Рискованная игра - Николай Чергинец

— Ты не «спасибуй», — недовольно произнес бизнесмен, — это слабое противоядие, а хорошенько подумай!

— Подумаю, Дима, подумаю! — успокоил бизнесмена полковник. — Только давай сначала накатим по соточке, а то мне скоро нужно отчаливать от этих гостеприимных поэтических берегов.

— Давай вздрогнем, — согласился Дмитрий. — Говорят, водка причиняет зло, но и мы же ее не жалеем. Будь! По правде сказать, Илья, и я задержался на этом празднике.

Маланов затушил сигарету, и двое собеседников присоединились к шумной компании, которая все еще спорила о смысле жизни, месте художника в обществе и о вещах, которые мало имели отношения к сорока дням…

Глава 3

Руководитель танцевального коллектива Любовь Андреевна Мироедова, белокурая красивая женщина лет сорока, очень подвижная, с отличной фигурой, была человеком своенравным и не терпела никаких возражений и пререканий. Любое недовольство жестоко подавлялось и каралось властной рукой, хотя в последнее время управлять коллективом становилось все труднее. Поднявшись с помощью своей давней подруги по совместным амурным похождениям от простой танцовщицы до верхушки руководства ансамблем «Русские хлопушки», она прекрасно знала всю балетную «кухню» и умело руководила: кого‑то премировала заграничными поездками, кому‑то ставила на вид, а более ретивых и своенравных держала в третьем составе. Как и в любом другом творческом коллективе, были старики, на которых опиралась Любовь Андреевна. Они могли себе иногда позволить расслабиться на репетициях, зато выдавали на‑гора в ответственных концертах, ездили в заграничные турне и солидно зарабатывали. Была здесь и молодежь, которая пахала до седьмого пота, но постоянно колесила по периферии и получала гроши.

Впрочем, и среди молодежи были удачливые «молодые, да ранние», которые умудрялись съездить в коммерческую командировку и оставаться в хороших отношениях со сверстниками. Об их таланте «и вашим и нашим» в коллективе прекрасно знали, более того, даже были наслышаны, как им удалось прорваться в элитный состав. Ничего сверхъестественного не нужно было делать. Просто иметь хороших покровителей или, в крайнем случае, быть лояльным к художественному руководителю, что выражалось в откровенных беседах тет‑а‑тет и дарах, подносимых начальству при каждом удобном случае.

Казалось, что знаменитый ансамбль дышал задором и грандиозными планами, однако это было только внешнее впечатление. Те, кто варился в нем, прекрасно понимали, что коллектив дышал на ладан и в первую очередь его художественный руководитель, который стоял у руля по инерции. Нужны были новые идеи и новые люди у руля прославленного ансамбля, но к творческой кормушке Любовь Андреевна никого не подпускала. Для нее это означало бы крах, не творческий (она уже давно умерла как балетмейстер), а крах финансовый. Правда, умная женщина иногда подпускала молодых и талантливых балетмейстеров к постановке танцевальных номеров или композиций, но по отдельности они смотрелись, а целой картины не было. Однако это нисколько не смущало заслуженного работника культуры, и она, как всегда, старалась быть в центре внимания и в курсе всех дел.

Вот и сегодня Любовь Андреевна решила лично провести репетицию танцевальной группы. Грациозно выйдя на середину зала в коричневом трико и такого же цвета тунике, строгая дама слегка расплывчатых форм несколько раз звонко хлопнула в ладоши, стараясь привлечь всеобщее внимание и сразу же поставить всех на место. В последнее время главный художественный руководитель редко занималась коллективом, в основном углубляясь в бухгалтерию, но сегодня был ответственный момент, о чем многие догадывались, но, о чем конкретно пойдет речь, знали только избранные.

— Доброе утро! — мило улыбнувшись, задорно поздоровалась с артистами Мироедова.

В ответ раздались вялые приветствия, среди которых было и несколько громких и весьма радостных.

— Здравствуйте! — шумно прогамзил долговязый Почкин и расплылся в белоснежной улыбке.

— Доброе утро, Любовь Андреевна! — защебетала одна из молоденьких нескладных танцовщиц. — Как мы по вас соскучились!

— Я тоже, Мариночка, — натянуто улыбнувшись, воскликнула главный хореограф, — да все времени нет. Забот уйма: и то нужно и это, все же на моих плечах пудовыми гирями висит.

Татьяна Калинова, которая стояла возле Вероники Гордеевой, бросив искоса взгляд на подругу, чуть слышно прошептала:

— Не гирями, а мешками денежными.

