Каменистая дорога - Ярослав Бабкин

— Пойдёшь через дорогу в меблированные комнаты, отдашь это конторщику. Он даст тебе переночевать в долг. Завтра утром поговорим. Сейчас мне некогда.

— Я же говорила, что они тебе помогут, дорогуша.

Девушка сжала в пальцах картонку.

— А я смогу работать на фабрике?

— Даже лучше, дорогуша.

В проёме внутренней двери показалась молодая женщина в шёлковом, довольно откровенно облегающем фигуру черном платье и с пышной причёской.

— Мадам. Вас зовут, — она бросила взгляд на Петуланию, — ты новенькая?

— Я… я не знаю. Я должна была работать на фабрике… Но я не очень много, что умею.

— Мы тебя научим, — женщина в чёрном платье хрипло рассмеялась.

— Цыц отсюда, — оборвала её мадам, — и скажи им, что я сейчас буду.

Она обернулась к добродушной старушке.

— А ты отведи девочку переночевать. И не потеряй по дороге…

Детина, чья челюсть продолжала двигаться с размеренностью парового механизма, молча открыл им дверь.

— А я смогу найти работу на фабрике? — осмелев, спросила Петулания, когда они переходили бульвар.

— Конечно. Но сначала тебе нужно отдохнуть. А уже завтра утром всё определится. Тебе вот сюда.

Она указала на выкрашенную тёмно-красным дверь с протертой в середине до блеска бронзовой ручкой.

— Отдашь карточку, тебе покажут комнату. А мне пора идти. Поздно уже.

— Большое вам спасибо, сударыня, — вежливо поблагодарила старушку Петулания и шагнула внутрь.

Внутри был тёмный холл с конторкой и зевающим человеком за ней.

— Рад приветствовать, сударыня. Желаете снять комнату?

Она протянула карточку. Подобострастная улыбка тотчас же исчезла с лица клерка.

— Ещё одна… — он достал из под конторки ключ, — третья дверь справа на самом верху. И чтоб без глупостей. Угловую комнату с прошлого раза ещё не отмыли.

Он внимательно оглядел девушку.

— Ножи, бритвы, трава, выпивка с собой есть?

— Что? А… нет. У меня всё украли.

— Отлично. Бери ключ, и чтобы я тебя до утра внизу не видел. У нас приличное заведение. Работать в другом месте будешь.

Девушка слишком устала, чтобы задавать лишние вопросы и просто побрела наверх по крутой лестнице. Там она нашла комнату, упала на кровать и заснула без сновидений.

Наутро конторщик гостеприимнее не стал. Только более сонным. По деревенской привычке Петулания встала рано. С трудом продравший глаза клерк отобрал у неё ключ, пробурчав что-то про то, что комнату ещё проверит, и если что найдет, то ого-го… Что именно он подразумевал под «ого-го» она так и не выяснила. Убрав ключ, тот угнездился на стуле и немедленно заснул.

Девушка подошла к двери и на мгновение остановилась. А куда ей собственно идти? К фабричному управляющему? Так он о ней даже не слышал. Без письма и говорить не станет. К мадам через улицу? Нельзя сказать, что то место показалось ей очень уж гостеприимным. Но там, по крайней мере, готовы её взять. Она сможет устроиться на первое время, а потом уже можно будет и что-то лучше придумать… Что ж. Решено. Девушка с силой толкнула массивную дверь и шагнула наружу.

Воздух на улице был сырым и убийственно смердел угольной гарью. Свет ещё не погашенных фонарей расплывался во влажной дымке. Она укуталась в плащ. Ощутила укол и запустила руку в карман. Обрубок колючей ветки. Верное средство для отпугивания нечистой силы. Только вот от воров не помогает.

— Госпожа Кеслеш?

Возле дверей, облокотившись на кирпичный заборчик, стоял рыжеволосый, похожий на кота, человек. За пару дней он ухитрился почти восстановить внешний лоск. По крайней мере, выстирать и вычистить одежду. Однако повязка и заплывший синевой глаз всё ещё красноречиво напоминали о происшествии на трактирном дворе.

— Это вы? Извините, я забыла ваше имя.

— Не извиняйтесь, я его вам не говорил. Юл Пикаро к вашим услугам, сударыня.

— Пикаро? Вы не похожи на иностранца.

— О, судьба моей фамилии это долгая история.

— Рада, что вы так быстро поправляетесь. Очень жаль, но мне нужно идти. Меня ждут.

— Я вам кое-что должен, госпожа Кеслеш.

Петулания непонимающе посмотрела на молодого человека.

— Вы хотите вернуть мне платок?

— Нет, это «кое-что» несколько более ценное.

Он оторвался от заборчика.

