Индия. Тысячелетия и современность - Наталья Романовна Гусева

объятий своих мужей убегали они, лишь бы приблизиться к нему, взглянуть на него, услышать в лунную ночь его песню и потанцевать с ним под луной на лесной поляне на берегу реки…Доныне Матхура — цитадель кришнаизма — культа Кришны и сюда приезжают из Дели сотни и тысячи людей, чтобы увидеть Кришна-лйлы (или раслилы) — мистериальные представления о жизни юного бога.

Туглакабад — «город Туглаков» — XIV–XV вв. Сейчас он лежит в развалинах, но какие это величественные развалины! Несколько квадратных километров сплошь покрыто остатками разрушенных башен, стен, бастионов, дворцов и галерей. Огромное мертвое царство. Или спящее. Можно целый день бродить по этим руинам и прислушиваться к прошлому. По словам арабского историка, здесь хранились все главные сокровища могущественных правителей Делийского султаната — первой из индийских империй, где царили мусульмане, — и стоял большой дворец из золоченых кирпичей, при свете солнца блестевший так ослепительно, что никто не мог долго смотреть на него. Здесь же, по преданию, был вырыт большой резервуар, в который Гияс-уд-дин-Туглак сливал расплавленное золото — добычу, захваченную в других царствах.

Невдалеке от развалин Туглакабада есть остатки какого-то круглого искусственного водоема. Называется это место Сурадж Кунд. На мои расспросы мне ответили, что это название должно переводиться: «Пруд Бога Солнца» или «Пруд Прекрасного Царя», и что здесь задолго до Туглаков — за сотни лет — был цветущий сад и великолепные постройки, и вся область, как гласят предания, была богата и населена радостными людьми, а правили ими справедливые цари.

Долго я бродила вокруг полуразрушенных каменных ступеней, сходивших вниз, смотрела на растрескавшиеся под солнцем камни на дне давно высохшего водоема, смотрела, как между стеблями сухой травы — и по дну и вокруг пруда — мелькают ящерицы, смотрела, как обезьяны качаются на ветках высоких деревьев у шоссе, поджидая, какие лакомства им бросят из своих машин туристы.

А туристов бесчисленное множество. В прохладный сезон все отели и отельчики перенаселены. Всюду, от одного памятника старины к другому, непрерывным потоком текут автобусы, переполненные людьми, приехавшими из самых разных стран и больше всего из Америки, чтобы увидеть это чудо, Индию, и сфотографировать все, на что только ни бросишь взгляд.

Не меньший интерес вызывают и новые здания, стоящие в теснейшем соседстве с постройками XII, XV и любого другого из прошедших веков.

Столица семи империй и одной республики украшается современными произведениями архитектуры с большим вкусом. Лучшие архитекторы проектируют и отдельные здания и целые кварталы.

Описать все невозможно, да и нет в том необходимости. Мне, например, очень нравится здание «Рабйндра Бхаван» в центре Нового Дели. Тут размещены три академии: литературы, изобразительного искусства и музыки и танца. И много их, таких прекрасных новых построек: здания Всеиндийского радио, Академии наук («Вигьян-Бхаван» — «Дворец Знаний»), Национального музея, министерств — «Крйши-Бхаван» («Дворец Земледелия») и «Удьог-Бхаван» («Дворец Промышленности»), отели «Ашока», «Джанпатх» и немало других.

Я не хочу превращать воспоминания о Дели в перечисление всего того, что там увидела и что врезалось мне в память, но не могу не рассказать о том, как символически выглядит недавно построенное здание — очень легкое, но вместительное, расчлененное на разные, как бы самостоятельные части, которые вместе с тем соединяются то галереями, то внутренними садиками, то переходами, — здание, называемое «Индиа Интернейшнл Сентр». Архитектор нашел для него очень выразительное место. Оно стоит в парке, в окружении древних мавзолеев, храмов и руин, говорящих о величии прошлого. Здесь останавливаются приезжающие в Дели ученые, здесь есть великолепно оборудованный лекционный зал, библиотека, холлы и кабинеты для занятий — словом, все, что нужно для спокойной работы, встреч и лекций.

Архитектор сумел удивительно гармонично и неназойливо соединить достижения современного зодчества с теми приемами, которые выработал народ Индии в течение столь многих столетий и в которых отражено и его стремление к красоте и его умение приспособить дивные творения своей архитектуры к климату страны (а без такого умения все эти здания просто нельзя было бы использовать ни для жилья, ни для служения богам, ни для собраний).

И каким же поистине бесценным памятником старины выглядит на фоне всей этой бурлящей и стремительно несущейся вперед современной жизни один маленький храм. Он совсем незаметный, но его знают все жители Дели.

Меня отвез к нему знакомый индийский журналист.

— Вы были когда-нибудь в Пурана-Киле, т. е. в «Старой Крепости»? — как-то поинтересовался он.

— Это возле зоопарка? Была, конечно. Грандиозное сооружение, к слову сказать. Когда смотришь снизу, кажется, что зубцы стен и башен касаются неба.

— Все это так, а вот за стенами вы тоже были?

— Да, но только там нет ничего древнего. Домики какие-то.

— А храм Кунти? Храм царицы Кунти, матери Пандавов, вы видели? Нет? В таком случае немедленно поедемте в Пурана-Килу.

Внутри крепости действительно стоял храм, белый, почти незаметный среди густых деревьев.

— Само строение, может быть, и не очень древнее, — сказал мой спутник, — но храм всегда отстраивают именно здесь. Это древнейшая традиция. На мой взгляд, — продолжал он, — первый из сыновей Кунти, ее добрачный сын Карна — самая трагическая фигура в «Махабхарате».

— Самая трагическая? Да почему же?

— Помните, когда Кунти была еще молодой девушкой, один отшельник научил ее заклинанию, с помощью которого она могла вызвать любого из богов для того, чтобы он стал ее супругом?

— Помню. И она обратила эти слова к Солнцу, да?

— Да. И тотчас же перед ней появился бог Солнца и объявил себя ее супругом. Испуганная Кунти стала умолять великое божество покинуть ее и вознестись в свои небесные пределы, но бог объяснил ей, что не может нарушить силу заклинания. Единственную уступку сделал он юной красавице — обещал вновь подарить ей непорочность после того, как она даст жизнь его сыну.

По прошествии срока у Кунти родился дивный младенец, сын Солнца — Карна. Но она, вынужденная скрывать ребенка от людских взоров, положила его в корзинку и пустила по течению реки.

— Частый сюжет в древневосточных мифах.

— Да. И вот один погонщик лошадей, которому боги не даровали потомства, извлек из воды корзинку и усыновил мальчика, сияющего божественной красотой. Сын бога вырос в его семье, но, несмотря на свои несомненные достоинства, не имел права помериться силой в воинских играх и состязаниях с другими юными воинами — сыновьями царей.

Принцесса Кунти стала супругой царя Панду, и все пять героев Пандавов, зачатые от богов, называли ее своей матерью. А Карна смотрел на них издали и сгорал от унижения, зная, что может проявить не меньшую доблесть. Уделом его был уход