Решение Уравнителя (СИ) - Голд Джон

У меня не было лошади, повозки и попутных торговых караванов, идущих в сторону земель барона Исли. Пришлось идти пешком, прося проезжающие мимо телеги подвезти. Иногда возничий просто так лупил меня кнутом, и проезжал мимо. Люди, гномы, эльфы, орки, вообще все путные и беспутные игроки в этом мире, пытались потешить свое тщеславие за счет парня, одиноко идущего по дороге. Меня избивали, убивали, загрызали и съедали во время ночевок. Один раз даже сворили заживо! Я встретил оборотней, вампиров, наглого колдуна, стрелков и петоводов, и каждый из них проверял на мне свое мастерство. К моменту, как я добрался до окрестностей Гомеса, мне стало понятно, почему родители не хотели меня оставлять в Папилио. Этот мир слишком жесток к детям!

Неделю я обходил все городские лавки, храмы, монастыри, школы, окрестные деревни и даже городской совет правления в поисках информации о родителях. Это была глупая затея, так как я и сам понимал, что их уже нет. Лавочники лишь подтвердили, что мои родители были тут, но покинули Гомес три месяца месяца назад. Все совпадало с нашей встречей в Хризалиде.

В этом мире больше нет ни одного близкого мне человека.

Глава 1

Осень в Папилио вступала в свои права и на городских улицах все чаще встречались люди, одетые в теплую зимнюю одежду. В палатках на рынке, начали торговать горячей едой, а таверны и постоялые дворы утеплять стены, готовясь к холодным зимним ночам. Дожди размыли дороги, и теперь между городами курсировали лишь одинокие оседлые странники.

Даже тут, в темных баронствах, полно детдомовцев, которые пытаются устроить свою жизнь. Все искали на зиму работу с ночлегом и едой. Я не был исключением, потому начал искать куда устроится. Парни нанимались официантами, конюхами, чернорабочими и подмастерьем в лавках. Некоторые сразу устраивались в дровосеки, работая возничими повозок дров. Это была хорошая работа, на период осени, да и зимой они будут в цене. Еще были вакансии носильщика для охотников, оттаскивать их трофеи к лагерю или дому. Пара трудяг устроилась на медную шахту барона, и живет в подсобных помещениях у горняков. Говорят, им даже платят! О том, куда устраиваются молодые девушки на период зимы, можно и не гадать. В городе целых три борделя для господ разной состоятельности, несколько таверн, куда нанимают только девушек, и ряд специфических вакансий служанок и помощниц. Все работодатели рады найти сотрудников, которые готовы работать за кров и еду.

Как ни странно, появление в городе нового детдомовца, в период, когда все пытаются найти работу на зиму, вызвало волну негативной реакции. Стоило подойти к доске объявлений, как меня избивали, а иногда и убивали другие бездомные дети. Шла жестокая борьба, так как мест на всех не хватало. Договорится напрямую с работодателем, никак не получалось. Тут, в Гомесе, меня никто не знает, и потому работу найти невозможно. Когда сказал швее, что у меня навык шить развить в двадцать единиц, она сначала смеялась, а потом чуть не убила, «за то, что мир попутал».

Сегодня в очередной раз на городской площади рядом с досками объявлений толпились сотни игроков. Взрослые раскидывали детей, которые сновали под ногами. Карманные кражи, среди сирот были обычным делом, потому такое поведение взрослых игроков было вполне обоснованным.

— Шкет, ты че туго соображаешь?! Вали в свою песочницу и ищи работу там!

Уже на подходе в доске объявлений, ко мне обратилась, девушка шестнадцати лет, которую все называли ДД. Она лидер небольшой группы беспризорников, и которые уже давно устроились к охотникам. Но пока осень не настала, ДД с другими детдомовцами «защищала доску объявлений от чужаков — беспризорников», коим я и являюсь.

— ДД, разве…

— Стража! Тут вор! Я только что видела, как он вытащил часы у вон того господина!

