Пережить бы выборы - Наталья Горская

В предвыборных склоках всё больше проглядывает чёткий раскол, при котором одна Россия ждёт реальных дел от обладающих властью господ, а другой России этих самых господ кажется, что все проблемы в стране уже решены, поэтому политикам ничего другого не остаётся, как забавлять публику весёлыми выходками. Политическая жизнь политика определяется не целями и идеями, а его поведением, стилем жизни, имиджем. Как говорят специалисты по пропаганде, наблюдается колоссальное «несовпадение кодов отправителя и получателя»: избиратели про Фому, а кандидаты им – про Ерёму. Кандидат при этом кричит: я знаю свой народ! Хотя народ он не понимает, не знает его интересов и ценностей. Народу навязывается избитое, что одна его часть жаждет водки, другая – замуж, тесную квартирку с кучей детишек и «стабильную» работу с такой же зарплатой.

Политики и народ словно бы не слышат друг друга. Вокруг предпочтительных кандидатов как всегда создаётся особенный ажиотаж. Один политик восстанавливает пошатнувшийся имидж посредством активного участия в каком-то шоу. Другой цепляется за позитивно окрашенное событие, спасая себя. Третий разрабатывает с помощью целого института политтехнологов ряд легенд, как он когда-то спас тонущего ребёнка. Доходит до того, что интеллигентного вида лидер, давно зарекомендовавший себя человеком утончённым, вдруг ни с того ни с сего начинает доказывать, что на самом деле любит водку и изменяет жене. И все дружно демонстрируют, кто больше знаком с жизнью народа, некоторые прямо-таки играют роль мудрых и всеведущих вождей! Под конец этого шоу как ни в чём ни бывало вылезет какой-нибудь кандидатик, который вместо политической деятельности избрал роль дебошира. Посмотришь: наедине сам с собой – умнейший человек, а на людях – шут и проказник. Что это: роль, работа, шизофрения?

Зрителям этого фарса ничего не остаётся, как протестовать. Протест – оружие безоружных, право бесправных. Но как бы люди не протестовали, их никто не слышит из тех, кому протест адресован. Напротив, они будут взахлёб доказывать, что «нашему народу это как раз нравится». Там и сям проглядывает неудачная подсказка имиджмейкера и комплекс актёрской неполноценности, который требует превратить в театр военных, дипломатических, любовных и ещё каких угодно действий собственную жизнь. Да люби ты хоть урину – стране-то какое дело до всего этого должно быть? Но нет, оказывается, должно быть дело. Так, во всяком случае, нам яростно доказывают.

Хотя в последние годы «мужиковствующие» политики, изображающие сермяжность и посконность на каждом шагу, не очень популярны, поэтому заявлений о любви к водке и склонности к изменам дражайшей супруге накануне выборов всё меньше в отличие от разбитных девяностых. Всё больше рассказов, кто и каким видом спорта занимается, кто и сколько детей родил. Кто-то по старинке рассказывает о своей интимной жизни, другой делится мыслями по поводу блуда оппонентов, но это уже неинтересно, так как все подробности их личной жизни публике известны ещё с прошлого века. Избирателям же, как и прежде нужна разумная законодательная система и борьба с преступностью. И можно даже без рассказов про себя. Но в современной политике не принято что-то делать без рекламы себя. Складывается впечатление, словно бы народ просит хлеба, а ему в ответ предлагают посмотреть красивый спектакль и недоумевают, почему он не хочет вместо хлеба насладиться таким захватывающим зрелищем. Так французская королева однажды посоветовала голодным парижанам кушать булочки, когда они возопили, что у них нет хлеба. Финал королевы был печален, но не будем о грустном.

Тип политика в России становится близким к типу актёра. Политики всё ощутимей трансформируются в сторону наиболее эффективной формы подачи себя. Люди ждут, когда в их городе появятся отвечающие неумолимым требованиям нового века дороги, жилые дома, предприятия, а политик тем временем шушукается с телевизионными экспертами и имиджмейкерами на три четверти ему повернуться к камере или встать в профиль. Он улучшает внешний вид зубов и избавляется от мешков под глазами, а его избиратели ждут обещанной ещё товарищем Лениным «электрификации всей страны». Депутат хвалится, что каждый день по два часа тренируется в рабочем кабинете на коврике с гантельками. Отлично так, в рабочее время по два часа с гантельками. Если кто в своём кабинете посреди рабочего дня разложит коврик с гантельками, его не поймут, как минимум. А некоторых за такое могут даже уволить, как максимум. Но депутата нельзя уволить – его сам народ выбрал! Тот самый, который жалуется, что у него нет возможности платить за продукты питания, собрать детей в школу и вообще завести этих самых детей из-за трудных жилищных условий и отсутствия элементарного медицинского обслуживания в радиусе ста километров! Политик же упражняется в мастерстве перехвата инициативы у интервьюера и обучается ораторскому искусству для участия в дебатах по поводу визита президента Ирана куда-то там. Он успешно освоил умение публично вести дискуссию, порождать аргументы и отражать нападения других спорщиков, и его раздражает, когда он слышит недовольство и ропот со стороны избирателей. Он не понимает, чего им надо, окаянным, когда он вот так в поте лица трудится над харизматичностью своей личности! В современном мире масс-медиа важно не умение работать, а харизматичность личности. То есть формирование этой самой харизматичной личности и становится основной работой политика. Всё это наводит на мысль о его слабом знании реалий страны пребывания.

