Иннокентий 2 - Ал Коруд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сима, не ощущая в голосе редактора сарказма, засуетилась:
— Это он специально путает вас, Юрий Максимович. Вышло так, что вчера около «Колхозной» Васечкина задержал патруль за то, что он задержал хулиганов.
— Кто, кого задержал? Какая нелепая история!
Редактор с подозрением покосился на Симу.
— Да вы просто нашего Васечкина не знаете. Вечно он вляпывается в какую-нибудь дурную историю. То на другой конец Москвы уедет. То научного сотрудника из Африки с интервью выгонит.
— Какой может быть ученый из негра, Сима? И вы меня не предупредили. Сказали, что это иностранец будет.
— А он, кто, по-твоему?
— Я подумал, что афро-русский.
— Кто-кто?
Сейчас оба работника издательства с подозрением повернулись к Васечкину. Тот же клял себя последними словами. Подобные проколы время от времени с ним случались, здорово удивляя окружающих. Кеша даже как-то для себя решил, что если бы за него взялась злобная гэбня, то раскололи вмиг. И сидел бы бедный Васечкин-Петров в шарашке до конца своей непутевой жизни. Вспоминая под веществами, как устроен адронный коллайдер.
— Да неважно. В Одессе так говорят. Но за тот косяк я уже ответил. Перед партией и правительством.
Сима беспомощно всплеснула руками:
— Вы только посмотрите на него, Юрий Максимович. Лишь бы шутить и ёрничать. А кто за него работать будет?
— Да, Иннокентий, ты почему не работаешь?
— Так нет покамест редакционного задания. И я сюда, вообще-то, не курьером устроился.
Пока эти двое играли в поддавки, Кеша, не будь дураком, юркнул в дверь и запрыгал по лестнице вверх. Позади истошно закричали:
— Васечкин!
Кеша ухмыльнулся.
«Ноги у тебя, Симочка, больно коротки, не догонишь!»
Шустрый корреспондент нахрапом проскочил пять этажей вверх и оказался в помещении НИИ Химии Удобрений и Ядов. По понятной причине короткую аббревиатуру сего значимого института использовали редко. Даже в деловых письмах. Хотя иностранцы их все равно слали, заставляя краснеть советских почтальонов. NII HUYA читалось удобоваримей, но все равно подозрительно. Чай и работников почты в школе аглицкой грамоте учили. Но не было на буржуинов управы, и такие письма приходилось доставлять по двусмысленному адресу. Как в Научный комплекс, где господствовала микроэлектроника, и царствовали ЭВМ попал такой институт, было непонятно.
В огромном здании Научного центра, где мирно уживались множество НИИ, вычислительный центр и прочие учреждения, можно было запросто заблудиться. Кешу и сам того не ведая, пустил в оборот сотрудников первый советский мэм — «Ну кто так строит!».
Ляпнул как-то, путешествуя по коридорам и вестибюлям огромного здания в поисках фотолаборатории. Да так и прижилось в народе. Сам Иннокентий довольно быстро разобрался в хитросплетениях коридоров и лестниц, создав собственный алгоритм. Что такое здание по сравнению с памятью на объезды бесконечных московских пробок. Пришлось одно время ему поработать самым настоящим курьером. Москва и карьера не сразу строится!
Отдышавшись, Васечкин прислушался. Так, слышится бормотание из ближайшей лаборатории. Значит, мы идем в правильном направлении. Ворвавшись без стука в большой полутемный кабинет, заставленный аппаратурой, он выдохнул с редкостной наглецой:
— Привет, народ. Чаем не угостите?
Мало сказать, что двое доселе мило беседовавших научных сотрудников оказались удивлены. До некоторой степени даже ошарашены. Затем один из них близоруко прищурился и протянул:
— Васечкин?
— Долго жить буду! Не признали?
— Кто еще так нагло может ворваться в секретную лабораторию. Ты на какую разведку нынче работаешь?
— Сомалийскую!
Сидевший в кресле на колесиках лысоватый обрюзгший не по годам тип проворчал.
— Ты бы хоть постучал.
— Я помешал вашему уединению?
По здешним временам шутка была на грани фола. Но второй из ученых мужей благодушно кивнул гостю:
— Проходи, раз зашел. Фима, сделай нам, пожалуйста, чаю.
Лысый брюнет громко фыркнул, но ускорение своему креслу ногой придал. Немного погодя на угловом столе утробно засопел алюминиевый чайник.
— Классный у тебя стул, Фима!
— Кому Фима, а кому Ефим Соломонович.
— Сам сделал?
Кеша нагнулся к полу и внимательно изучал колесики. В мире семидесятых он еще таких кресел не видел. Фима оттаял, слез и перевернул его, чтобы показать собственное рационализаторское внедрение.
— А кто еще?
— Маладца! Респект!
— Чего-чего? — вскинулся отошедший к чайнику начальник лаборатории. Русоволосый с аккуратно подстриженной бородкой он выглядел как посконный русский интеллигент девятнадцатого века. Как уже успел заметить Иннокентий, в семидесятые годы среди научных сотрудников борода была в моде. Это они так, видимо, фрондировали перед побритым и подстриженным партийным руководством. В Зеленограде точно прижились бы барбершопы! — Ты наливай, не стесняйся! Но откуда у тебя такие странные выражения?
Васечкин заметил около заварочного чайника упаковку «со слоном» и приободрился. Совсем в СССР от хорошего чая отвыкнешь.
— Да как-то от мажоров заезжих услышал.
— Понятно.
Кеша обнаглел и тиснул из красивой коробки овсяного печенья, вызвав у Фимы приступ жадности:
— Каков он у нас молодец, Станислав! Такой нигде не пропадет!
— Так учись у пролетариата, как надо выгрызать блага жизни, — смешливо ответил бородач, но его глаза так и остались холодными.
«Опа-на! Непростой он у нас чувак».
— Ребята. Вы же химики, а здесь я вижу одни компьютеры!
По меркам будущего эти громоздкие шкафы и периферия ввода никак не тянули на высокое звание вычислительного устройства, но таковыми были. Васечкин уже успел побывать много где в их Научном Центре и к своему несказанному удивлению узнал, что ЭВМ семидесятых штука довольно громоздкая, и управляется совсем иначе, чем ПС. И отчего-то делают их разнокалиберными множество советских предприятий. Странно, Союз страна, в целом унифицированная, а тут кто в лес, кто по дрова.
Ефим в ответ обидчиво фыркнул:
— Темнота! Все давно завязано на ЭВМ. Как ты, скажи на милость, будешь молекулярный анализ без них проводить? А считать? На арифмометре?
Васечкин примирительно поднял руки:
— Понял, не дурак. Дурак не понял.
Станислав хохотнул:
— Тебе бы, Иннокентий на сцене шутом выступать, а не по лабораториям передового института шляться. Дорогой друг, — бородач провел рукой по громоздкой аппаратуре и пафосно выпалил, — вот на такой технике и куется современная наука! Между прочим, секретной.
Васечкин откусил овсяного печенья и скептически хмыкнул:
— Один хрен штатники нас обгонят. Не тянет наш городок
