Пиар во время чумы, или Кому на Руси жить? - Михаил Задорнов

Однако подробнее… Остановился я, естественно, в самом пекле, извините, в самом центре Лазурного Берега. Впрочем, это одно и то же. В очень-очень дизайнерском отеле. В очень-очень и еще чуть-чуть. Я бы даже сказал, в бессовестно дизайнерском отеле. Конечно, я понимал, что интерьер крутой: белые стены, белая мебель, белые потолки, белые полы, белые марлевые занавески, нарезанные узкими лентами, как бинты свисают с потолка… Один к одному госпиталь в СССР! И как последний восклицательный знак… белые домашние тапочки. Видать, с намеком. Осталось вместо домашнего халата повесить в шкаф саван. Вообще, там, наверху — я имею в виду, на небесах, — по-моему, немало развелось шутников как среди бесов, так и среди ангелов: не знаю, кто из них прикололся, но комнату мне в этом отеле дали под номером «шесть». Уже к вечеру про себя я назвал ее «палата номер шесть».

Нашему человеку в таком отеле опасно селиться даже на сутки: вернется под утро после двух ресторанов, трех баров, пяти ночников с шестью караоками — у него белая горячка начнется преждевременно.

В модном глянцевом журнале, может быть, все вышеперечисленное и заманчиво выглядит. Но жить в этом белом безмолвии можно только со снежной бабой. Некуда бросить пожомканные кроссовки. Помню, вернулся после тенниса, скинул с себя замученную форму с уставшими носками на белый диван, торжественностью похожий на айсберг, о который сейчас разобьется «Титаник», и почувствовал себя этаким чердачным котом, которому разрешили помочиться на ковер от Версаче.

У нас в Подмосковье есть дом для умалишенных «Белые Столбы». В лесу находится. Красивейшее место! Только не подумайте, что я его знаю по собственному опыту. Нет-нет… Более опытные товарищи делились воспоминаниями. Судя по их рассказам, из него вполне можно сделать супердизайнерский отель. Просто необходимо немножечко откутюритъ: врачей переименовать в менеджеров, нянечек-садисточек — в румсервис… Вместо халатов — смирительные рубашки… Ну, и пропиарить все это как ноу-хау!

Любое хау-ноу теперь есть ноу-хау!

Вроде сейчас пошутил, а ведь кто-то непременно воспримет эту шутку как передовую идею. Несколько лет назад зря я сыронизировал по телеящику, мол, хорошо бы Юдашкину сшить одежду для Российской армии. Извините, некорректно выразился — слово «сшить» нынче дизайнерам учиняет обиду. Они ведь не портные, а креативщики. Не шьют, а креативят. То есть не портные, а креативы. Или креатины. Не знаю точно, как будет грамотнее. Знаю только, что выражаться по отношению к ним надо корректно. Короче, предложил я в своем юмористическом концерте — подчеркиваю, юмористическом — скреативить форму для воинского состава. Причем особое внимание обратить на портянки. На что годится современная армия без креативных портянок? Представляете градус патриотизма солдата в портянках «от кутюр», то есть от Юдашкина?

Зря я это ёрничество озвучил во все телеуслышание. Прошло года два-три, и в «Новостях» отгламуренная дикторша, аж подпрыгивая в своем гламурном восторге, сообщает, что Министерство обороны именно Юдашкину заказало разработать новую форму для российских сухопутных войск. Солидно звучит, да? «Разработать»! Вроде как у Юдашкина научно-исследовательский институт или экспериментальное конструкторское бюро. Надо было еще точнее выразиться: «сконструировать». В общем, не поняли моего прикола, приняли за полезный совет. Получилась шутка, от которой жутко. Или как говорят молодые: «Шутки — в зубах промежутки!» Я сразу представил себе, как в нарядах от Юдашкина наша пехота пойдет в атаку. Противник тут же даст деру, завидев ее издали. Так что нет худа без добра: скоро у нас будет самая гламурная армия в мире — что ни солдат, то Зверев!

В ближайшем будущем попробую под видом шутки еще одну суперпередовую суперидею вбросить: чтобы самый успешный столичный ресторатор Аркадий Новиков откутюрил по воинским частям солдатские столовые. Хватит нашим армейцам отечественную дешевку — треску — трескать. Пора их переводить на дальневосточную VIP-лакедру. Пришло время подредактировать армейскую кухню согласно сегодняшнему пиару: с утра — спагетти по-флотски, карпаччо из минтая, фуагра из тушенки… На обед — картошка фри с пермским пармезаном. Перед наступлением — салат «Цезарь» с креветками из армейского пруда. И боевые бургундские сто граммов после успешного победного отступления!

ПОЛНЫЙ БРЕНД!

Совсем своей головы на плечах не осталось. Пиар нянчит нас, учит, что есть, чем лечиться, где отдыхать и, конечно же, как одеваться… Не важно, что в пропиаренном пиджаке гламурным пугалом выглядишь — главное, что он брендовый!

