Эхо войны - Дем Михайлов

— Как только выскочит, не дайте ему уйти к бархану. Если увидите, что не справляюсь, — мочите ящера камнями. Убить не убьете, но от меня отвлечете, — морщась от дыма, крикнул я наркотам.

Не дожидаясь их ответа, зашвырнул импровизированную дымовую гранату в нору и запрыгнул на плиту, выхватывая из петли саперную лопатку. Через мгновение из норы повалил вонючий серый дым, раздалось куда более громкое и яростное шипение.

Не понравился ящерке дымовой коктейль, ой не понравился. Дальше все закрутилось в бешеном темпе — из окутанного дымом отверстия вместе с фонтаном песка вылетел здоровенный ушан и, взрывая лапами землю, закрутился на месте, ища врагов. Ящерица выбралась наружу столь стремительно, что я среагировал с запозданием и мой удар пришелся в пустоту. Широкий замах не прошел даром: я вынужденно сделал пару шагов вперед, чтобы погасить инерцию удара, и неожиданно для себя оказался прямо перед мордой ушана.

Завидев меня, ушан в бешенстве зашипел, показывая наливающуюся красным цветом пасть, утыканную страшенными зубами. Дожидаться укуса я не стал. С испуганным воплем взмахнул лопаткой снизу-вверх и с жутким хрустом вогнал лезвие в нижнюю челюсть рептилии. В следующую секунду я беспорядочно кувыркался по земле, сбитый с ног мощным ударом хвоста. Остановиться удалось лишь через несколько метров. Пошатываясь, поднялся на ноги и, ошеломленно тряся головой, потянулся за метательными ножами. Первый нож я метнул практически наугад, целясь в середину клубящегося облака пыли и дыма. Второй нож сорвался в полет более целенаправленно — из облака на долю секунды показался кончик хвоста ушана, и, мысленно дорисовав остальную тушу, я направил оружие в середину туловища. Сорвал с перевязи еще пару ножей и застыл в напряженной стойке, готовый мгновенно отпрыгнуть в сторону. Но этого не понадобилось.

Облако пыли стало медленно оседать, и вскоре я увидел ящерицу, старающуюся вновь заползти под плиту. Но засевшая в глотке лопатка уперлась рукояткой в землю и не позволяла этого сделать. Более того — при каждом рывке ушана она погружалась глубже в тело. В несколько прыжков оказавшись рядом с тварью, я прыгнул ей на спину, придавливая гадину к земле, а ножами начал наносить сильные удары в шею, стараясь попасть в хребет. Остановился я, лишь почувствовав, что рывки ушана перешли в судороги агонии и становятся все беспорядочней и тише. Кончено…

Почти свалившись со спины ящерицы, я на четвереньках отполз на пару шагов в сторону и обессиленно привалился к нагретой солнцем плите. Огляделся по сторонам и не удивился, не обнаружив поблизости парочки наркош. Трусливы они безмерно. Вроде и мозгов не осталось, а все за жизнь хватаются. Зацепив взглядом движение, перевел глаза на холм и злобно осклабился — вот они где, помощники фиговы: из-за гребня осторожно выглядывали две головы.

Выругавшись, тяжело поднялся на ноги и шагнул к затихшему ушану. Первым делом выдернул из туши метательный нож, подобрал с земли другой, затем ухватил ящерицу за лапы и одним рывком перевернул ее на спину, обнажая белесое чешуйчатое брюхо и разорванное горло. С усилием вытащив из раны лопатку, вернул ее в петлю на поясе. По-хорошему, надо ее сначала очистить от песка и крови, но не здесь и не сейчас. Хорошая добыча всегда привлекает к себе желающих урвать кусок, в том числе и двуногих, любящих полакомиться за чужой счет. Требуется срочно оттащить ушана в город, прямиком на толкучку. Этим и занялся — достал из рюкзака кусок прочного брезента, бухту капроновой веревки и принялся готовить добычу к транспортировке. Расстелил рядом с ящерицей брезент и перевалил на него тушу. Вновь достал лопатку и сильным ударом отсек еще дергающийся хвост. К этому моменту подоспели наркоши и, предусмотрительно держась чуть поодаль, жалобно завыли в два голоса, словно пустынные шакалы:

— Ай какой хороший охотника! — причитал Джамшид, всплескивая руками и хлопая себя по коленкам. — Ай какой молодца! Такой ящер убил! Ай-ай-ай!

— Ну, Битум, ты даешь! — не отставал от него Федька, не сводя с ящерицы жадного взгляда. — Ушана завалил! Ну… ну ты просто… да ты вообще… ну… короче, ваще крутой…

— Не напрягайся, — фыркнул я, обвязывая ушана веревкой. — Чего-то хотели? Или просто посмотреть пришли?

— Битум, ты чего? А? Чего ты? — торопливо залопотал Федька, не рискуя приближаться. Знает, падла, что накосячил. — Мы же договаривались! Помнишь? Договор у нас!

