Охота на некроманта (СИ) - Молох Саша

— Ну ты-то у нас свой, везде был, все знаешь и послать тебя некуда, — Лука не любил, когда ему тыкали в «неместность». Это пахло последним доводом гопника. Родной южный город он помнил смутно: вернуться сначала не позволяли обстоятельства, теперь к обстоятельствам прибавилась работа и печать о невыезде, как у всех некромантов. Но все чаще мечталось рвануть туда, где солнца и моря поровну, а воздух такой прозрачный, что аж звенит. — Так объясни мне, собаке иностранной, с чего народ друг дружку режет в таких количествах, что полиция не успевает под контроль брать?

— Без понятия. Мое дело — предупредить. Кстати, если б не Полинка, я б про это не знал. За чутких женщин надо выпить, — Павел отсалютовал стаканом, приложился и продолжил. — Лука, ты старый кобель третьего разряда. В некроментах походить успел, в частниках тоже. У тебя опыт, связи, знакомства. На каждом кладбище в три могилы тебя если не сторож, то бабка-плакальщица привечает и пирожков дает. Поспрашивай. Мне меньше всего хочется, чтобы наши офисные незабудки под раздачу попали. Им на всех одного клиента в третьей форме хватит — сразу контору прикрывать можно... Пить-то будешь?

— Нет. Мне еще разнарядки давать. Хочу перетасовать. А то девочки засиделись — когти на рабочем месте мажут, не продохнуть от вони. Пусть в область едут.

— Они тебе этими когтями глаза и выцарапают. Область… Ладно, я в твою кухню не лезу. На мне решение вечных задач — буду думать, куда ушли мамонты, — Павел потер шрамованную переносицу — память об армейской службе — и махнул рукой. — Иди, правь народом железной рукой, товарищ диктатор.

— А ты будешь мыслить?

— Пить я буду. А потом документы готовить — ежегодный отчет.

— Кстати, а кривая раскрываемости тоже вверх ползет? — спросил Лука, вставая.

— Нет, глухари — птички певчие. Еще немного такого хорового пения, и нашего Каина дернут в столицу на пару с Авелем. Будут учить сольфеджио.

Лука с сомнением покачал головой и отправился раздавать задачи.

Но поселившееся после разговора внутри беспокойство не дало в полной мере насладиться воем тройки фурий, мановением начальственной руки посланных на сельский погост, до которого час на электричке и еще два километра пешком.

Пришлось браться за телефон и ворошить старые связи. Со связями выходило интересно: все что-то ощущали, но без конкретики, на каком-то метафизическом уровне.

Стопроцентно плохие новости удалось добыть из двух мест. Неожиданных.

Первая птичка прилетела из Ельска, областного городка-спутника. Забавно, что городок был официальным побратимом известного университета. Откуда у заграничной альма-матер это позорное родство, никто не знал, но факт оставался фактом.

В ельском морге работал Степан. Фамилию его Лука запамятовал. Парень был пару лет как после вуза. Очень хотел из медиков уйти в некроманты, но талант подкачал. Полный ноль.

Когда Лука по договору привез в морг новичков на стажировку, Степан ему только что ковры не постелил. Поил кофе, таскал пироги. Стажеры ржали, что за их старшим решили приударить: свободу свободным отношениям! Лука подначки пропустил мимо ушей, спокойно, как удав, стрескал подношения, выпил годовой запас кофе и в качестве оплаты нарассказывал Степану пачку баек из жизни некромантов и собственного боевого опыта.

Степан смотрел на него глазами влюбленной таксы и мотал на ус. Потом пару раз звонил, консультировался по поводу подозрительных случаев. По пустякам не беспокоил. Толковый парень, хоть и фанат. Жаль, что бездарный.

Как оказалось, Лука не зря его приручал — интуитивно подстеленная соломка внезапно сработала.

Степан звонку и пошлому вопросу «не вставало ли у вас что?» не удивился, а сразу спросил, надежно ли говорить об этом по телефону. Лука, прикинув счет к расходу, сказал подождать минуту. И перезвонил с запасного телефона, зарегистрированного на одну мимолетную, но приятную знакомую. И дальше только матюгался вполголоса, слушая новости.

