Мур-мур, МЯУ! - Александр Павлович Сапегин

— «Врёте! Не возьмёте!»

Крики придали Ефиму сил. Пластик вентиляционной решётки действительно держался на голубином помёте и честном слове. Непонятно, как он до неё допрыгнул, но допрыгнул, вцепившись всеми конечностями и вывернув с места. Преследователи были уже возле него и замахивались здоровенной тряпкой, когда он сиганул вверх к спасительному проходу. Ввинтившись в трубу и прошкрябав по ней до короткого металлического короба, он выбрался на улицу, мухой промчавшись по парапету и спрыгнув на асфальт. До обострившегося слуха донеслись приближающийся многочисленный перетоп ног и непонятные крики. Не задерживаясь ни на секунду, беглец на всей возможной скорости скрылся в парковой зоне.

Удирая от опасности, Ефим незаметно для себя пересёк парк, выскочив на безлесный участок, где чуть не угодил под трещащую, дурно пахнущую громадину. Под громкий скрежет и визг, Ефим бросился в сторону, пропахав пузом грязную лужу и чуть не влетев под вторую тарахтелку, пронёсшуюся над ним. Вновь проснувшийся страх погнал его куда глаза глядят, а те вывели ничего не соображающего человека в к новому лесному массиву, где на него с безумным лаем бросилось громадное зубастое чудовище, от которого пришлось драпать через густую поросль со всех ног. Оставшись почти без сил, он вывалился на пахнущую неживым запахом битума твёрдую поверхность и распластался по ней. Всё, нет у него больше сил, будь что будет…

— Ой, папа! Смотри, котёнок! Кис-кис-кис!

Глава 2. Но если вы котёнок, и вас зовут Фима…

«Или это я уменьшился, или мир сошёл с ума. Ничего не понимаю! — думал Ефим, концентрируя взор на гигантских, начищенных до блеска мужских туфлях и девочковых босоножках со стразиками, которые переминались с ноги на ногу буквально у него перед носом. — Фу, воняют!»

Со зрением и запахами по-прежнему творилась какая-то ерунда. Создавалось впечатление, что он видит не только расположенное впереди, но и как заяц прихватывает изрядный кус по бокам, к тому же цветовая палитра изрядно просела, из буйства красок оставив в основном зелёный, голубой, жёлтый и десятки оттенков серого.

Громкий возглас девочки про котёнка больно резанул по ушам. Ещё и это. Теперь что, каждый звук будет безумным эхом носиться в черепной коробке? Умереть, не встать.

«Котёнок? Какой котёнок? Где?» — хотел спросить Ефим, но вместо этого немигающим взглядом уставился на руку, оказавшуюся кошачьей лапкой, поросшей шерстью. Стоило чуть напрячь кисть и пред глазами, принявшими самое очумевшее выражение, из кончиков пальцев с мягкими подушечками показались белые серповидные коготки.

«Я убью этого гада! — вспоминая лабораторию и гниду в футболке, мысленно взвыл мужчина в полосатой шкурке. — Тварь!».

— Лика, отойди от него! — громыхнуло сверху. — Он, наверное, заразный.

— Па-а-а-па! — музыкально-тягуче протянула девочка в босоножках со стразами. — Ты смотри, какой он миленький! Смотри-смотри, у него кисточки на ушках.

«Ещё и кисточки, зашибись!» — ткнулся носом в асфальт Ефим.

— Доченька, давай не будем подбирать на улице каждого помойного котёнка, — прозвучавший глас разума отозвался болью в душе этого самого «помойного» создания.

«Я теперь помойный. Класс!»

— Мужик, добей меня! — хотел сказать Ефим, обхватывая руками-лапами левую ногу человека и размазывая по блестящей туфле грязь с пуза, но вместо этого из глотки вырвалось жалкое не то блеяние, не то мяуканье.

— Отвали! — дернул ногой мужчина, сбрасывая прочь хвостатого прилипалу.

