Десятое пророчество - Джеймс Редфилд

Далее меня ожидал ещё один сюрприз; к северу от водоёма ручей пропадал – как не было. Откуда же бралась вода? Потом я сообразил: и водоем и ручей, вдоль которого я шел, питал мощный подземный родник, который здесь выходил на поверхность.

Слева от себя, футах в пятидесяти, я заметил пологий холм, на котором росли три сикоморы, каждая более двух футов в диаметре. Замечательное местечко, чтобы посидеть и поразмыслить.

Я удобно устроился, прислонившись спиной к одному из деревьев. Остальные два находились в шести-семи футах прямо передо мной; взглянув налево, я мог видеть воронье дерево, взглянув направо, – родник.

Вопрос заключался в том, куда далее направить свои стопы. Ведь так я мог пробродить много дней и не найти даже следов Чарлин. И потом, эти видения…

Прикрыв глаза, я попытался мысленно воскресить картину с водоёмом и водопадами, но, как ни старался, не сумел вспомнить её во всех подробностях.

В конце концов, пришлось отказаться от этого намерения. Я снова посмотрел на траву, усыпанную цветами, потом перевёл взгляд на поднимающиеся передо мной сикоморы.

Их кора играла оттенками от тёмно-серого до белого; кое-где по ним, словно кто-то прошёлся кистью, обмакнутой в красновато-коричневую краску, а во многих местах виднелись янтарные тона.

Стоило мне сосредоточиться на красоте этой картины, как все цвета приобрели необычайную яркость, стали переливчатыми. Сделав ещё один глубокий вдох, я перевёл взгляд на усеянный цветами луг. Воронье дерево прямо-таки светилось.

Я подхватил рюкзак и двинулся к нему. Немедленно в моем мозгу вспыхнуло видение водоёма и водопадов. На этот раз я постарался хорошенько запомнить всё.

Водоём был большой – площадью около акра[2]; за ним круто вздымались скалы, и оттуда, с одной плоской террасы на другую, каскадом низвергалась вода.

Два водопада поменьше падали всего лишь футов с пятнадцати, но последний обрушивался в чашу водоёма с длинной отвесной скалы высотой в добрых тридцать футов. И снова я увидел в этой картине себя – идущего навстречу кому-то.

Шум автомобиля слева заставил меня замереть на месте, затем тихонько опуститься на колени за невысокими кустами. Выехавший из леса серый джип пересекал луг в юго-восточном направлении.

Я знал, что Служба леса запрещает частным машинам углубляться так далеко в заповедник, поэтому ожидал увидеть на дверце джипа её эмблему. Однако, к моему удивлению, никаких эмблем на джипе не было.

Ярдах в пятидесяти прямо передо мной он остановился. Сквозь просветы в листве мне удалось разглядеть в нем одинокую фигуру мужчины, осматривавшего местность при помощи полевого бинокля. Я нырнул в глубокую траву. Кто бы это мог быть?

Машина снова тронулась и вскоре исчезла из виду, затерявшись среди деревьев. Я приподнялся и сел, прислушиваясь, не донесётся ли опять то странное гудение. Нет, ничего. Я подумал: а может, лучше вернуться в город и искать Чарлин как-нибудь иначе?

Но где-то глубоко внутри я знал, что выбора нет. Закрыв глаза, я постарался сделать то, что советовал Дэвид: восстановить и удержать видение водоёма и водопадов. Потом, я встал и зашагал к вороньему дереву, но продолжал видеть внутренним взором эту картину во всех деталях.

Внезапно раздался резкий крик другой птицы – на сей раз ястреба. Мне едва удалось разглядеть в небе, левее дерева и далеко позади него, тёмный силуэт птицы. Ястреб летел на север. Я ускорил шаг, стараясь как можно дольше не выпускать его из виду.

Появление птицы словно придало мне сил, и даже после того, как она скрылась за горизонтом, я продолжал идти в том же направлении.

Преодолев мили полторы и перевалив через пару скалистых холмов, на вершине третьего я снова замер, различив другой доносящийся издали звук, очень похожий на шум струящейся воды. Нет, не струящейся – падающей.

Осторожно спустившись с холма, я вступил в глубокое узкое ущелье, где снова испытал ощущение дежа-вю.

Вот следующий холм, вот его гребень, а за ним – да, водоём и водопады, точно такие, какими они рисовались мне, только значительно больше.

Чашу водоёма, площадью не менее двух акров, обрамляли скалы и громадные валуны; его кристально чистая вода искрилась голубизной под ясным осенним небом.

Справа и слева виднелось несколько мощных дубов, окружённых играющей зеленью, багрянцем и золотом, порослью более мелких ив, клёнов и камедных деревьев.

