Варвар - Кащеев Денис Георгиевич

Изнутри дернули за ручку, потом еще раз, Послышалась тихая брань. Пора было уходить, но до полного триумфа чего-то недоставало.

— Чибб, это ты? — спросил Крим.

— Варвар? Что-то случилось с дверью. Помоги мне.

— Ничего с ней не случилось. Я ее запер.

— Ты? Зачем?

— Ты никогда не попадешь на Кеш-Шлим, Чибб, — с расстановкой проговорил Крим. — Никогда. И сделал так я, Крим Шторр, Варвар.

— Ты с ума сошел. Открывай немедленно! Я буду звать на помощь! Помогите! — во весь голос заорал красавчик.

— Покричи, покричи. В этом крыле здания никого нет. Пока тебя найдут, лайнер улетит. И вакансию в Высшей Гильдии никто для тебя держать не станет!

— Помогите! — снова что есть мочи крикнул Чибб. — На помощь, кто-нибудь!

Никто не отзывался.

— Крим, ты еще здесь? — дрожащим голосом спросил красавчик. Наверное, впервые за время их знакомства он назвал Шторра по имени.

— Здесь, здесь.

— Открой, пожалуйста, а? Ну что тебе стоит? Я тебе десять кредитов дам — нам на дорогу выдали. И часы свои подарю. Хорошие, позолоченные. Открой, а?

— Нет, Чибб. Если и открою, то не раньше, чем лайнер улетит на Кеш-Шлим.

— Но ведь это же глупо! Чего ты добиваешься? Тебя выгонят из Интерната. Гильдии будут для тебя закрыты. Только подумай: все Гильдии! И все из-за какой-то дурацкой мальчишеской выходки. Ты же умный парень, Ва. Крим! Подумай! Пока не поздно!

— Мне нечего терять, спокойно проговорил Шторр. — Похоже, Гильдии и так закрыты для меня. Но теперь и для тебя! Прощай.

И с этими словами Крим вышел в коридор, плотно прикрыв за собой дверь. Призывы и проклятия Чибба были здесь едва слышны.

В последний раз оглянувшись, Шторр медленно побрел к выходу. В одном Чибб прав: из Интерната его наверняка выгонят. Зря он заговорил с красавчиком — теперь уже не отвертишься. Ну и пусть! Зато и тому пришлось несладко… Жаль, так и не попрощался с Силли.

Времени до старта лайнера оставалось совсем немного. Эскалатором Крим поднялся в зал вылета: там было большое окно, выходившее на летное поле. Никто его не остановил, да у него и было наготове объяснение: воспитанник Интерната провожает своих товарищей. Чем не правда? Так, вот и окно. Отсюда все будет отлично видно.

Внезапно Крим замер, словно наткнувшись на невидимую стену. Наставник Джифф! Старик стоял у входа в стеклянный коридор, ведущий к кораблям, рядом с двумя служителями космопорта. Ждет Чибба. Только бы не пошел его искать!

Юркнув за киоск справочного автомата, Крим впился взглядом в наставника. Сколько у того времени? Минут пять. Еще успел бы. Только не это!

Время шло. Чем больше нервничал Джифф, тем спокойнее становилось на душе у Крима. Несколько раз наставник словно порывался сделать шаг в сторону от летного поля, но неизменно оставался на месте. Джифф слишком боялся сам опоздать на лайнер. Для него это тоже был в своем роде шанс, и рисковать он не хотел. Кеш-Шлим, столица.

Время поджимало. И вот, наконец, махнув рукой, Джифф сказал что-то служителю и заковылял по коридору к лайнеру. Все. Все?

И тут мозг Крима словно прострелило. Места забронированы на сорок воспитанников. Столько же должно быть и билетов. А летит тридцать девять. Последний опаздывает. Ну, опаздывает, так опаздывает, это, в конце концов, его проблема. Но ведь может же и успеть? В последний момент?

Нет, это уже слишком. Нечего об этом и думать. Всякой наглости есть предел. Нельзя требовать от судьбы большего, чем та может дать.

А почему нельзя? Чем он рискует? Из Интерната теперь все равно выгонят. Ведь это шанс. Да еще какой!

Нет, но.

Какие могут быть «но»?! Вперед!

Выскочив из-за своего укрытия, Крим со всех ног бросился к служителям.

— Господа, помогите, пожалуйста! Я из Реданского Имперского подготовительного Интерната! Мы должны были на Кеш-Шлим лететь, а я немного отстал. Вот моя личная карточка.

