.

  - Но вы-то, вы-то - здесь!

  - Увы... - развел руками генерал. - У меня больная жена... ей противопоказаны переезды.

  - А вам?

  Сомов вопросительно приподнял бровь.

  - Я никуда не собираюсь выезжать. По крайней мере - в ближайшее время.

  - А придётся! Если наш разговор ни к чему не приведёт... вам грозит перспектива сменить уютную квартиру на неопрятный карцер!

  - Это ж за какие-такие грехи?

  - Неужто их нет?

  - Мне таковые неизвестны.

  - А про революционную необходимость вы слышали?

  - Нет. Она что, отменяет все существующие законы и установления?

  - Именно так, генерал.

  Грузно ступая по паркету, в комнату вошёл рослый матрос. В руках он держал бутылку.

  - Ты глянь, товарищ, какие вина пьёт царский генерал! Небось, ещё и жрёт в три горла! У-у-у, кровосос! - громила замахнулся бутылкой.

  - Обожди, товарищ! - поднял руку в протестующем жесте представитель Петросовета. - Не всё он ещё рассказал...

  - Всё. Мне больше нечего вам рассказать. Ищите в министерстве.

  - Ну, что ж... нормального разговора вы не понимаете... жаль...

  Пронзительный женский крик прорезал тишину.

  - Что вы делаете? - вскочил на ноги Сомов. - Ирина больна...

  - Да сядь ты! - толкнул генерала в грудь матрос. - Ничё с ней не станется... поорёт и перестанет...

  Сомов оттолкнул его и бросился к двери.

  - Держи генерала! - Яков попытался вскочить из кресла и поскользнулся на паркете. - Уйдёт!

  Матрос, бросивший на пол бутылку, постарался схватить убегающего, но не преуспел в этом занятии - только полы развевающегося халата мелькнули в двери.

  - Стойте! - пронесся по комнатам крик Сомова. - Мерзавцы, что вы с ней делаете?!

  Сухо треснули несколько выстрелов. Раскатисто бабахнул карабин.

  Ворвавшийся в спальню Нахамсон увидел только последствия этого.

  Ничком, обхватив руками окровавленный затылок, лежал на полу один из матросов. На кровати, зарывшись лицом в смятые простыни, стонала женщина. А перед кроватью лежал Сомов. На его халате расплывалось кровавое пятно. Около руки генерала валялся маленький пистолет.

   - Что произошло?! - взвизгнул представитель Петросовета. - Вы что тут натворили, идиоты?!

  - Да в кровати пошарить хотели... мало ли что она там заныкала? - ответил один из присутствующих, баюкая пораненную руку. - А баба - в крик! Тут этот ворвался - и с порога как стрельнет! Ваську наповал, меня вот в руку поранил... Вот его и...

  - Дурачьё... - обхватив голову руками, простонал Яков. - Он же живой нам нужен был! Живой! Понимаете это, остолопы?

  - Да ладно тебе... - отмахнулся от Нахамсона вошедший в комнату матрос с бутылкой. - Тут и так добра - неделю гулять можно! Давай, братва, собирай манатки! И быстро!

  Заскрипев зубами, Яков бросился к двери. Но, увы - поспешный осмотр столов и шкафов никаких находок не явил.

  - Яшка! Ты где там? Сваливать пора, не ровён час... - раздался голос из-за двери.

  Выскочив в коридор, Нахамсон увидел троих оставшихся грабителей. Навьюченные узлами, они стояли около входной двери.

  - Бабу кончили? Узнает ведь нас!

  - Блин! - сплюнул на пол один из матросов. Бросил свои узлы. - Я щас!

  Сдергивая с плеча карабин, он направился в спальню. Едва он скрылся за дверью, Яков поднял левую руку.

  - А это что за дверца?

  Оба оставшихся мародера синхронно повернули головы туда, куда указывала рука.

  Ках!

  Ках!

  Ках!

  И два тела повалились на паркет.

  Бух!

