Прости, если сможешь (СИ) - Морейно Аля

— И вообще перестал играть?

— Почему же? Какое-то ещё время я даже оставался в команде. Мне сложно было совмещать учёбу в обычной школе с тренировками, все мои товарищи по команде учились в спортивной спецшколе, и график подстраивали под них. Но папа мне поставил условие: если съеду по оценкам, то вынужден буду баскетбол оставить. Вот я и выпрыгивал из кожи вон. В итоге я ушёл из команды только в 16 лет.

— Жалеешь?

— Нет, это было осознанное решение. Я понимал, что или баскетбол, или нормальное образование. Чтобы поступить, нужно было готовиться к ВНО[1]. В баскетболе я бы карьеру не сделал. Уже тогда было понятно, что мне не хватит роста. Я перестал расти на 190 сантиметрах, а все мои товарищи по команде были выше.

— Почему экономический?

— У меня не было каких-то определённых увлечений, вся моя жизнь в школьные годы была сосредоточена на баскетболе. И когда встал вопрос, чем заниматься, если не спортом, то выбора особого не было — бизнесом отца. У меня старшая сестра, она уже тогда встречалась со своим будущим мужем, у него был свой бизнес, которые никак не пересекался с папиным. Так что его преемником по логике должен был стать я. И я, в принципе не возражал пойти по стопам отца. Поэтому решили в экономический. Мне нравится учиться, я получаю удовольствие от своей работы. Для меня это важно — заниматься тем, что интересно. А ты? Почему педагогический?

— Я детей люблю. Учитель — востребованная профессия, сейчас хороших учителей не хватает. Дополнительные уроки всегда можно давать. Я буду учителем младших классов. Это и подготовка к школе, и репетиторство. Голодной не останусь, надеюсь.

— Почему колледж, а не институт?

— Потому что я через год закончу колледж и смогу полноценно работать по специальности, а в институте учиться долго. У моих родителей зарплата маленькая, хочу поскорее им начать помогать. В институт обязательно пойду, но на заочный. Так многие делают.

— Для женщины это, конечно, хорошая профессия, особенно если нравится работать с детьми. Вот я себя с детьми вообще не представляю. У моей сестры сын, правда совсем маленький ещё, — даже не знаю, как к нему подойти и что с ним делать.

— Мы уже далековато ушли, надо бы возвращаться. Ты видишь, где Настя с Глебом?

Покрутила головой, пытаясь их высмотреть, но не нашла. Набрала Насте. Она ответила далеко не сразу. Голос запыхавшийся.

— Аня, ты возвращайся уже, а я чуть позже подойду.

— Ты уверена? Настя, может, пойдём вместе?

— Аня, иди. Вдруг нас хватятся?

Мне это совсем не нравилось. Я, конечно, в случае чего Настю прикрыла бы. Но гулять вот так ночью с практически незнакомым парнем — казалось мне не очень хорошей идеей.

— Она говорит, чтобы я возвращалась без неё.

— Идём я тебя провожу.

— А как же Настя?

— Она подойдёт позже. Думаю, Глеб её проведёт.

Складывалась какая-то не очень хорошая, на мой взгляд, ситуация. Но я ничего не могла поделать, а потому мы с Максом развернулись и двинулись в сторону лагеря.

— Завтра рано утром мы уже уезжаем в город. Дашь мне свой номер? Я позвоню. А на выходных постараюсь снова приехать. У тебя ещё долго практика?

— Ещё 10 дней.

Мы расстались возле лаза, я тихонько возвратилась в свой корпус. Нам опять повезло — всё было тихо. Настя пришла домой лишь под утро. Зацелованная и счастливая. Я попыталась ей прочитать мораль, но она отказалась слушать и завалилась спать.

На следующих выходных Макс и Глеб снова приехали и два вечера мы точно так же после отбоя провели с ними. Настя снова целовалась где-то с Глебом до утра, а я спустя час-полтора возвращалась в лагерь стеречь наших подопечных.

С Максом мы каждый день обменивались сообщениями в мессенджере. Он прислал мне своё фото в деловом костюме на рабочем месте. Просто вау!

В последний день смены они приехали снова. Наших подопечных уже увезли по домам. А мы собирались переночевать в лагере и утром тоже уехать в город.

