Игра Льва - Нельсон Демилль

— Сейчас мы расследуем интересное и важное дело, — продолжил Фостер. — Оно связано с убийством экстремистами в Нью-Йорке миролюбивого палестинца. И нам нужна твоя помощь.

— Правда? — Чутье подсказывало мне — здесь что-то нечисто. Значит, Фостеру и Нэшу потребовался парень, на которого можно будет свалить вину за неудачу, и, что бы я ни делал, я обречен на заклание. У меня нет опыта для новой работы, и меня мог обгадить любой прохвост, если я не буду осторожен.

Странным совпадением казалось мне и то, что я изначально попал именно в эту команду. ОАС — довольно большое подразделение, поэтому подобное назначение выглядело слегка подозрительным. И потом, эти двое, «болван и олух», потребовали, чтобы меня включили в их команду якобы из-за моего опыта в области расследования убийств. Надо будет спросить Дома Фанелли, откуда он узнал о наборе специальных агентов по контракту. Конечно, я целиком доверяю Дому, он тут ни при чем. Пожалуй, Ник Монти тоже чист. Копы вообще не подставляют друг друга, а уж тем более федералам.

Я взглянул на Кейт Мэйфилд. Мое холодное, стальное сердце непременно разорвалось бы, узнай я, что она в заговоре против меня вместе с Фостером и Нэшем.

Кейт улыбнулась.

Я улыбнулся в ответ. Если бы я охотился за Джоном Кори, то на месте Фостера или Нэша использовал бы в качестве приманки Кейт Мэйфилд.

— К этой работе надо привыкнуть, — обратился ко мне Ник Монти. — Знаешь, около половины копов и бывших копов, поступивших сюда на службу, уходят. Получается, что вроде бы мы все одна большая счастливая семья, но копы в ней дети, которые прогуливают школу, выполняют какую-то случайную работу и постоянно пытаются одолжить у других машину.

— Ник, но это же неправда, — возразила Кейт.

Монти рассмеялся.

— Нет, правда. — Он посмотрел на меня: — Мы как-нибудь еще поговорим с тобой об этом за кружкой пива.

Я обратился ко всем присутствующим:

— Я буду постоянно помнить об этом.

На самом деле моя фраза означала: «Да пошли вы все». Однако вслух я этого не произнес, поскольку требовалось усыпить их бдительность. Честно говоря, я вел себя с новыми коллегами не совсем вежливо еще и потому, что скучал по Департаменту полиции Нью-Йорка, скучал по настоящей работе. Пожалуй, мне даже было немного жаль себя, и меня одолевала ностальгия по старым добрым временам.

Я посмотрел на Ника Монти и встретился с ним взглядом. Мы не сталкивались по работе в полиции, но я знал, что он служил детективом в отделе разведки, что прекрасно подходило для новой работы. А я, наверное, понадобился для того, чтобы расследовать убийство палестинца и других случаев, связанных с убийством, поэтому со мной и заключили контракт.

— А ты знаешь, почему итальянцы не любят «Свидетелей Иеговы»? — спросил я у Ника.

— Нет… а почему?

— Потому что итальянцы вообще не любят никаких свидетелей.

Ник расхохотался от души, а трое остальных посмотрели на меня с таким видом, как будто я сказал что-то неприличное. Надо понимать, что федералы стараются соблюдать политическую корректность, поскольку страх как боятся «вашингтонскую полицию мыслей». Они до смерти запуганы глупыми директивами, которые постоянно текут из Вашингтона таким потоком, словно у них там настоящий понос. Мы же относимся к своим словам менее трепетно, так и надо. А вот федералы буквально рехнулись на том, как бы не оскорбить какую-нибудь этническую группу. Поэтому и несут всякую чушь вроде: «Здравствуйте, мистер террорист, меня зовут Джон Форстер, я получил задание арестовать вас».

Но тем не менее Ник сказал мне:

— Вам неудовлетворительная оценка за поведение, детектив Кори. Это расовое оскорбление.

Что касается Ника Монти, то ему слегка перевалило за пятьдесят, он был женат, имел детей. Лысый, с небольшим брюшком, он выглядел совсем безобидным, и невозможно было представить себе, что он работает в разведке. Но Ник, вероятно, был очень хорош в своем деле, иначе федералы не стали бы сманивать его к себе.

Я углубился в чтение бумаг, находившихся в папке. Оказывается, этот арабский джентльмен колесил по всей Западной Европе, и там, где он побывал, случались несчастья с американцами или с англичанами: бомба в британском посольстве в Риме, бомба в американском кафедральном соборе в Париже, бомба в американской лютеранской церкви во Франкфурте, убийство топором офицера ВВС США в окрестностях авиабазы Лейкенхит в Англии, убийство из пистолета в Брюсселе трех американских школьников, чьи отцы были офицерами НАТО. Последний случай показался мне особенно отвратительным. Интересно, что за проблема у этого парня.

