Крестоносцы 1410 - Юзеф Игнаций Крашевский

больше всего любит сидеть? Чтобы змеям молиться и под старыми дубами суеверие своё отправлять. Я сам видел, как, выходя с утра из палатки, он соломку сломал, бросил и обернулся вокруг, чиня какое-то колдовство.

– Ну да! Так и есть! – подтвердили другие, смотря на ксендза, который молчал.

– Что же вы об этом скажете? – подхватил сосед.

– Останусь при своём, – сказал старец. – Он христианин.

– А мы, пожалуй, у вас язычники! – засмеялся один из старых.

– Не знаю – ответил спокойно пилигрим. – Крест всё-таки на груди носите и верю, что его и в сердце имеете.

За столом забормотали.

– Кто этот бродяга? Откуда?

– Пилигирим. Священник из Силезии.

– Что-то из его уст плохое слышно, – прошептал один из братьев. – Ягайлу защищает…

Один тайно встал из-за стола и вышел из боковых дверей.

Разговор продолжался дальше, а глаза мерили молчащего старца. Начинал опускаться сумрак и зажигали свечи в роговых подсвечниках. Некоторые забавлялись кружками с пивом. Старичок встал, сложил руки и, не дожидаясь бенедикции и молитвы, один, стоя, потихоньку начал молиться.

Все искоса на него посмотрели, будто считали ему за зло, что свою набожность хотел показать в пример.

С конца стола его окликнул старший:

– Следовало всё-таки подождать и других на молитву!

– Я старый, слабый и искалеченный, – запричитал священник, – прошу разрешения удалиться на отдых.

Он хотел отойти от лавки, когда сосед удержал его за руку: старик пошатнулся и уселся.

– Подожди, преподобный отец, – добавил, смеясь, – прежде чем вы уйдёте отсюда, вам нужно с кем-то минуту поговорить.

Эти слова он сопровождал насмешливой улыбкой. Старичок, ничего не отвечая, остался на месте: взгляды всех были снова обращены на него.

Некоторые посмотрели на двери, когда те отворились, а в них показались двое кнехтов с алебардами в руках. Сидящий рядом с ксендзом, улыбаясь, указал старику на них.

– Вы пойдёте с ними, – сказал он, похлопывая его по плечу, – и не забудьте что-нибудь интересное поведать о короле Ягайле.

Брат-лазарит, увидев кнехтов великого магистра, немного побледнел, посмотрел на ксендза, который уже искал поставленный в угол посох, и вышел из трапезной.

Шёл, ковыляя, в молчании старичок между кнехтами через двор, назад к среднему замку, где были палаты знатных рыцарей и капитул Ордена. У входного крыльца через слугу сообщили великому магистру, что привели пилигрима, как он приказал. Вышел монах в белом облачении, с бритым лицом, духовный, и показал дорогу через внутренние галереи и коридоры во внутренние помещения.

По сводчатой небольшой комнате прогуливался мужчина в рыцарской одежде, высокого роста, с красивым лицом, чёрными быстрыми глазами, когда впустили ксендза. Тот остановился, увидев священника, и пристально стал в него всматриваться…

Фигура была господская, и хоть не имел на себе никаких знаков достоинства, кроме золотой цепи на груди и перстня на пальце, понять было легко, что он должен был занимать высокую должность в Ордене.

Он глядел с гордостью, свысока и с великой мощью во взгляде.

– Мне сообщили неложно, – сказал он через минуту, – и я сам припоминаю, что вас при короле или при Витольде видел.

– При первом как-то только должность писаря временно справлял, – ответил ксендз, – а второму никогда не служил.

– Так вы не отрицаете? – живо подступая, сказал мужчина.

– Правды отрицать не могу.

– Значит, и остаток её вы должны дорассказать, – добавил рыцарь. – Кто вас сюда послал?

– Меня? Послал? – спросил старик. – Меня? А кто же и для чего меня бы сюда послал?

Рыцарь презрительно улыбнулся.

– Вы знаете, кто я? – спросил он.

– Я догадываюсь, что вы наивысший великий магистр ордена…

– Чем я и являюсь… в моей руке ваша жизнь… Говорите всю правду, кто вас сюда шпионить послал?

Ксендз осенил себя крестным знамением.

– О, господин мой! – воскликнул он. – Моя одежда священника свидетельствовать за меня должна. Почему вы подозреваете меня?

Великий магистр рассмеялся, покачивая рукой, словно наказывал молчание.

– Вы считаете нас за таких простодушных, раз думаете, что мы поверим? Война приближается… Вы, который принадлежали когда-то ко двору короля, и наверняка принадлежите, тайно прибываете в замок, вкрадываетесь в него и я вам поверю, что это из набожности, или вы это для забавы делаете?

Он начал смеяться. Старец молчал.

– И я вас выпущу на свободу, чтобы вы отнесли им вести о нас, а может, и о других замках и войсках наших… Действительно, хитрый король хорошо себе выбрал посла. Кто же на старца и священника обратит внимание? Но у нас хорошие глаза и подойти не даём.

– Магистр, – сказал старец, – не буду ничего говорить в свою защиту. Вот стоит подле вас крест Христов с изображением Спасителя. Принесу вам перед ним клятву, что я невиновен.

– Зачем мне присяга и лжесвидетельство, где явная вина и преступник, поманный на деле? Лучше признайтесь, расскажите, кто вас послал, поведайте, где король и войско его… раскаянием откупитесь.

– Я иду из Силезии, а по дороге молюсь, ничего не знаю, – простонал старичок. – За свидетеля моей невиновности я беру Богородицу, к образу которой я плетусь.

Старичок опустил голову, опёрся на посох и докончил, словно сам для себя:

– Да будет воля Твоя…

– Если по доброй воле не признаёшься, – проговорил магистр, – найдётся у нас палач и ложе, и щипцы, и верёвки, и кольцо… не ждите, чтобы я их использовал.

– В руке Божьей жизнь и здоровье моё, делайте, что хотите, воля ваша, но помните, что на небе есть Бог, и что он отомстит за невинного.

– На суд Божий меня вызываете? – засмеялся магистр. – Вы… одинокий червяк.

– Священник… – прервал старик с достоинством.

Магистр Ульрих начал присматриваться к старику, который под воздействием угрозы набирал серьёзность и величие.

Это был уже не тот, кто минуту назад был согбенным и покорным старичком, перед могуществом магистра склонившим голову: он поднял голову и глаза смело устремил на Ульриха.

– Отправляю тебя в тюрьму и на пытки, – сказал магистр.

– Ты господин, – изрёк священник, – действуй.

Оба стояли в молчании, меряя друг друга взглядом; мгновение магистр, казалось, колеблется.

– Я прощу вам, если поведаете, что делает король? Где лагерь? Где Витольд? Идут ли силезцы, чехи и моравы на помощь? Сколько хоругвей наёмников?

Возмутился старик и сделал движение.

– Магистр! – воскликнул ксендз, поднимая вверх руку. – Делай же слабым, что хочешь… Ни короля Ягайлы и его хоругви, ни князя Витольда с его русинами и татарами можешь не опасаться. Я тебе расскажу о других врагах, более опасных, которые победят Орден и повергнут.

Магистр стоял изумлённый.

– Не те войска, но небесные заступники выйдут против вас, с архангелом Михаилом, как раньше, против мятежных ангелов. Убьют вас не стрелы