— Договор? — медленно повторил я. — Да, был у нас договор. Помню что-то такое… как же там… а! Вот сейчас вспомнил! Вы вроде как подписались мне помочь убить ушана, и тогда делим добычу пополам. Правильно я говорю?

— Но, Битум, братуха… — забубнил Федька. — Это…

— Что «это»?! — рявкнул я зло. — Договор такой был! Но что-то я вас не видел, когда меня ушан порвать пытался! Да вы совсем нюх потеряли, нарки долбаные! За такую подставу знаете что бывает? Я вас сейчас на части покромсаю! И Пахан мне слова поперек не скажет! Я в своем праве! Все, валите отсюда! Чтобы я еще раз с вами связался!

— Вай, какой хороший охотника, — словно заведенный продолжал бубнить Джамшид, мелкими шажками семеня в сторону. — Очень умелый охотника!

— Битум, погоди, братуха, погоди, — умоляюще проскулил Федька, уже попрощавшийся с мясом. — Ну накосячили чуток, с кем не бывает! Сам знаешь, не охотники мы. Но ведь это мы тебе его лежку показали! Мы ящера под камень загнали! Мы! — Нарк едва не стучал себя во впалую грудь.

— Чуток накосячили? — фыркнул я, разгибаясь. — Это чистой воды подстава. Вы меня кинули, уроды! Или, может, так и планировали? А? Мол, ушан меня порвет, а вы мой шмот хапнете?

— Да ты что, Битум! — шарахнулся назад Федор. — Ты что! В мыслях не было! Ты нам как брат! Дружбан! Мы за тебя любому глотку порвем! Ты только покажи — и мы сразу рвать начнем! На части! На мелкие кровавые части, братан, все ради тебя!

— Короче, половины мяса не получите! Не заслужили! Но хвост, так и быть, забирайте. За наводку именно столько и причитается — десять процентов. Все честно.

— Битум…

— Я все сказал! — отрезал я. — Либо берете хвост, либо валите отсюда к такой-то матери! И то хвост еще отработать надо — дотащите ушана до толкучки!

— Лады, Битум. Договорились, — глотая слова от спешки, согласился Федька. — Договор!

Ишь, как заговорил. Чувствует, что серьезно напортачили. Я еще добрый — часть мяса отдаю, другой давно обоих недоделков в бархане прикопал бы за такие дела. Но сегодня я и правда пышу добротой — воспоминание об утренней добыче греет душу, да и ушан оказался на редкость жирным. Я знал, кому сдам тушу: Саиду, хозяину шашлычной, что притулилась в бывшем летнем кинотеатре, в двух шагах от толкучки. Заодно и наемся от пуза, а то живот недовольно урчит, намекая, что был пропущен не только завтрак, но и обед вот-вот пройдет без крошки съестного во рту. Саид пару кусков жареного мяса всегда даст. Не зажмет. Стола в зале для богатых клиентов не накроет, но я и на краешке кухонного могу перекусить. Я не гордый.

Глава вторая

ТОЛКУЧКА

До барахолки добрались без проблем. Запряженные в импровизированную волокушу нарки исправно дотащили тушу ушана до красного здания, где находилась ставка Пахана, и, сделав последний ударный рывок, финишировали на пятачке отгороженной мешками с песком территории толкучки.

Мешки лежали в шесть рядов, образуя стену вровень с моей головой, поверху пущены витки ржавой колючки, здесь же стояли самые настоящие ворота, грубо сваренные из арматуры. Бессадулин дело знал и постарался обезопасить свою кормушку — как-никак бывший вояка. По слухам, дослужился аж до полковника и не успел обмыть новый чин, как грянула война и все пошло радиоактивным прахом. Не знаю, какими путями, но Бессадулину удалось не сгинуть во всеобщем хаосе тех лет — по рассказам Тимофеича, творилось нечто ужасное. Более того, он не только выжил, но еще и хапнул солидный кус пирога. И умудрился удержать его, не поделившись ни с кем.

Ныне хитрый татарин является единоличным владельцем толкучки, где торговца гарантированно не обидят, но и не забудут забрать причитающуюся долю товара — за охрану. А товар здесь на любой вкус и цвет. Толкучка — она и есть толкучка. Хотя вру — огнестрелами не торговали. Стоило в городе появиться паршивому потертому ПМ, как его тотчас выкупали «весомые» люди — либо Пахан, либо Бессадулин. Причем в цене не обижали. А простому люду такие цацки не полагались. Хотя сам я обходился без огнестрелов. Ящерицу можно и так завалить, а с серьезными зверюгами типа варана я в конфликт не вступал и сразу делал ноги. Варана и с пистолетом завалить проблемно, куда уж мне с лопаткой.

Стоявшая у ворот двойка разномастно одетых охранников была мне незнакома. Так, пересекались пару раз на толкучке, но до знакомства дело не дошло. Тоже причуда Бессадулина — он категорически не поощрял панибратства базарных стражей с посторонними людьми.