— Ну ты даешь, парень, — усмехнулся один из служителей. — Борт на Кеш-Шлим вот-вот стартует. Где твой билет?

— В том то и дело! Билет у господина наставника! Нас сорок воспитанников летит и наставник. Господин наставник Джифф. Они все уже сели давно, а я. — несчастное выражение лица Криму искусственно делать не пришлось, голос его действительно дрожал от волнения. — Помогите!

— Как же я тебя без билета-то пущу… — возразил служитель. — А руководителя твоего уже, пожалуй, не выпустят обратно.

Но тут вмешался его товарищ.

— Вот, в списке действительно сорок воспитанников Интерната. А загрузилось тридцать девять. Слушай, а это, часом, не о тебе сейчас говорил пожилой господин? Седой такой, тут стоял.

— Это, наверное, господин наставник Джифф! — крикнул Крим. — Так пропустите меня, а? Не могу же я остаться, когда все улетят?

Служители переглянулись.

— Согласно инструкции. — начал было первый.

— Да ладно тебе, Сарр, не будь формалистом, — перебил его напарник. — Видишь же, мальчишка правду говорит. Ты беги, — обратился он к Криму. — Прямо по коридору. Мы передадим, чтобы они не закрывали люк.

— Спасибо!

По стеклянному коридору Крим стремглав бросился к лайнеру. Навстречу своей судьбе.

4

В амортизационном кресле перегрузки почти не чувствовались. Пассажиры верхних палуб не ощущали их вообще, но подниматься туда Крим не рискнул, да и времени не было. Хотя формально — имел право: воспитанники летели вторым классом. Где-то там, наверху, в двухместной каюте, пустует и его койка. Точнее, не его. Чибба. Варвара Крима Шторра там не ждут.

Впрочем, его вполне устраивал и салон третьего класса. Огромный, больше, чем зал главного корпуса в Интернате, весь заставленный пассажирскими креслами, которые, стоило нажать на маленькую кнопочку на подлокотнике, легко трансформировались в кровать, он как нельзя лучше соответствовал планам Крима — добраться до Кеш-Шлим, по возможности, не привлекая ничьего внимания. Кроме того — и это главное — кресла не имели номеров и не закреплялись за кем-то конкретно — не то, что каюты высших классов.

Между тем, лайнер покинул пределы звездной системы и начал разгон для прыжка через пространство. Перегрузки прекратились. Громадное табло под потолком на трех языках, из которых Крим знал только шлим — официальный язык Империи — сообщило, что пассажиры могут покинуть свои места. Здесь же была информация о скорости корабля, расстоянии до цели, времени пути — пять суток на разгон и пять на торможение, прыжок не в счет, он реального времени не займет. Полтора часа из этих десяти суток уже остались позади.

Крим поднял голову и осторожно огляделся по сторонам. Справа и слева пассажиры неуклюже выбирались из кресел. То тут, то там раздавались восторженные возгласы, перемежаемые глухим ворчанием на сложную систему пристяжных ремней. Подтянутые стюарды ловко сновали между рядами, помогая отстегнуться самым неловким и непонятливым.

Несколько человек прошли мимо Шторра по проходу. Машинально проводив их взглядом, Крим заметил в конце салона грандиозный круглый иллюминатор, перед которым на огороженном невысокой балюстрадой возвышении уже толпилось с два десятка пассажиров. Со всех сторон к ним подтягивались новые любопытные.

С минуту провозившись с пряжками ремней безопасности — прибегать к помощи стюарда он почему-то не решился — Крим, наконец, освободился от их тесных объятий и поспешил присоединиться к толпе. Однако иллюминатор, оказавшийся просто большим обзорным экраном, его разочаровал. Визор как визор, разве что очень большой. Картина звездного неба, открывавшаяся в нем, показалась Штору какой-то искусственной, нереальной. К тому же, изображение чуть заметно подрагивало.

Тем не менее, стараясь вести себя как все, Крим не преминул протиснуться к самому стеклу и, уткнувшись в него лбом, несколько секунд вглядывался в густо усыпанную бриллиантами звезд черноту неба. При помощи таблицы на стене он легко отыскал родное солнце Реды. Вид маленького белого шарика, едва ли не одного из многих, на мгновение заставил его сердце сжаться, словно от невосполнимой утраты. По спине пробежал холодок, глаза предательски заморгали.