Модель политика-говоруна является нормой для зажиточного и успешного Запада. В Германии, к примеру, хоть кого выбери в Бундстаг, а немцы как жили хорошо, так и останутся при хорошем житье-бытье. У нас же любой идиот может прийти, наломать дров, и никто ему по рукам не надаёт, так как он неприкосновенен. Можно вообще создать виртуального политика с помощью компьютерных технологий, как Масяню создали, но нам-то, аграрно-индустриальной стране это не подходит. Нам нужен живой человек с головой и сердцем, понимающий, где он и среди какого тяжёлого наследия находится. Но в политической борьбе война имиджей стала нормой, когда избирают того или иного кандидата, руководствуясь не рациональными побуждениями, а тем, что он хорошо что-то там сказал про… измызганные уже всеми и опостылевшие семейные ценности! При этом эмоциональное выступление сильнее рационального, демонстрация фактов сильнее их интерпретации.

Мы всё по привычке слямзили с Запада. Слямзили вот эти дорогие пиджаки, театральные манеры, умение изображать различные жесты и позы. Это уместно для политиков Запада, а России совсем другой политик нужен! Уж никак не с маникюром на руках. России нужен политик-трудяга, который живёт в этой самой России, а не в пределах Садового Кольца от России прячется. Пусть он будет косноязыкий или вовсе молчун. Важно, что он может и умеет, и не на словах – на словах у нас все всё могут, – а на деле. И вот до нашей политической аристократии никак эта простая истина не доходит. Потому что настоящая Россия для них – это другое измерение, в котором они уже никак не окажутся. Они успешно сбежали из «этой России – ужасной и непонятной». И теперь с умным видом рассуждают о ней, как неблагодарные дети о брошенной матери. А мы называем это политикой.

Есть политики, которые политикой занимаются, а есть люди, только говорящие о политике. Из тех, кого у нас принято считать политиками, девяносто девять процентов о политике только говорят. Они двадцать лет говорят, что не могут «пропихнуть» нужный России закон уже десять лет. Так идите на хрен из политики, если вы столько лет откровенно дурью маетесь. Кто будет держать работника, который десять лет не может выполнить свою работу? Но они говорят и говорят, как им трудно, и как нам повезло, что мы их себе на шею выбрали, вот они ради нас и расстарались. Можно сварить хороший обед, а можно только говорить об этом. И можно даже прослыть хорошим поваром среди тех, кто оценивает людей по способности говорить, а не делать. Когда в российской политике появляются такие люди, как Ройзман, все вздрагивают, настолько это не привычно, что политик занят какой-то деятельностью, и она имеет результаты. Политик и деятельность – в нашей культуре понятия несовместимые, поэтому результаты его деятельности начинают неистово критиковать. В человеке, который занимается политикой, а не говорит о ней, сразу начинают искать изъяны, ошибки и недочёты, которые всегда есть там, где есть хоть какая-то деятельность, а не разговоры. Но другие «политики» вообще ничего не делают! И это стало нормой.

Они уже открыто признаются: «Да, наше законодательство пока несовершенно, экономика не отвечает новому времени, уровень жизни отстаёт по всем покаателям». Так сделайте их совершенными! Для чего вы там годами сидите? Годами сидят и рассказывают народу, что и так всякий дурак знает. Всё одно, что сидеть и сознаваться: «У меня – вши, у меня – вши». Так выведи их! Есть же средства для избавления от этой дряни. Кому нужна хозяйка, которая двадцать лет будет рассказывать, что в её дома полы давно не мыты? Возьми, да вымой. У нас полно политиков, которые сидят и в Думе, и в правительстве, и даже в оппозиции ещё с прошлого века. Чем они заняты всё это время? Перечисляют недочёты в своей работе. А народ-дурак радуется: «Ой, наш депутат вчера так хорошо про изъяны нашей жизни сказал, прямо так и есть! Ах, какие мы молодцы, что его выбрали». Они его именно для этого и выбирали, чтобы он говорил то, что они и так знают? Он и будет весь срок говорить об этом, а избиратели будут слушать и ликовать, какой он у них умный. Пять лет говорят, десять, двадцать. Это что угодно, но не политика. Если в доме сломан замок на входной двери, то его надо починить, а не рассказывать об этом жильцам полвека. И вот наши «слуги народные» именно этим занимаются. Сколько можно?