Изюм из булки. Том 2 - Виктор Шендерович

— А вдруг они не заметили? — ответила редактор службы информации.

«Горчицей» было намазано за три года до того, но очень, очень густо… 

Опасный коридор

Год был 2007-й. Я шел по останкинскому коридору — какая-то незначительная телекомпания осмелилась позвать меня, чтобы поговорить в записи на незначительные темы… Коридор, однако, был самый главный — ведущий к студиям прямого эфира!

И вышли из аппаратной покурить двое моих коллег времен свободного НТВ, ныне аккуратные звезды государственного канала, и увидели эту картину — меня, идущего в сторону прямого эфира!

Они восприняли это как галлюцинацию от переутомления.

— Ты что тут делаешь? — прямо спросил ошалевший «государственник» постарше.

И тут Господь расщедрился и послал мне ответную реплику в темп.

— Как, ты не знаешь? — удивился я. — Путин подал в отставку. Я веду программу «Время»!

— Да ладно…

Лицо «государственника» сложилось в кривую улыбку. Он мне, конечно, не поверил, но не поверил — как бы сказать? — не до конца… Всякое бывает: Россия же!

Он смотрел мне вслед, пока я неспешным шагом шел в сторону студий прямого эфира. 

Ящик Пандоры

…полный техногенных катастроф, я вожу по стране с 2000 года. Вот как только Путин ко власти пришел — сразу начались проблемы с ЖКХ в городах и весях страны, и как раз по случаю моего приезда…

В Апатитах в день концерта прорвало трубу. В Астрахани погас свет в зале. По техническим причинам отменяли вечера в Йошкар-Оле и в Питере — то внезапный ремонт, то срочная протечка…

Лучшая формулировка принадлежит, однако, столичному МГИМО: там сообщили, что я — слишком значительная фигура, и у них «нет для меня подходящей аудитории ».

Вот тонкость настоящая, дипломатическая, отборных кондиций! Это вам не протекший потолок Валентины Иоанновны из Петербурга… Меня послали на три буквы, а я еще три дня ходил, гордился.

«Аудитория» — какая дивная игра смыслов! То ли помещения у них нет подходящего, то ли слушателей… 

На этом фоне

…я получил от старой знакомой письмо следующего чудесного содержания:

«Я купила твою книжку — и прилегла с тобой на диван с твердым намерением получить удовольствие. В этот момент во всем районе погас свет. Виктор, неужели до такой степени?» 

Начало — половина дела

В древнем Дербенте некто основал городской Антикоррупционный комитет — и пошел его регистрировать.

Зарегистрировали, почему бы нет? Но взятку, разумеется, взяли. Порядок общий, товарищи! 

Дагестан-2005

— Митинг хочу провести, — поделился своими планами с московским журналистом местный бизнесмен.

Журналист поинтересовался лозунгом.

— «За цивилизованные формы коррупции!»

Журналист удивился.

— Магомедов должности продает! — пояснил местный.

Тут журналист как раз не удивился: Магомедов был президентом Дагестана, и что он продает должности, знали все; все же сами и продавали их дальше, по цепочке… Коррупция была воздухом, которым здесь дышали с рождения.

— Все продают, — осторожно напомнил журналист.

— Да, но он одну должность пять раз продает! — вскричал бизнесмен. — А потом начинают стрелять!

Естественный отбор выкашивал желающих прорваться к бюджету быстрее, чем отбивались деньги за должность. Получалось невыгодно даже для родственников покойных… 

Тендер и растаможка

Слава Полунин живет под Парижем.

Тендер на честь считаться домом для русского гения Франция выиграла у Англии, где Полунин жил до этого.

Уже гражданином мира Полунин привез в Москву свой великий спектакль «Snow show». Родина встретила его в «Шереметьево» с таможенной декларацией в руках — и попросила заполнить. Не вообще, а отдельно на каждый предмет реквизита, с описанием назначения. На серебряный шар, на кривой стул, на сачок, на кровать, на надувную муху, на ветродуй, на кулису с месяцем, на зеленые ласты и красные носы…

Директор труппы несколько дней пытался вызволить реквизит бесплатно, но это входило в противоречие с местными традициями. Приближался час московской премьеры — таможня это знала и никуда не торопилась…

Уже много лет Полунин приезжает на Родину со спектаклем «Snow show». Приезжает налегке: специально изготовленный дубликат реквизита, от мухи до луны, пожизненно прописан на подмосковном складе. Это оказалось дешевле, чем кормить родных таможеников…

А Франция продолжает выигрывать у Англии тендер на право быть домом для великого русского клоуна. 