С месяц назад в Ельске случилось ЧП. Такое, какого лет двадцать не видывали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Порешили пятерых — троих выпотрошили, двоих застрелили. Все местные, не старше тридцатника. Нашла их пацанва в яме, на заброшенной стройке, в километре от закрытых шахт. Полиция, срочный транспорт, привезли к Степану в морг.

Подумали на аборигенные разборки: у всех пятерых и алкоголя в крови больше, чем самой крови, и репутация так себе. Двое уже по тройке лет отмотали за кражи, остальные шли к отсидке семимильными шагами.

Из центра срочно вызвали упокойника, хотя все пятеро пока лежали тихо и во вторую форму не торопились. Полицейский некромант приехал час спустя в компании двух судмедэкспертов. Степана вежливо попросили погулять, пока взрослые дяди будут работать. Степан был понятливым, а после знакомства с Лукой — еще и не обидчивым: взял чаек и ушел в вестибюль почитать книжку.

Через час его аж подкинуло от грохота — в подвальной комнате, где, собственно, и располагался морг, кто-то играл столами в боулинг. Степан спустился вниз вместе с прибежавшим на шум дежурным санитаром.

Вовремя.

Очень вовремя.

Там как раз пятеро покойников в третьей форме уже оприходовали некроманта и добивали второго эксперта. Первый успел не только умереть по причине разорванного горла, но и встать. В компанию к остальным. Как он сумел в течение нескольких минут из первой формы войти в третью — Степан объяснить не мог, но по его описанию глаза у первого эксперта были уже как фонари и ног насчитывалось четыре.

Опознал его Степан по остаткам халата.

Санитар, с разбегу влетевший в комнату, получил на излете когтями и сполз по стенке.

Степан остатками сознания сообразил, насколько близок к собственным торжественным похоронам, дрожащими руками захлопнул двери и задвинул засов в приваренные снаружи толстые скобы, оставив внутри шестерых полноценно вставших в третьей форме, размазанного по стенам некроманта, одного потенциального вставшего и еще живого, но по сути уже мертвого санитара.

Благо, в подвале морга двери ставили еще по общим городским нормам — глухие и металлические, с запорами на всю ширину. Как раз на случай такого ЧП.

Закрыв третью дверь и активировав охранную печать, Степан вспомнил про рассказы Луки и пробежался снаружи здания, развесив слабые дежурные печати на подвальные продухи: через них, конечно, крупной твари не пролезть, но третья форма бывает разная. Червем выворачивается, правда, редко, но береженого бог бережет.

Лука хмыкнул, мысленно погладив себя по интуиции — не зря он этому вчерашнему студенту упокойницкие байки травил. Парень — молоток, сделал все правильно. Хорошо, что коллегу не принялся сдуру вытаскивать — и сам бы не выжил, и вставших запереть стало бы некому. Раскатали бы пару домов точно!

Потом Степан хряпнул спирта и под скрежет когтей и грохот таранных ударов в металлические двери дозвонился в МВД. А дальше пил и молился, чтобы двери, засовы и печати выдержали до приезда помощи.

Из города прибыла уже полная штурмовая бригада с начальником. Шесть точно вставших и один предположительный — это тревога областного масштаба.

Судя по краткому описанию главного — молчаливый, около шестидесяти, седина пятнами, — на место выезжал лично Каин.

Зачистили быстро, за полчаса. В газеты и интернет про бойню ни звука не просочилось, только короткая заметка в полицейской сводке про найденные на пустыре тела.

Со Степана взяли пачку подписок о неразглашении, похвалили за сообразительность. Откуда взялась такая грамотность в экстренной ситуации, выяснять не стали: то ли знали про знакомство с Лукой, то ли местечковый анатом мало кого волновал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Скорее, второе.

Под подпиской про двойную бойню в Ельске он мог рассказать только кому-то с допуском. У Луки такой допуск был. С тех самых времен, о которых сегодня почему-то вспоминалось все чаще.

Вторые хреновые вести пришли от тети Лиды, которая на добровольных началах присматривала за погостом в деревне Шушенки.