В самый темный час - Питер Леранжис

Аттикус так трясся, что даже кивнуть в ответ не мог.

Через полчаса?

Даже если кто-то и поймал его сигнал – ну хоть кто-нибудь! – получаса никак не хватит.

– Я-я-я… м-м-м…

– Остынь, – посоветовала Шайенн. – Ты среди друзей.

– Мне, наверное, не хватит времени, – выпалил Аттикус. – Нужно… написать кое-что. Код.

– У нас тут очень быстрые компьютеры, – заверила Шайенн.

– Но я же не компьютер, я человек, – возразил мальчик. – Марк Цукерберг – и тот так быстро не кодирует!

Шайенн шагнула к столу, схватила нож и поднесла к свету.

– Что ж… значит, затея не удалась.

Глава 4

– Ой, да плевать мне на все эти бицепсы, дельты и карпики, – заявила Натали Кабра. – И отжимания ваши я бойкотирую.

– Карп – это рыба такая, – отозвалась Рейган Холт, проводившая в промозглой камере зарядку с Тедом Старлингом, Фениксом Уизардом, Алистером Оу и Фиске Кэхиллом. – А ты имела в виду – эй, народ, отжимайтесь как следует! Тринадцать… четырнадцать… – ты имела в виду «ромбики». Ромбовидные мышцы. Семнадцать, восемнадцать…

– Обожаю рыбу, – мечтательно вздохнула Натали и, повернувшись, забарабанила кулаками по двери камеры. – Эй вы! Как вас, уродов, называть-то? Дайте бедным узникам суши! Я ж тут пропадаю! Посмотрите на меня только!

Нелли Гомес прикрыла глаза и досчитала до десяти. Глаза бы ее на эту Натали не смотрели! Как и на всех остальных товарищей по несчастью. Не так-то весело оказаться взаперти в каменной каморке, в обществе слепого мальчишки, заядлого молчуна, оголтелой фанатки физкультуры, бывшего изобретателя буррито и победителя конкурса Мистер Сухарь. Причем все болеют или хотя бы заболевают. Конечно, в такой тесноте простудится один – заразятся все.

В этой клетке только заразе всякой и раздолье.

– Йо, Нат, попроси заодно тэмпуру, – не удержалась Нелли. – И еще васаби. Очень хорошо прочищает носовые полости.

На девушку вдруг нахлынула волна мучительной боли. Даже шутить теперь было трудно. От любого слова начинала ужасно болеть шея и все, что выше. Недавно полученная рана в плечо уверенно занимала первое место в списке неприятностей, постигших Нелли за двадцать два года жизни. Почти сразу по силе ощущений следовали места со второго по четвертое: оторванность от мира высокой кулинарии, ломка без привычного айпода и необходимость терпеть общество Натали Кабра.

Натали смерила ее гневным взором и тряхнула гривой темных волос.

– Шутить пытаешься? В следующий раз предупреди заранее, постараюсь засмеяться. Хотя, казалось бы, не очень-то прилично подшучивать над тем, кто тебе жизнь спас.

У Нелли не хватило энергии ответить. Да, Натали извлекла пулю у нее из плеча – но лишь когда ее заставили силой. Противная девчонка так рьяно следила за красой бровей, что с пинцетом обращалась поистине виртуозно.

И с тех пор постоянно напрашивалась на похвалы.

– Давай-давай, Алистер, где тридцать, там и шестьдесят – постарайся! – подбадривала Рейган. – Двадцать шесть… двадцать семь…

– Уф! – Алистер Оу тяжело рухнул на пол. Зеленая тюремная роба посерела от пыли. Щуплый седовласый Фиске Кэхилл повалился рядом.

– Боюсь, мышцы у нас уже не те, что раньше, – пропыхтел Алистер.

– У меня и точно, как рыбины. Маленькие и дряблые, – прибавил Фиске.

У Теда тоже дрожали руки, а у Феникса при каждом вздохе что-то свистело в груди.

– Рейгад? – спросил он насморочным голосом. – Мобед быдь хвадид на фефодня? Мы фсе простуфены, нам нуфен обдых.

– В могиле наотдыхаемся, Уизард! – Рейган стремительно отжалась еще пятьдесят раз, перевернулась, выполнила тридцать упражнений на брюшной пресс и завершила все могучим ударом ноги по железной двери. – Мне тоже нездоровится, а полюбуйтесь на меня! Представляете, что было бы, если б Бейб Рут сказал «Кажется, пора отдохнуть»? Или Майкл Фелпс? Или Нил Армстронг? Ну же, ребятки, посмотрите на себя. Мы…

– Голодны, – сказала Натали.

– И не выспались, – прибавил Алистер.

– И вымотались, – внес свою лепту Фиске.

– И простужены, – просипел Феникс.

– И прострелены, – закончила Нелли.

Рейган собиралась было завести очередную агитационную речь, но Тед вскинул руку. Нелли обожала Теда. Бедный мальчик ослеп после взрыва в институте Франклина и стал тихим и задумчивым. Он редко пытался привлечь к себе внимание, а уж если пытался, то не просто так. Сейчас он сидел очень прямо и настороженно.