Возвращение на Родину

Вслед за прахом философа Ильина (перезахороненного в один день с генералом Деникиным на Донском кладбище) в Россию вернулась из Франции его библиотека и рукописи.

Бескорыстный дар наследников Ильина, знак окончательного примирения с Родиной, его изгнавшей, — библиотека благополучно добралась до Московской Северной таможни, на пост «Полежаевский».

Там — о, долгожданный момент встречи с Родиной! — наследие философа Ильина встретила начальница таможни.

Она приказала вскрыть ящики и оценить каждый документ по рыночной стоимости, чтобы по справедливости определить размер таможенной пошлины на каждый бескорыстно переданный знак примирения.

После перезахоронения Ильина и Деникина под звуки гимна СССР — стесняться было уже нечего… 

Символ стабильности

К месту проведения оппозиционной конференции власти свезли три автобуса провокаторов из движения «Молодая гвардия». Типа протестовать от имени народа. Типа — хотим стабильности.

Свезти-то свезли, а за дресс-кодом не проследили… И девица с Че Геварой на майке истошно кричала у меня над ухом:

— Мы не допустим революции! 

Они в ожидании

В эфире НТВ — на сцене, в типовом «металлическом прикиде», — дергаясь в дежурных конвульсиях, депутат Мосгордумы Ковалев пел Виктора Цоя.

— Перемен, — кричал видный член партии «Единая Россия», закатавшей страну под асфальт, — мы ждем перемен! 

Имя твое неизвестно…

Фирма, которую возглавлял N., занималась строительством нефтеналивных терминалов. Однажды он пришел на переговоры в крупную нефтяную госкорпорацию, на самый что ни есть верх. Обсудили логистику, сроки и объемы, — а по деньгам, сказали бизнесмену, договоритесь вот с этим человеком. И дали визитку.

Речь, как выяснилось впоследствии, шла о пяти миллионах долларов «отката».

Вы спросите: ну и что? Типовой сюжет путинских «нулевых», не о чем и говорить… Да, но — визитка! Я держал ее в руках и видел своими глазами.

На визитке человека, от имени государственной корпорации решавшего вопросы ценой за миллиард, было написано одно слово: «Николай».

И номер телефона. 

Ошибочка вышла

Девятого мая мой приятель Шевелев повел сынишку в народ. Они купили гвоздики и пошли по улицам; маленький Миша раздавал цветы ветеранам, ветераны умилялись, благодарили…

Но жизнь разнообразнее схемы, и пожилая женщина в гимнастерке разрыдалась на детском плече:

— Прости нас, деточка! Прости!

Ошеломленный мальчик и его не менее ошеломленный папа стояли посреди внезапно прервавшегося праздника.

Ситуацию прояснила дочь ветеранши, уже немолодая и тоже не слишком трезвая женщина.

— Мама, — сказала она, — ребенок не понимает. Скажи ему попросту: «Мы не за эту хуйню воевали!». 

Следствие ведут знатоки

Однажды моя креативная дочь устроила одиночный пикет в защиту белорусских политзаключенных. Сама встала у посольства, а по бокам друзья-товарищи слепили двух снеговиков — и всунули им в руки транспарантик: «Батька — отморозок».

В таком виде эту троицу (дочь Валентину и двух снеговиков с транспарантом) и застал подошедший милиционер.

И, рассмотрев композицию, спросил:

— Кто тут из вас главный? 

Тонкая французская игра

С чего только не начинается смешная история! Например, так: однажды задержали мою дочь…

В декабре 2007 года хамка-судья Радионова прямо в зале Пресненского суда велела свинтить мою юную активистку вместе с ее товарищами (они пришли свидетельствовать в защиту другого незаконно задержанного).

Менты привычно отобрали у всех мобильные телефоны и заперли на ночь в «обезьяннике». В некотором ужасе я позвонил приятелю своих телевизионных времен Николаю Сванидзе, ныне члену Общественной палаты при, страшно сказать, президенте России.

И Сванидзе приехал в узилище…

Отсюда и начинается анекдот.

Появление члена Общественной палаты совершенно парализовало ночную жизнь московской ментовки. Менты начали вести себя так, как, по их представлениям, должны вести себя милиционеры . Это напоминало пьесу из французской жизни в исполнении крепостного театра графа Шереметьева.