Вероника понимающе склонила голову, стараясь скрыть улыбку. Мироедовой потребовалось совсем немного времени, чтобы прочувствовать атмосферу, царящую в коллективе.

Любовь Андреевна, заметив шепот, бросила гневный взгляд на Калинову.

— Ты что‑то хотела сказать, Татьяна? — повысила голос Мироедова.

Смуглолицая танцовщица удивленно развела руки в стороны и, склонив голову набок, бойко воскликнула:

— Я говорю, что с ансамблем будет, если, не дай бог, что случится с вами!

В зале раздались приглушенное покашливание и осторожный шепоток. Пожилая женщина нервно вскинула подбородок кверху и неприязненно посмотрела на оппозиционерку.

— Не волнуйся, дорогуша, — с вызовом ответила руководитель, — я еще многих здесь переживу!

— А мы в этом и не сомневаемся, — равнодушно произнесла танцовщица.

Мироедова кожей почувствовала молчаливое глухое противостояние в танцевальном зале и решила поставить на место молодую танцовщицу.

— Это кто «мы»?

Калинова сделала удивленное личико.

— Да все, кто уважает и любит вас, Любовь Андреевна, — спокойно ответила оппонентка. — Вы же обо всем прекрасно осведомлены.

Перебранка носила невинный характер, но все присутствующие прекрасно понимали подтекст и напряжение этого разговора. Коллектив давно уже бурлил и разделился на «ваших и наших» и посему готов был взорваться. Однако ситуацию спас маленький Барабайкин — ветеран коллектива, к мнению которого прислушивалась как одна, так и другая стороны.

— Любовь Андреевна, — весело воскликнул он, — у нас что: урок словесности или хореография? Я уже порядком замерз.

Мироедова была уже и не рада, что зацепила задиристую Татьяну, и потому была благодарна мудрому Барабайкину за его вмешательство. Однако для приличия женщина решительно махнула рукой, словно дирижер палочкой, и громко произнесла:

— Не беспокойтесь, Барабайкин, сейчас у многих из вас пар заклубится из всех отверстий!

По стройным рядам танцовщиков пронесся дружный смешок, что немного разрядило напряженную обстановку.

— Нам не привыкать, — раздался голос из народа.

Мироедова, подняв руку вверх, призвала всех к тишине и, выдержав небольшую паузу, объявила:

— Ладно, ребята, повеселились и хватит, пора за дело приниматься! Но прежде, чем мы приступим к разминке, я хочу представить вам нового члена нашего славного коллектива.

Танцовщики энергично завертели головами, с интересом стреляя по сторонам любопытными глазами. Художественный руководитель сделала решительный жест рукой в сторону нового члена коллектива, которым оказалась рыжеволосая девушка. Новенькая сидела возле аккомпаниатора за фортепиано, и поэтому на нее никто не обратил должного внимания. К тому же внимание многих артистов было приковано к перебранке. Девушка встала со стула и вышла из‑за черного музыкального инструмента на обозрение своих коллег.

— Машенька Пожобайко, — торжественно и громко представила свою протеже Мироедова, — очень способная девочка. Прошу любить и жаловать!

Все присутствующие артисты внимательно посмотрели на новенькую красивую танцовщицу. Если женская половина недовольно скривилась, то мужская, наоборот, лучезарно просияла, затаив в глубине души похотливые мечты и желания.

— Сегодня Машенька у нас гостья, — мило улыбаясь, сообщила балетмейстер, — а с завтрашнего дня она полноправный член нашего славного коллектива. Так, теперь прелюдии в сторону, пора заняться делом. Начинаем репетицию!

Художественный руководитель ансамбля энергично захлопала в ладоши, призывая всех артистов балета к вниманию.

— Итак, милые мои, — зычным голосом произнесла Мироедова, — лицом к станку и поехали! Расправить лопатки, подобрать животики. Спина ровная, следите за спиной. — Любовь Андреевна подскочила к одной танцовщице и слегка ударила ее по спине. — Помните — танцовщик стареет со спины!

Артисты балета подтянулись и гордо задрали подбородки.

— Два деми плие одно гранд по всем позициям, — произнесла хореограф и повернулась к аккомпаниатору, молодому пианисту: — Толя, три четверти, пожалуйста!

Молодой человек исполнил пожелание руководителя.

— Колени как можно выворотнее, при возвращении пятки ставятся первыми. Берегите свои «ахилы»! Переходим «Пордэ тра». Тело сонное, будите свое тело…