– Пить хочешь? – прошептала Нелли.

Тед, не отвечая ей, обратился ко всем сразу:

– Плечо к плечу, – еле слышно проговорил он. – Все вместе. Присядьте.

Это был приказ. Морщась от боли, Нелли опустилась на колени рядом с ним и опасливо покосилась на камеру наблюдения в потолке. Тед явно хотел что-то им сообщить так, чтобы не узнали тюремщики.

Пол камеры устилал слой пыли. Тед вывел на нем мелкими буковками:

«ОНИ НАД НАМИ».

– Знаем, – прошептала Нелли.

«СОВСЕМ БЛИЗКО. СЛЫШУ ИХ СМЕХ».

Выждав пару секунд, он стер надпись.

«Отлично», – подумала Нелли. Новая информация. Новая информация всегда полезна.

После потери зрения у Теда развился исключительный слух. Он и прежде несколько раз слышал в камере отголоски разговоров тюремщиков, но до сих пор не сумел точно определить, откуда эти отголоски доносятся. Нелли не знала, чем им всем поможет это знание – и все же, и все же. Поэтому-то и становятся Мадригалами – чтобы использовать любые сведения себе на пользу. У кого-кого, а у Нелли по этой части опыта хватало.

– Спасибо, дружище! – прошептала она.

– О, тогда и они, выходит, нас слышат! – вдохновилась Натали и задрала голову к потолку. – Эй там, наверху! Просьба к обслуживающему персоналу! Пришлите нам соевый соус!

Нелли торопливо вскочила на ноги и здоровой рукой зажала Натали рот. От неожиданности та завалилась назад и с визгом рухнула на пол.

– Ты, конечно, вытащила из меня пулю, – заявила Нелли, – но мешать общему делу я тебе не позволю!

– Это же разбойное нападение! – заверещала Натали. – Я свяжусь со своим адвокатом!

– Полегче, Рэмбо! – Рейган оттащила Нелли. – Занятия боевыми искусствами начинаются только на следующей неделе.

Все тело Нелли пронзила острая боль. «Неудачно же ты, девочка, дернулась».

Вообще-то она не хотела делать Натали больно. Теснота, грязь, постоянная боль – все это ужасно изматывало, действовало на нервы, изнуряло мозги. Этак скоро все заложники вконец человеческий облик потеряют.

Преодолевая боль, Нелли склонилась над хнычущей Натали:

– Прости, Нат. Как вернемся домой, с меня ужин – суши. По высшим стандартам кулинарной академии. Только пообещай мне одну вещь, ладно?

Натали опасливо подняла голову.

– Что именно?

Нелли приложила палец к ее губам.

– Ни звука.

Натали вытерла слезы и кивнула.

Взяв Теда за руку, Нелли написала пальцем у него на ладони: «Сколько до них?»

Тед провел у нее по ладони две вертикальные черты. Одиннадцать.

Нелли понимала, что он имеет в виду – одиннадцать футов. Девушка покосилась на крепко закрытую дверцу подъемника.

Именно через него тюремщики обычно передавали еду и чистую одежду, но до сих пор пленники понятия не имели, далекий ли путь все это проделывает.

А оказывается – оказывается! – до их мучителей всего несколько футов. Весперы совсем рядом: по другую сторону тонкого потолка. И шахта подъемника связывает их между собой. Семеро пленников уже пытались тайком засунуть в подъемник кого-нибудь их своих – но без малейшего успеха.

Нет, не сам подъемник… меж этажами существует другая связь.

В голове у Нелли начал складываться план побега. Учась в кулинарной академии, она еще и брала уроки рисования. Учитель объяснял ей: вся хитрость не только в том, чтобы нарисовать разные предметы – но и в том, чтобы передать расстояние между ними.

– Будь добра, Гомес, без секретов, – прервала ее размышления Рейган. – Мы все одна команда.

Нелли шикнула на нее и снова собрала всех товарищей по заточению в один кружок.

– Рейган пыталась выбраться через подъемник, но не через саму шахту, – одними губами произнесла она, обводя всех взглядом.

Ну вот опять. Все тот же зуд. Как странно!

За долгие годы Веспер-Один отучил себя трогать шрам. Да и зачем бы его трогать? Шрам старый, совершенно заживший. Так что чесаться хотелось чисто психологически. Случалось это редко – например, когда подчиненные оказывались вопиюще некомпетентны.

Во вчерашнем послании от Веспера-Шесть только и говорилось – «поймали Х». И все. Далее – тишина.

«Поймали» – трусливое такое слово. Он ведь рассчитывал, что будет написано «убили».

Скорее всего Хранитель уже мертв.

А если нет – платить придется кому-то другому.

Веспер-Один улыбнулся, обдумывая массу восхитительных вариантов, один краше другого. Зуд чудесным образом прошел.

Глава 5