— Что за бренд на тебе сегодня?

— О-о… Это полный бренд!

Попробуйте приглядеться к сегодняшней мужской моде, освободившись от рекламного гипноза. Куртки, пиджаки, штанцы от Гуччи, Ферре, Дольче и Габбана — точно такие же носили в советское время наши пэтэушники. Только стоила подобная одёжка 6 рублей 50 копеек. И называлась «роба». Кстати, и шов такого же качества был — как будто не шов, а обметка на швейной машинке «Зингер» первого образца.

В Милане, в самом откутюристом городе мира, я по традиции решил оправдать свою профессию «задирика» и приколоться, поскольку сегодня жить без прикола — все равно что кататься на роликах по пляжу. Зашел в бутик Ферре… Для тех, кто не понял, куда я зашел, объясняю:

Французское слово «бутик», обозначающее небольшой изысканный модный магазинчик, произошло от русского слова «будка».

Так вот… Зашел я в будку Ферре, надел на себя последний евоный прикид — пиджак, который тут же про себя назвал «пиждак». Это слово я вспомнил из глубокого детства. Смотрю на себя в зеркало — вылитый мастер-наладчик фрезерных станков дизелестроительного завода. Только карандаша за ухом не хватает.

Подходит продавщица. Естественно, русская. Во всех самых дорогих дизайнерских будках мира теперь должна быть или русская, или украинская продавщица. Русскоговорящих клиентов надо обхаживать и разводить особо, поскольку каждый на Западе лезет из кожи вон, лишь бы его приняли за какого-нибудь почти Абрамовича, который может сейчас купить не только всю эту будку с ее потрохами-продавцами, но и лучшую местную футбольную команду в придачу. Причем лезет вон не из простой кожи, а как минимум из кожи от Бриони! Вот только с нашими «новыми Абрамовичами» возникла небольшая проблемка — никто из них не говорит ни на одном европейском языке ни «здравствуйте», ни даже «спасибо». Прикинули — оказалось, выгоднее нанимать продавщицами славянок, чем лишиться таких оптовых закупщиков, которые одежду берут на вес и зараз не меньше, чем американец — продуктов на полгода вперед в супермаркете в день скидок.

Никогда не забуду, как две наши бочкотелые тетки покупали в ювелирном магазине в Эмиратах голубой бриллиант размером со спелый крыжовник. Обе из серии «в сорок пять баба — ягодка опять». Очень точное выражение, если учесть, что арбуз тоже ягода. Короче, бальзаковского возраста, что означает: выглядели они, как выглядел бы Бальзак, если б дожил до наших дней. Указывая на «крыжовину», громко пытали обескураженного продавца-араба фразой: «Ит из цветной ор крашеный?» У араба глаза от удивления разбухли и стали похожими на крыжовины, созревшие в зоне повышенной радиации.

В Риме кто-то из русских туристов, чтобы еще раз сюда вернуться, кинул в фонтан Треви на посошок свои кредитные карточки. Об этом все итальянские газеты писали. С тех пор во всей римской округе, во всей империи римских дизайнеров к русским туристам особый РЕСПЕКТ и УВАЖУХА!

Однако вернемся в Милан, в будку Ферре. Напоминаю: стою я в прикиде-пиждаке у зеркала, подходит продавщица. Наша славянская деваха, загримированная под Барби. Смотрит на меня так, словно готова со мной на край света, если я поеду туда в ихнем пиждаке. Я же делаю вид, будто ее восхищения не замечаю, и очень серьезно спрашиваю:

— У вас карандаша не найдется?

Желание клиента на Западе — закон природы. Продавщица тут же дала мне карандаш. Я его заткнул за ухо. И стал уже не просто мастером-наладчиком — как минимум начальником цеха. У барби от долгой работы на Западе чувство юмора стерлось. Она с тем же распирающим ее дутым восхищением имени памяти Карнеги на весь магазин как воскликнет:

— Как вам это идет! Если купите весь костюм, карандаш мы вам презентуем!

Я чуть не прослезился от такой УВАЖУХИ.

Ну ладно… В конце концов, к мужикам претензий быть не может. Большинству отечественных животоносцев все равно, что носить — Ферре или робу пэтэушную. А вот милых славянских красавиц, укушенных западным пиаром, ей-богу, жалко. Что только они ни пытаются на себя натягивать, чтобы стать похожими на брендовых манекенщиц. И никому из них в голову не приходит, что фигуры моделей — это результат питания модифицированными продуктами. Болезнь! От таких фигур лечиться надо. Модельерам они по душе, поскольку большинство модельеров с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Чтобы правильно чувствовать женскую одежду, им просто необходимо видеть в манекенщицах юношей-подростков. В результате, благодаря гипнотическим сеансам телеящика, больше половины мужиков на Земле поверили, что женщины с фигурой каминной спички — это красиво. Кому поверили? Тем, кто их пропиарил! Пиарастам! И спонсоры всего мира подсели на манекенщиц, как на шприцы с наркотиками.