Мимо с грохотом прокатилась тележка молочника. Девушка проводила её голодным взглядом.

— У меня к вам предложение. Вы меня слышите?

Она снова повернулась к нему.

— Извините, что?

На лице молодого человека появилось странное выражение. Какое-то растерянное.

— А вы когда последний раз ели?

— Я? Вчера. Наверное. Да, вчера утром. Но я совсем не голодна. Только пить хочется. Немного.

— Идёмте, — он взял её под руку и повёл вдоль бульвара.

Долги и займы

— Прямо здесь ответишь ты за все свои злодеяния! — воскликнул благородный витязь твёрдым голосом, — тебе не уйти от кары за попрание чести благородной девицы из древнего рода, кою ты беззаконно похитил и чьей любви уже два месяца безответно добиваешься, заточив в своём замке и окружив своими клевретами!

— С каких это пор наглая вендлийская деревенщина стала говорить мне о чести? Мне, Адельхари, сыну Гезимера из рода Наггльскильдингов? Кто ты такой, чтобы учить меня чести? Ты, предавший короля!

— Мои предки столь же родовиты, как и твои, а моя безупречная служба королю была опорочена клеветниками. И я вызываю тебя на бой, Адельхари из Оксенхаупта. Прямо здесь и сейчас, на землях древнего Мраковида и берегах священной Напрудны, я требую у тебя ответа. Ответа на поединке чести! Мы сразимся перед лицом твоих вассалов в честной битве, и пусть этот святой человек, наставник Берид из Гребенной Рощицы благословит нас на бой. Да рассудят нас три благородных оружия — лук, копьё и меч.

— Да будет так, я повергну тебя клятвопреступник, и когда это случится, не вспоминай о пощаде! — сверкнув очами, вскричал Адельхари, — эй, слуги, коня мне, крепкий щит, меткий лук и верное копьё сюда.

— Благословите нас, наставник Берид, — смиренно опустился на колено благородный витязь, — и пусть одержит победу достойный.

— Истинно так. Да благословит сей поединок предвечный отец наш, восседающий в сиянии непобедимом, и дарует справедливость правому и милосердие побеждённому. Сходитесь!

— «Она красивая. Действительно красивая. Не просто симпатичная или привлекательная, а именно красивая. Даже удивительно для селянки родом из этой горной дыры. Если её соответственно одеть и причесать — вполне сойдёт за потомственную аристократку. Пожалуй, мне крупно повезло, что я успел. Вцепись в неё мадам покрепче — у меня бы не было шансов…»

Юл отхлебнул пиво и поморщился. Лучше даже не думать, чем они его разбавляют. Суп, правда, кажется вполне приличным. По крайней мере, девушке явно нравится.

— Большое вам спасибо, господин Пикаро, я обязательно расплачусь. Просто мне нужно хотя бы чуть-чуть заработать. У меня украли все деньги.

— Это город, барышня. Здесь клювом не щёлкают.

— Что, извините?

— Кхм… прошу прощения, я немного задумался. Не обращайте внимания. Я хотел сказать, что в городе вам следует быть внимательной.

— Конечно, конечно. Я понимаю. Надо было сразу же идти к управляющему с письмом. Но этот большой город. У меня просто закружилась голова. Это так глупо, право…

— Это бывает. Практически с каждым. Уж я-то знаю… кхм… да…

— Ещё раз большое спасибо, но мне нужно идти. Мадам уже, наверное, заждалась.

— Мадам придётся ждать дальше. У нас другие планы.

— У нас?!

— Вы же не хотите, чтобы я бросил вас одну на растерзание этому дикому городу, правда?

Проклятье, как тяжело подмигивать с подбитым глазом.

— Ну… я, право, даже не знаю… это так неожиданно…

— А вы вообще в курсе, какую работу хочет вам предложить мадам?

— Н-не совсем. Я полагаю, что на какой-нибудь фабрике… наверное…

Сама ведь этому не верит. А верить ей очень хочется.

— Может, вы знаете, господин Пикаро? Здесь ведь много фабрик.

— Зовите меня просто Юл.

— Вы же городской, правда? Вы же можете знать, что это за работа?

Уже сомневается, но пока ещё толком не понимает, что конкретно ей там светит.

— Я это как-нибудь потом расскажу. Но поверьте, лучше вам будет найти другое занятие.

— Но где? Я здесь никого не знаю, и у меня нет ни гроша.

— Я же сказал, что я вам обязан, Петулания.

— Можете называть меня Ланой. Если хотите, конечно.

— Совершенно не возражаю, Лана.

— Вы что-то говорили о планах?

— Точно. И они следующие: мы расправляемся с завтраком и отправляемся на вокзал.