Клетка для райской птички - Марина Серова

Ни проблеска улыбки. Видимо, его слова – это не шутка, а простая констатация факта. Что ж, приму как должное. При моей профессии не стоит удивляться тому, что клиент заранее интересуется обстоятельствами жизни того, кому собирается доверить сокровенные тайны своей жизни.

– Могу я поинтересоваться, из каких источников вы получили информацию обо мне? – задала я вопрос.

– Поинтересоваться можете. Получить ответ – едва ли. Да это и не столь важно. Гораздо важнее выяснить, хватит ли вашего опыта для успешного решения моего вопроса.

– Другими словами, вы хотите знать, считаю ли я себя достаточно компетентной в профессиональном плане? – Как всегда, недоверие клиента к моим профессиональным способностям задело меня. – Так вот! Могу с уверенностью сказать еще до того, как вы озвучите детали дела, которое собираетесь мне поручить: я нисколько не сомневаюсь в своих способностях! Именно поэтому я и занимаюсь частным сыском. И если досье, которое вам предоставили на меня, отражает хотя бы треть моих успехов на поприще раскрытия преступлений и разного рода запутанных ситуаций, то вы должны понимать, что такого рода вопрос абсолютно лишний! А вот вопрос, заинтересуюсь ли я вашим делом, должен волновать вас гораздо больше, чем вы предполагаете. И еще один момент. Не нужно забывать, что это вы обратились ко мне за помощью, а не я пришла просить вас дать мне позволение заняться вашими заботами!

Я замолчала, уверенная в том, что Сомов сейчас встанет и уйдет, не прощаясь. Однако он сидел не двигаясь. И, казалось, никак не отреагировал на мою тираду. На мое счастье, именно в этот момент в кабинет вошел официант, неся в руках поднос, обильно заставленный тарелками и чашками. По мере того как тарелки перекочевывали с подноса на стол, мое удивление росло. Заказ был сделан с учетом всех моих вкусовых пристрастий. Завершением гастрономического изобилия был большой кофейник, от которого исходил одуряюще приятный запах свежесваренного кофе. Я подняла глаза на Сомова. Он смотрел на меня с довольной ухмылкой.

– Да. Темперамент, – произнес он, утрированно растягивая гласные. – Теперь я полностью уверен, что не ошибся в выборе.

«Ничего себе проверочки, – подумала я про себя. – С этим типом нужно держать ухо востро. Неизвестно, что он придумает в следующий раз».

А Сомов, довольный моей реакцией, продолжил:

– Раз уж мы выяснили самый главный момент, предлагаю сначала поесть, а уж потом «заниматься моими заботами». Кофе стынет.

Я не стала возражать и позволила Сомову поухаживать за собой. Пока длилась трапеза, Сомов, несмотря на причину нашего знакомства, развлекал меня смешными историями из жизни сибиряков. Оказалось, он родом из далекого сибирского города Иркутска. Занимается там нефтяным бизнесом. Причем абсолютно легальным. По крайней мере, в настоящее время. А вот в молодости, когда был еще никому не известным мальчиком Димой, он мечтал стать моряком и обязательно ходить на ледоколе по необъятным просторам Северного Ледовитого океана. Чтобы уши от мороза пунцовые, чтобы на носу сосулька, чтобы руки к штурвалу пристывали. А еще мечтал, как в одном из походов айсберг обязательно опрокинет судно. Кругом сплошная ледяная пустыня, белые медведи норовят полакомиться молодым матросиком, а он, Димка, смелый, горячий парень, голыми руками справляется с десятью медведями и на обломках судна спасает от неминуемой гибели всю команду. Десятки матерых морских волков, не в силах сдержать слез радости, качают своего спасителя и обязательно в конце назначают его своим капитаном. И вот он уже, самый молодой из всех существующих на земле капитанов, бороздит ледяные просторы на собственном ледоколе.

Когда завтрак подошел к концу, Сомов, дождавшись ухода официанта, перешел на серьезный тон.

– Теперь о главном. Я хочу, чтобы вы нашли убийцу моей дочери. Каким образом вы будете это делать, меня не волнует. Мне важен результат. И еще мне нужно, чтобы виновник трагедии попал в мои руки. Остальное – не ваша забота. Это главная причина, по которой я обратился к вам.

– Самосуд – дело неблаговидное, – произнесла я, глядя Сомову в глаза, – но сейчас не об этом. Не будем делить шкуру неубитого медведя. В данный момент меня интересуют все подробности, которыми вы располагаете. О деталях поговорим позже.

– Разумно, – согласился с моими словами Сомов. – Что ж, я готов. С чего лучше начать?

– Начните с биографии. Имя вашей дочери, возраст, где училась, как попала в Тарасов, где работала, с кем общалась. Информации много не бывает. По мере необходимости я буду задавать вопросы.

Сомов достал массивный портсигар, вынул сигарету, жестом предложил мне сделать то же самое. Я вежливо отказалась. Тогда он закурил сам и только после третьей затяжки начал свой рассказ.