Над дальним концом водоёма поднималось целое облако брызг и тумана. Вода, обрушиваясь с высоты, взбивала белую пену. Я заметил, что из водоёма не вытекало ни речки, ни даже ручья.

Значит, вода уходила куда-то вглубь и, пробежав тайными подземными путями, выходила на поверхность в виде мощного родника неподалеку от вороньего дерева.

Чем дольше я вглядывался в эту прекрасную картину, тем более нарастало ощущение дежа-вю. Все эти звуки, краски, само это место казались мне поразительно знакомыми. Я уже был здесь. Но когда?

Я обошёл всё. Я спускался к самому водоёму, чтобы зачерпнуть пригоршню и выпить кристально чистой и холодной воды. Я стоял у каждого из водопадов, чтобы меня обдало брызгами, карабкался по валунам, чтобы прикоснуться рукой к деревьям.

Мне хотелось прочувствовать «особый мир этого места, целиком погрузиться в него. Наконец, я растянулся на плоском выступе скалы футах в двадцати над водоёмом и, закрыв глаза, подставил лицо осеннему солнцу, уже начинавшему клониться к закату.

И в этот момент меня охватило ещё одно знакомое ощущение, которого я не испытывал вот уже несколько месяцев и оттого почти забыл, но сейчас тут же узнал: это было, как тёплая волна симпатии и уважения. Я открыл глйза и быстро обернулся, уже точно зная, кого я сейчас увижу.

Оглядывая пройденный путь

На скале надо мной, наполовину скрытый тенью от нависавшего выше карниза, стоял Уил, уперев руки в бока и широко улыбаясь.

Я увидел его, как бы, не в фокусе, так что пришлось как следует поморгать и сосредоточиться, но, в конце концов, черты его лица обрели отчётливость.

– Я знал, что ты придёшь. – Он ловко спустился со своей скалы ко мне вниз. – Я ждал тебя.

Я ошарашенно уставился на него. Уил крепко обнял меня; его лицо и руки словно бы слегка светились, но, в остальном, он выглядел вполне нормально.

– Ты… здесь… но, как…? – заикаясь, пробормотал я. – Что произошло тогда, в Перу, когда ты исчез? Где ты был?

Он жестом пригласил меня сесть на камень напротив него.

– Я всё тебе расскажу, – сказал он, – но прежде, мне нужно знать всё о тебе. Что привело тебя в эту долину?

Я подробно поведал ему об исчезновении Чарлин, об оставленном ею плане, о встрече с Дэвидом. Уил попросил уточнить, что именно сказал индеец, и я рассказал всё, что сумел вспомнить.

Уил наклонился ко мне:

– Значит, он сказал тебе, что Десятое откровение касается понимания духовного возрождения человечества в свете иного измерения? А также познания истинной природы интуитивных проявлений?

– Да, – подтвердил я. – Это действительно так? Он задумался на мгновение, потом спросил:

– А что ты испытал, начиная с того момента, как вошёл в долину?

– У меня тут же начались видения, – принялся объяснять я. – Некоторые из них относились к прошлому, но потом мне несколько раз пригрезилось это место. Я видел всё: скалы, водопады, даже то, что кто-то ждёт меня здесь, хотя, я и не знал, что речь идёт о тебе.

– Где ты находился в этой картине?

– Я как будто поднимался по холму и видел её.

– Значит, это было видение твоего потенциального будущего.

Я наморщил лоб:

– Я что-то не понял.

– Первая часть Десятого откровения, по словам Дэвида, касается более полного понимания наших интуитивных проявлений.

В первых девяти Откровениях человек ощущает такие проявления, как нечто мимолётное, как оклик «внутреннего голоса». Но, по мере того, как мы ближе знакомимся с этим явлением, нам удаётся яснее представить себе природу этих окликов.

Вспомни, как было в Перу. Твоя интуиция проявлялась в виде картин того, что должно было случиться, образов тебя самого и других людей, находящихся в определённом месте и делающих определённые вещи. Так она вела тебя. Ведь, именно так ты оказался в Селестине, верно?

И здесь, в долине, всё время происходит то же самое, – продолжал Уил. – Ты воспринял мысленный образ потенциального события – твоего прихода к этим водопадам и встречи с кем-то – и сумел реализовать его: ты нашёл это место и встретил меня.

Если бы ты просто игнорировал этот образ или не поверил в то, что тебе удастся отыскать водопады, твоя жизнь так и оставалась бы не слишком-то интересной. Но ты принял образ всерьёз, ты удержал его.

– Дэвид говорил что-то насчёт того, что нужно учиться «удерживать» или «поддерживать» интуицию, – сказал я.

Уил кивнул.

– А другие образы? – спросил я. – Те сцены из прошлого, что они означают? И эти животные… В Десятом откровении говорится что-нибудь обо всём этом? Ты-то сам видел Манускрипт?