  Грохнул выстрел за дверью спальни. И, передергивая затвор карабина, на её пороге появился матрос.

  Пистолет в руке Нахамсона сухо кашлянул - налетчика отбросило назад. Пройдя по комнатам, Яков удостоверился в том, что живых в квартире не осталось.

  Бросив на пол прихожей свой пистолет, осторожно приоткрыл дверь. В подъезде стояла мертвая тишина.

  Прикрыв дверь за собою, он быстро сбежал вниз по лестнице.

  На заснеженных улицах Питера было пусто. Редкие прохожие рисковали выглядывать по ночам в холодные лабиринты улиц и извилистых переулков.

  Быстро пробежав по улице, Нахамсон свернул в подворотню. Осмотрев окна дома, удовлетворённо кивнул. И через пять минут уже стоял около массивной двери.

  Тук...

  Тук-тук...

  Тук-тук...

  Лязгнули запоры, и дверь приоткрылась.

  - Входите.

  В небольшой комнате царил полумрак. Низко висящая над столом лампа освещала только сам стол и кисти рук сидящих за ним людей.

  - Вы достали документы? - голос хозяина квартиры выдавал в нём иностранца. Судя по акценту, англичанина.

  - Нет, - отрицательно покачал головою Яков. - Генерал оказался настороже. Поддельный мандат позволил нам войти, но Сомов распознал переодетых матросами уголовников. Надо полагать, они как-то сфальшивили. Он начал стрелять... убил двоих. Ответным огнём был убит. Тщательный обыск квартиры никаких результатов не принёс.

  - Плохо... теперь пойдёт шум.

  - Не пойдёт. Я принял меры - никто ничего не расскажет.

  - А... жена генерала?

  - Никто.

  - Однако... вы решительный молодой человек. Что же мы теперь будем делать?

  - После всего случившегося... мне не хотелось бы оставаться в Петросовете. Раз сошло с мандатом, второй... дальше так рисковать опасно.

  - Ладно, мы ценим ваше сотрудничество. Подумаем и над этим. Можете идти спать, утром обсудим вашу дальнейшую судьбу...

  Тщательно заперев дверь и подперев дверную ручку стулом, Нахамсон стащил с кровати на пол подушку с одеялом. Бросив на пол шинель, расположился сбоку от двери. Мало ли... в комнату не обязательно заходить, стрелять-то можно прямо через дверь. Яков сунул под подушку наган и через несколько минут забылся тревожным сном...

1935 год.

  Главное управление пограничной и внутренней охраны НКВД СССР

  Даурский погранотряд.

  - Вот, смотри! Это теперь твой участок ответственности, - опершись рукою о стол, начальник разведывательного отдела провел рукою по карте. - Территория - будь здоров! Сопки, реки, тайга - сам черт ногу сломит!

  Лейтенант Кожин с интересом рассматривал карту.

  - А эти значки?

  - Это пикеты. Выставлены в тех местах, где наиболее вероятен прорыв противника с сопредельной стороны.

  - И что же - бывают тут такие?

  - А ты думал?! Не каждый день, понятно, но пробуют иногда. Думаешь, на той стороне у нас друзей полно? Как же! Спят и видят, как бы куснуть почувствительнее.

  Собеседник лейтенанта сел на стул и, вытащив из коробки папиросу, постучал ею об коробку. Чиркнул спичкой.

  - Ты кури, если охота.

  - Спасибо, - Кожин тоже чиркнул спичкой, прикуривая. - А кто там - на той стороне?

  - В основном, конечно, контрабандисты. Как правило - китайцы, у них этот промысел ещё с царских времен отлажен. Но и всякой прочей швали хватает. Хунхузы забредают, но это редко, они больше на своей стороне шалят. А вот казаки... те, бывает, и к нам заглядывают. Не могут, сволочи, простить своего разгрома. Тут ведь и семеновские недобитки окопались, и ещё не пойми кто... Как это у попов говорилось - всякой твари по паре.