— Мяу! — шмякнулся о поребрик пешеходной дорожки «прилипала».

— ПАПА! — возмущённый крик вновь набатом отозвался в голове Ефима, и так пришибленного последними новостями и поребриком.

— Да убейте уже меня! Сколько можно?! — скорбным «мрям-мням» огласил мир бывший электромеханик предприятия, занимающегося монтажом и наладкой электрооборудования.

— Что ты наделал, ему больно, — навзрыд сказала девочка, протягивая к Ефиму руки, отпрянуть от которых не дал чёртов поребрик. — Я не знала, что ты такой злой!

— Не трогай его! — поздно, отец девочки не успел оттянуть её назад, грязный котёнок с кисточками на ушах оказался прижат спасительницей к груди, пачкая грязью с измазанных лап и брюха нарядный сарафан. — Лика!

— Мяур-р, — придушенно пропыхтел Ефим, с трудом проталкивая воздух в лёгкие.

— Брось его! — кинулся к дочке отец, но та ловко увернулась от рук родителя. — Смотри, ты всю одежду испачкала, мама нам задаст на орехи!

— Ой, папа, у него ошейник! Я же говорила, что он не бездомный, он наверно потерялся, — девочка, щекоча правое ухо и нос Ефима длинными светлыми волосами, принялась рассматривать узкий ошейник.

— Ага и всех блох по дороге собрал, пока терялся и искался, — уже не так грозно буркнул папаша, поняв, что сражение с дочкой за котейку он проиграл с разгромным счётом. Девочка теперь ни за какие шиши не выпустит из рук найдёныша.

— Пап, помоги, пожалуйста, я не пойму, что тут написано, — Лика поудобней перехватила Ефима в лице котёнка или котёнка в лице Ефима, не суть важно.

— Держи его крепче, ещё не хватало мне измазаться и какую-нибудь заразу подцепить, — пробухтел мужчина, разглядывая оставленную маркером надпись. — Фима.

— Что?

— Тут написано «Фима», что непонятного? И какие-то цифры, а вот с ними как раз всё непонятно.

— Так тебя зовут Фима? — обрадовалась девочка, вновь прижимая поименованного зверя к груди.

«Мать моя женщина, а ещё думал, почему у котят, когда их прижимают, такие морды несчастные», — чуть не испустил дух Ефим под бурное проявление эмоций Лики.

— Мям-мям! — смог выдавить он вместо горестных «задавишь» и «дышать».

— Ясно, котёнок чужой, надо будет обязательно дать объявление, что найден котёнок, окрас такой-то… — отец ловко нашёл лазейку избавиться в будущем от хвостатого приблуды.

— Но… но он теперь наш! — горячо возразила Лика, а Ефима, что ж это такое, опять лишили воздуха.

— А вдруг его ищут, — проникновенно ответил отец, — представь, котёнка потеряла маленькая девочка и теперь плачет?

«Ну, ты скажешь, мужик. Конечно ищут, вот только девочками их назовёт только самоубийца. Ты даже представить не можешь, как меня ищут в поликлинику для опытов! — ядовито подумал Ефим, прижимаясь к спасительнице. — Лика, не подведи, врежь ему!»

— Хорошо, папа, — поникнув головой, согласилась девочка, — мы дадим объявление, но если никто не придёт, то Фима будет наш! И объявление в интернете будешь ты давать, меня мама к компьютеру и планшету не пускает.

«Молодец, крошка, так его!» — дернул хвостом Ефим, с ужасом воспринимая перспективу оказаться в руках учёных. Эти вивисекторы от науки его на требуху разберут, лучше он домашним питомцем побудет.

Судя по кислой физиономии папы, перспектива давать объявления в сети его не прельщала.

— Ладно, чего тут торчать, идём домой. Тебе самой отмываться и зверя своего отмывать, — резюмировал отец Лики, с отвращением глядя на грязную