Со своей будущей женой, чернобровой и черноглазой красавицей Галиной, Сомов познакомился, когда по воле случая оказался в небольшом украинском селе Давыдка Житомирской области. Гордая красавица хохлушка пленила молодого Сомова своей статью, и он, недолго думая, увез украинскую «гарну дивчину» от родителей в суровый сибирский край. Поначалу жили мирно. Сомов обеспечивал семью финансами, Галина обустраивала быт. Плохо было одно: возраст «молодых» перевалил за тридцать, а детей все не было. Сомов все чаще пропадал неизвестно где, Галина злилась, но поделать ничего не могла. И вот наконец, когда оба уже и ждать перестали, Галина сообщила мужу радостную новость: в семье ожидается прибавление.

Дочь Сомова появилась на свет, когда ему стукнуло тридцать пять. На семейном совете решено было назвать девочку Олесей. Дочка росла умненькой и послушной. Но, по словам отца, была слишком скромной и чересчур доверчивой. Когда Олесе исполнилось десять лет, дела Сомова резко пошли в гору. Деньги потекли к нему в руки рекой. Он стал неделями пропадать по делам бизнеса. Укреплению семьи это не способствовало. Галина бунтовала, злилась, устраивала скандалы. Так продолжалось года два. И вот в один прекрасный день Галина собрала вещи и ушла от мужа. К тому времени в родном украинском селе у нее родственников не осталось, поэтому она вместе с дочкой переехала жить к своей дальней родственнице в Тарасов. Тетушка Галины была женщиной одинокой и бездетной, она с радостью приютила родню.

Сомову в то время было не до семьи. Большие деньги требовали больших жертв. Поначалу он пытался поддерживать связь с женой и дочкой, но гордая Галина налаживать отношения не собиралась и любую помощь Сомова категорически отвергала. В итоге на много лет связь с семьей у Сомова была прервана.

Когда Олесе исполнилось двадцать два, она сама разыскала Сомова. Сообщила, что Галина умерла от сердечного приступа, и попросила помочь с похоронами. Сомов примчался в Тарасов, устроил бывшей жене пышные похороны и предложил Олесе переехать к нему в Иркутск. Девушка вежливо, но настойчиво отказалась. К тому времени она окончила Тарасовский педагогический Институт и работала в школе учителем биологии. Характер дочери за годы, проведенные без отца, не изменился. Она по-прежнему была слишком скромной и застенчивой. По этой причине ей было тяжело менять свои привычки и срываться с насиженного места. Настаивать Сомов не стал. Купил дочери шикарную двушку недалеко от ее работы, снабдил деньгами и, попросив держать с ним связь, вернулся в Иркутск.

С тех пор они стали регулярно созваниваться, изредка Сомов приезжал проведать дочь, время от времени помогал ей материально. В этом вопросе Олеся оказалась такой же принципиальной, как ее мать. Больших денег от отца она не принимала, довольствовалась тем, что зарабатывала учительством. Лишь по большим праздникам Сомову удавалось всучить Олесе более дорогие подарки, да в случае крайней нужды дочь сама просила отца о помощи.

Месяца три назад ситуация немного изменилась. Дочь позвонила Сомову и попросила ссудить ей немного денег. Сказала, что решила всерьез заняться своим здоровьем, а также приобрести в квартиру кое-что из мебели. С такой просьбой Олеся обратилась впервые, и хоть Сомов и был в первый момент удивлен, но, естественно, дочери не отказал. Выслав на ее имя внушительную сумму, приготовился выслушать от нее ставшие привычными заверения в том, что она в таких деньгах не нуждается. Однако на этот раз Олеся, позвонив, просто поблагодарила отца за помощь. Воодушевленный таким поворотом событий, в следующем месяце Сомов снова выслал дочери щедрое содержание. Олеся снова не отказалась. Сомов решил, что ей надоело считать копейки от зарплаты до зарплаты и теперь он сможет обеспечить ей достойное существование. Недели две назад Сомов решил увеличить сумму, высылаемую дочери. Олеся позвонила радостная, сообщила о том, что получила деньги и собирается приобрести недорогой подержанный автомобиль. Сомов поинтересовался, умеет ли Олеся водить машину. В ответ услышал, что она планирует во время летних каникул пойти учиться в автошколу. Сомов был искренне рад за дочь. Честно признаться, ему был не совсем понятен образ ее жизни. Девушка была замкнутая, ничем особо не интересовалась, кроме своей работы, никогда никуда не ездила и ни разу за все время общения с отцом не упоминала о том, что у нее есть хоть какие-то планы на будущее. Сомов сказал Олесе, чтобы она забыла о покупке рухляди на колесах, пообещав приехать к ней в июне и отвести ее в автосалон для того, чтобы дочь могла выбрать себе нормальный автомобиль. Ему, мол, так будет спокойнее. Дочь на удивление быстро согласилась. Они поболтали еще некоторое время о всяких пустяках и стали прощаться. На прощание Олеся сказала: «Ты самый лучший, папа! Я тебя очень люблю! Спасибо, что ты у меня есть» и отключилась. Пожалуй, это был первый раз, когда Олеся вот так открыто выражала отцу свои чувства. Он же оказался и последним.