Вожатые активно праздновали окончание смены.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Девчонки, поскольку ваша малышня разъехалась, и вы сегодня абсолютно свободны, то предлагаю отметить окончание вашей практики на даче. Мы предусмотрительно привезли всё необходимое из города, от вас требуется только присутствие.

Глеб был в приподнятом настроении, смеялся, травил анекдоты.

— Нет, мне не очень нравится эта идея.

Ночью с двумя взрослыми парнями на даче? Это как минимум очень рискованно.

— Аня, — Максим меня обнял за талию, — я обещаю вести себя прилично и героически защищать тебя от всех тёмных сил.

— Аня, ну пожалуйста, я очень хочу пойти, но без тебя не пойду. Мы немного там посидим и пойдём в лагерь. Ты ещё успеешь сюда на пьяные танцы.

— Ну хорошо. Только не очень долго.

Ребята действительно хорошо подготовились, стол ломился от деликатесов, которые я никогда не пробовала. От алкоголя я отказалась. Макс тоже практически не пил, а Настя с Глебом опустошили бутылку шампанского на двоих.

Мы сидели на террасе и рассматривали созвездия. В городе небо выглядело совершенно иначе, звёзды было особо не рассмотреть. А тут — все, как на ладони. Мы выискивали на смартфоне разные созвездия и пытались найти их на небе. Занятие это оказалось довольно увлекательным. Мы не заметили, как Настя и Глеб ушли в дом.

— Макс, а куда они делись? Что-то их долго нет.

— Успокойся.

— Что значит, успокойся? А вдруг Глеб там пристаёт к ней и ей нужна моя помощь?

— Если он к ней пристаёт, значит, она это позволяет. Глеб никогда ни к чему не принуждает девушек.

— Но она же его практически не знает!

— Почему же не знает? У нас уже пятое свидание. И насколько я понимаю, в прошлый раз они уже очень хорошо познакомились. Аня, твоя подруга совершеннолетняя. Она сама несёт ответственность за свои поступки. Если она там, значит, она хочет этого сама.

Видимо, на моём лице был написан неподдельный ужас. Макс обнял меня и спросил:

— Ань, у тебя были мужчины?

— Нет, конечно!

— Это очень хорошо, просто замечательно.

— В смысле?

— В смысле, что ты мне очень нравишься, но я не люблю подбирать объедки.

Он притянул меня к себе и поцеловал.

— Макс, что ты делаешь?

— Всего лишь целую. У тебя очень вкусные губы.

И снова поцеловал меня, но на сей раз настойчиво раздвинул мои губы и коснулся моего языка своим. Внизу живота что-то защекотало, сердце пустилось в галоп. Я никогда ещё ни с кем не целовалась, поэтому отвечала неумело.

— Это твой первый поцелуй?

Я кивнула, ответить вслух не было сил.

— Ты — просто чудо. В 18 лет нецелованная девственница! Теперь ты мне нравишься ещё больше.

— Макс, мне нужно возвращаться.

— Погоди. Поцелуй меня. Сама поцелуй.

Я потянулась к нему и неуверенно коснулась губами его губ. Он запустил мне руки в волосы, зафиксировал затылок и начал целовать меня в ответ. Мамочки, у меня аж голова закружилась от этого поцелуя. Но помутнение длилось недолго. На смену ему пришёл страх.

— Ну что ты дрожишь? Боишься меня?

— Немного. Проводи меня, пожалуйста, в лагерь.

— Ну хорошо, пойдём. Завтра утром я отвезу вас в город. Набери меня, когда вы будете готовы.

Настя в лагерь ночью так и не вернулась. Она пришла утром невыспавшаяся, но очень счастливая. Я с осуждением посмотрела на неё, но она сказала:

— Не смотри на меня так. Я не собираюсь упускать своё счастье. Это такой уникальный шанс — богатый, красивый парень. Я ему нравлюсь. Мы будем встречаться. Может, я к нему с сентября перееду и забуду жизнь в общаге, как страшный сон.

— Настя, но ты же его почти не знаешь!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не говори ерунды. Мы знакомы уже 2 недели. Я знаю о нём достаточно много, чтобы понимать, что такой шанс выпадает только раз в жизни. Я прожила в городе уже три года и до сих пор ни одного нормального парня не встретила, а тут — сразу джек-пот.

— А если он с тобой поиграет и бросит?