Как бы там ни было, ни один из вышеупомянутых случаев нельзя было напрямую связать с этим Халилом, поэтому за ним установили наблюдение, чтобы выяснить, с кем он связан, либо взять с поличным. Но похоже, этот предполагаемый террорист не имел никаких знакомых и сообщников: он вообще ни с кем не встречался. Смех, да и только.

В досье я нашел письменное донесение агента, подписанное псевдонимом и направленное в неназванный разведывательный орган. В донесении говорилось:

«Асад Халил въезжает в страну открыто и легально, пользуясь своим ливийским паспортом и изображая из себя туриста. Власти получают предупреждение и устанавливают за ним слежку с целью выявления контактов. Но ему постоянно удается уходить от слежки и тайком покидать страну, так как на границе никогда не бывает отметок о его выезде. Настоятельно рекомендую в следующий раз задержать и допросить его при въезде в страну».

Я кивнул. Хорошая мысль, Шерлок. Именно это мы и собираемся сделать.

Но во всем этом деле меня тревожило то, что этот Асад Халил не был похож на идиота, который мог появиться в посольстве США в Париже и добровольно сдаться, когда против него не было конкретных улик.

Я прочитал последнюю страницу досье. Что же у нас есть? Одиночка, который плохо относится к западной цивилизации, вот и все. Ладно, скоро выясним, что же в действительности представляет собой этот парень.

Внимательно рассмотрев цветную фотографию из Парижа, я пришел к выводу, что мистер Халил внешне совсем не похож на злодея. Я бы даже сказал, что это довольно симпатичный тип: крючковатый нос, гладкие, зачесанные назад волосы, глубокие темные глаза. Наверняка нравится девушкам или мужчинам — в зависимости от его сексуальной ориентации.

Мои коллеги принялись рассуждать о предстоящей операции, и, судя по их разговору, сегодня нам предстояло просто задержать мистера Халила, привести сюда, провести быстрый предварительный допрос, сделать несколько фотографий, снять отпечатки пальцев — и все. Помогать нам с бумажной работой будет сотрудник из Службы иммиграции и натурализации. В федеральной системе множество всяких излишеств, так что, если что-то случится, никак не меньше пяти сотен людей будут перекладывать ответственность друг на друга.

Нам предстояло провести здесь с арестованным час или два, а затем сопроводить его на Федерал-Плаза, где, как я думаю, им займутся специалисты, которые вместе с нашей командой будут определять искренность его бегства из мусульманского мира в христианский и так далее. А через день, через неделю, а может, и через несколько месяцев мистера Халила перевезут на какую-нибудь базу ЦРУ в окрестностях Вашингтона, где он проторчит еще год, а потом получит деньги и новые документы. Возможно, ЦРУ даже сделает из бедняги красавчика, похожего на киноартиста.

— У кого белокурые волосы, голубые глаза, большие сиськи, а живет он на юге Франции? — спросил я, обращаясь к коллегам.

Похоже, ответа на эту загадку они не знали. Тогда я сам ответил:

— Салман Рушди.

Ник рассмеялся и хлопнул себя по колену.

— Еще одна двойка по поведению.

Двое других мужчин скупо улыбнулись, а Кейт вытаращила глаза и попыталась отвлечь меня разговором от шуток.

— Из плана операции тебе, наверное, известно, что Асада Халила сопровождают Фил Хандри из ФБР и Питер Горман из ЦРУ. Они отвечали за Халила в Париже и теперь везут его сюда в бизнес-классе. Пока не решат, будет ли мистер Халил выступать в качестве правительственного свидетеля или не будет, он останется в наручниках.

— А как мы будем их встречать? — поинтересовался я.

— Оба агента и мистер Халил выйдут из самолета первыми. Мы будем ожидать их в раздвижном коридоре, у дверцы самолета. — Кейт взглянула на часы, затем встала и посмотрела на монитор. — Самолет прибывает по расписанию. Через десять минут нам надо выходить.

Слово взял Тед Нэш.

— Разумеется, мы не ожидаем никаких неприятностей, но все же следует быть начеку. Если кто-то захочет убить этого парня, то у них будет всего несколько возможностей — в раздвижном коридоре, по пути машины сюда, либо во время следования в Манхэттен. После этого Халил исчезнет в тайниках системы, и больше никто не увидит его и не услышит о нем.