Один из дружков девушки бросил к моим ногам толстый серебряный кругляш с гравировкой, на который тут же обратил внимание его владелец. Из проулка показалась пара конных патрульных барона, которые осмотрев нашу толпу, сразу заметили и меня и мужика кричавшего, что я вор. За два месяца, жизни детдомовца, выработался мгновенный рефлекс на любых представителей закона — скрыться с их глаз! Стоило мне дернуться, как мужик схватил меня за шкирку. Но удар в пах захватчик явно не ожидал, а через пару секунд, меня уже и след простыл. Петляя по узким проулкам, старался сбить преследователей со следа. За спиной слышалось ржание лошадей, угрозы стражников и крики встревоженных горожан.

Я убежал с места происшествия, потому что шестеро свидетелей кричали в один голос, что это я украл медальон. Стоит ли говорить, что все они были из банды ДД. А о том, как стражники наказывают воров, знает любой беспризорник. Представители закона ставят на тело вора ментальные метки, которые проявляются на ладонях, как кресты.

В Папилио за нарушения законов государства наказывают бессрочным сроком лишением свободы, и штрафом в десятикратном размере причиненного урона. Когда заключенный отрабатывает штраф, его отпускают на волю с ментальной меткой о характере содеянного преступления. Она сама собой рассосется, через срок равный сроку заключения. Но с такой меткой, мне не светит ни одна работа на зиму. И ДД прекрасно об этом знает. При большом желании можно перезимовать на тюремных нарах, а потом всю весну мучатся с крестами на руках. Но меня воспитывали не вором и не преступником. И становится таковым, я не собираюсь.

Погоня прекратилось после того, как я спрыгнул с городской стены, лишь чудом не сломав себе ноги. Стражники не стали преследовать, ограничившись потом брани. Не обращая внимания на отбитые пятки, я бежал в сторону рощи находящейся в ста метрах от стены. Когда за спиной стихли звуки города, а из горла начал вылетать сиплый свист, ноги заплелись, и я приложился головой о камень.

Глава 2

Веки с трудом разомкнулись под тяжестью засохшей крови. Падение на камень обошлось мне в шишку на лбу, рассеченную бровь. Пустота в сознании, появившаяся сразу после пробуждения, стала контрастом, которого мне так не хватало. Что вообще происходит? Я не представляю, куда мне идти, что делать, как жить дальше? Последние месяцы погони за призраками, все мои мысли были о том, как прожить еще день и не умереть с голоду. Чего я хочу? Куда я иду? Как я вообще попал в такую ситуацию? Почему веду себя как малолетний идиот и следую за толпой? Почему позволяю им контролировать мое поведение? Чего я хочу?

Сознание пробудилось ото сна. Я так и сидел перед камнем, а пустота в сознание помогала услышать ответ за заданный самому себе вопрос. Был целый ворох вопросов, касающихся родителей и их смерти, которые я боялся задавать сам себе. И вот спустя месяцы пустых размышлений все разложилось по полочкам.

Много раз я задавал себе вопрос, а что со мной теперь будет? Но никак не мог найти ответа. Помимо моей воли, больше нет факторов которые могли бы повлиять на мое будущее. Но чего я хочу?

Только когда стало холодно, я понял, что уже стемнело, и пора найти место для ночлега. В корнях ближайшего дерева нашлась пустая нора какого‑то животного, ставшая для меня отличным местом для ночлега. Закопавшись опалой листвой, продолжил диалог, но мысли быстро скакнули в темноту, и я уснул. Впервые за два месяца, мне не снились родители. Мне вообще ничего не снилось.

Немудрено, что пробуждение прошло рано утром, от чувства дикого голода. В голове не осталось сомнений, жалости к самому себе. Вспомнились слова психолога с нашей первой встречи, где она будничным голосом перечислила «пять стадий принятия неизбежного». Отрицание правды, гнев на мир вокруг, торг с самим собой и наконец, смирение. Не знаю, как это переживает взрослый человек, но мне кажется, будто я повзрослел на несколько лет. Стал грубым, злым и теперь понимаю, как мыслят детдомовцы. Но я не собираюсь становится столь же ограниченным в мышлении и эмоциях. Родители много лет воспитывали во мне самостоятельность, а я едва не потерял себя находясь в шоковом состоянии. Ни их смерть, ни детдом, ни унижения, и жестокость мира, не сломят мой характер.