МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ №1, 2013 (4) - Виталий Тимофеевич Бабенко

Бромпир я, Гервасий Архипович. Ты уж прости, что я ненароком из тебя спокойствие высосал. Посуду куплю, да… шкафчик на кухне уже повесил и дверную ручку заново приставил… все убытки покрою…

– Гервасий Архипович, – ошалело повторил Антон. – А почему я ничего не помню?

– Потому что не положено. Пока спокойствия нет, память сбоит или даже вовсе отключается. Управляться с ней – привычка нужна. Давай-ка я тебе постельку приготовлю. Ночного-то зрения у тебя нет, искать, значит, будешь с утра.

– С утра мне на смену.

Пришлось объяснять Гервасию сложный график маршруточных шоферов.

– Значит, поменяйся с кем-нибудь, нешто три червонца того не стоят. Купи дежурство, что ли, – посоветовал бромпир. – Ты еще поучись спокойствие в себе выращивать. Наука несложная, а пригодится. Я тебе преподам. Спокойному и врать сподручнее, никто про вранье не догадается.

– Нет, с утра я за руль сяду. Днем с ребятами побазарю, высвобожу себе послезавтрашний день.

– Уже завтрашний. Ладно, как знаешь. Тебе из-за наших дел с начальством ссориться ни к чему. А талисман я потом принесу, его еще заказывать надо. И не столь талисман, сколь коробку для него. Я-то голыми руками его брать не могу, и даже сквозь одеяло жжется. А теперь слушай, Антон Игоревич. За твоим домом наверняка следят. Мурочки хитрые, наладили дозор. Сделай так, чтобы за тобой с утра ну хоть такси прибежало, что ли. Один на улице лучше не оставайся. И сам в дом никого не пускай.

– А если они, пока меня нет, вломятся?

– Не вломятся. У тебя на кодовом замке знак Лихой Звезды. Если его не нажать – замок не откроется, а для мурок Лихая Звезда – хуже смерти.

– Точно… – Антон вспомнил четырехзначный код: три цифры и пунктирная звездочка.

– Да и нам, бромпирам, лучше за нее не хвататься.

– Но, выходит, все замки с кодом – того? Противовампирные?

– Выходит, так. Это, соколик, называется «роковая случайность» – какой-то дуралей, эту звездочку сочинивши, и не ведал, что она – талисманный знак. Ну, пойду я.

– А тебе не опасно одному ночью шастать?

– Опасно. Ну, одного-то няма я уделаю. Ну, двоих сокрушу. Вряд ли трое сюда прибегут, хотя… Мурки проклятые могла с перепугу целый корволант вызвать, если только они в этом деле с нямами заодно, а не свою игру затеяли.

– Что?

– Корволант. Летучий отряд. Хотя ты, соколик, прав…

Гервасий достал из кармана мобильник.

– Анфиска? – позвал он. – Я на Матвеевской, да… все так и есть… две мурки, будь они неладны… Кто в штабе? Ох… Хотя драмнюки – они хитрые… Скажи – пусть выйдут меня встречать. Нет, флешечки пока нет. Но мы ее, скорей всего, получим. Если не вмешаются трамы. Ну, сколько раз тебе повторять?! Трамы, я так понимаю, еще не решили, на чьей они стороне! А решат, когда поймут, кто одолевает! Что? Нет, я думаю, они за нами следят… Ну вот просто молчат и следят… С чего ты взяла, будто я их боюсь?! Прощевай, касатка!

Антон слушал и понимал, что близится конец света, – город захвачен странными и страшными тварями, они выясняют отношения, жрут друг друга, и скоро даже днем опасно будет выйти на улицу.

Гервасий подошел к открытому окну.

– Вот так-то умнее будет, – проворчал он. – До трубы по карнизу – и преисправненько по ней сползу. Антон Игоревич, ты мне посвети, а потом окошко подушками заткни. И на подушках Лихую Звезду точками намалюй, ну хоть кетчупом, что ли. Тогда никто не просочится. Завтра я тебе позвоню.

– Ты знаешь мой номер? – ошарашенный событиями Антон уже во всякой мелочи видел чертовщину.

– Пока ты без памяти валялся, я с твоей мобилы на свою позвонил.

Выпроводив в окно Гервасия, Антон пошел за кетчупом и старательно изгваздал подушки. Потом заткнул разбитое окно и лег в постель. Сон долго не шел, а когда пришел – показал вампов с клыками, нямов с печенкой в зубах, мурок в сетчатых чулках и кружевных трусиках, бромпиров с балалайками, драмнюков в камуфле и трамов, сильно похожих на муравьедов.

Утром он вызвал такси и, выходя из дому, постарался внимательнее разглядеть звездочку. Оказалось, каждый луч из шести – всего четыре точки, пятая – острие, а не шесть, как он с перепугу изобразил кетчупом. Оставалось только предположить, что, как кашу маслом не испортишь, так и магию – избытком кетчупа.

На маршруте ему пришлось тяжко – в каждом плечистом детине, да еще с неприятной образиной, он подозревал няма. Наконец догадался – ведь если Гервасий звонил с его мобильника на свой, то номер бромпира должен был остаться в памяти. На кольце, отойдя от своей машины вроде как к мусорнику сигаретную пачку выбросить, он позвонил ночному спасителю.

– Как до своих добрался? – из вежливости спросил он.

– Ох, и не спрашивай. Нямов было четверо, я оторвался, а драмнюки меня втроем встречали. Четверка на четверку – они поворчали, но в драку не полезли.

– Они до меня днем не доберутся?

– Нет, днем точно не доберутся. На рассвете еще могут кое-как, на закате, когда солнышко уже наполовину за окоемом, вылазят. Такой свет они терпят. Ты бди! И вот что: не все драмнюки тебя в лицо знают. Кто-то может прицепиться. Ты, соколик, продиктуй номер своей машины, я предупрежу, чтобы не связывались.

– Драмнюки днем тоже могут?!

– Так они только днем и промышляют. Ночью-то у них добычи мало. Я тебе отзвоню потом, сейчас главное – получить акцепт от Анкудина Прокопьевича и формально взять тебя под охрану.

– Так ты этого еще не сделал?! – возмутился Антон, но бромпир уже отключился.

Как Антон доработал смену – он и сам не мог понять. Каждый пассажир ввергал его в трепет. Он ждал явления ужасных чудищ и внутренне был готов к драке. Но самое страшное было – когда хорошенькая шестнадцатилетняя девочка, нежнейшая блондиночка, заспорившая с ним было о сдаче с сотенной бумажки, вдруг схватилась за верещащую мобилку и сказала в микрофон:

– Да, я, да, да… Точно? Герочка, я на номер не посмотрела, но если это он… – девочка пристально глянула на Антона и выцепила взглядом примету, отсутствие на правом мизинце крайней фаланги. – Он?! Ой, остановите вот тут, я сойду!

Тут только Антон понял, кто такие драмнюки.

Он