Блокнот Анюты - Анна Евдокименко

— А может не спроста такие хорошие люди возле тебя есть? — двойник улыбнулась и подмигнула Юльке.

— Да им просто меня жалко.

— Или видят в тебе то, за что можно ценить и любить.

— Кажется тебе это. Ну что дальше по программе? — видимо, Юльку уже начало утомлять это путешествие, и ей хотелось поскорее завершить разговор, проснуться и покинуть кабинет доктора. — Теперь в будущее потащишь?

Двойник рассмеялась:

— А ведь точно! Наша прогулка похожа на рождественскую историю! Однако будущее я тебе не могу показать. Ты его ещё не выбрала. Но кое-что ещё осталось.

Обстановка резко переменилась: девушки оказались на улице, похолодало, в воздухе закружились искристые снежинки. На улице стемнело и зажглись фонари. По тротуару навстречу не спеша шла Юлька-двойник. Она несла пакет из продуктового, но была так беззаботна, что казалось забыла о нём. Девушка мечтательно смотрела по сторонам, любовалась огоньками в витринах, снежным искристым вихрем вокруг фонарей.

— И зачем ты себя показываешь, — буркнула Юлька. — Я и так вижу, что ты красивая. С тобой рядом и на душе светлее становится. Вон как ты обычным снежинкам радуешься.

— Не я это, — прошептала Двойник.

Вдруг двойник из видения уронила пакет и устремилась к дороге. Послышался визг тормозов и шелест покрышек о заледеневший асфальт. Мальчишка лет десяти шагнул с тротуара на дорогу. Для него загорелся зелёный свет, но из-за наушников он не услышал, что маршрутка не успела остановиться. Да ещё и обзор перекрывал неправильно припаркованный внедорожник.

— Я же помню этот день! — Юлька растерялась и завороженно следила за собой со стороны.

Она видела, как попыталась ухватить мальчика за куртку, но лишь скользнула по капюшону, и тот успел выскочить перед машиной. Видела, как подскочила к его телу и не подпускала сердобольных прохожих, чтобы не сделали хуже. Видела, как провела первичный осмотр и убедилась, что спина и шея целы, как разрешила молодому мужчине подхватить ребёнка на руки и отнести в машину, как запрыгнула следом в салон.

Моргнула и оказалась в коридоре больницы. Из-за двери с матовым стеклом вышел врач, что-то сказал, и лицо Юльки из видения расцвело улыбкой. Такая взъерошенная, испачканная в крови, но счастливая и красивая…

Вдруг всё вокруг смешалось, и Юлька со своим зеркальным двойником оказались в сияющем перламутровом пространстве.

— На этом всё. Делай выводы.

— О том, что я сама себя недооцениваю?

— Ты должна научиться видеть свою красоту и… — Двойник хитро улыбнулась: — и делать себе приятное! В первую очередь сама.

— Эх. Хотела бы я быть такой же оптимисткой, как и ты!

— Но я и есть "ты". И вот ещё, чуть не забыла. Как ты себя привыкла называть? В соцсетях подписывать?

— Юлька же, как в паспорте!

Двойник покачала головой и поцокала:

— Юля, чтобы я больше такого от себя не слышала!

Теперь улыбались обе, глядя одна другой в глаза.

— Я тоже кое-что вспомнила, — встрепенулась Юля-оригинал. — Что было в том блокноте?

Юля-двойник достала из воздуха книжечку и протянула Юле. «Ты красивая». «Позволь любить себя». «Балуй себя». «Не экономь на себе». «Не критикуй себя постоянно»…

Юля подняла глаза, но перед ней за столом сидел врач и что-то записывал улыбаясь.

— Поговорили?

— Д-да, — Юля стёрла скатившуюся к подбородку слезу. — Как вы поняли, что я должна с ней поговорить?

— Зеркалам придают массу мистических и зловещих свойств, но в вашем случае отражение хотело лишь что-то до вас донести, а разговоров с собой лучше не избегать. Ну а я лишь посредник, который помогает договориться таким, как вы. На то я и врач.

Мои любимые ловцы света

Сегодняшний вечер один из лучших за последнее время. Открытие выставки прошло великолепно. Этот молодой человек оставит свой след в искусстве запечатления света. Хотя он молод только по моим меркам. Как жаль, что люди живут не так уж долго. Этому ловцу света уже за тридцать. Почти половина жизни, когда он может активно заниматься любимым делом, прожита.

Великие произведения искусства, в отличие от их создателей, остаются жить годами. Некоторые сохраняются даже столетиями. Не без моего участия, конечно же. Я не люблю, когда погибает то, что мне нравится.

Я живу на этом свете уже около пяти тысяч лет. Бросил подсчёт прожитых годов ещё тысячи две лет назад. Чем только я не занимался на заре своей карьеры! В юности у меня была уйма обязанностей. Во-первых, я числился божеством света. Также покровительствовал пастухам и их стадам, был богом-врачевателем и предсказателем, приглядывал за дорогами и путниками. Однако гораздо больше мне нравилось быть покровителем искусств.

Со временем люди всё больше узнавали природу вещей и формировали науки. Им стали не нужны объяснения природных явлений с точки зрения божественных сил. Большую часть моих обязанностей стали выполнять физика, биология и медицина.

Дольше всего я отвечал за свет. Собственно, в мои обязанности входило обеспечение своевременного восхода и заката светила. С Солнцем мы до сих пор в отличных отношениях, и оно всегда прекрасно справлялось без меня. Так у меня оказались свободны руки, чтобы заниматься только любимым делом — искусством.

Говорят, что мужчина любит глазами. Тогда можно считать меня подтверждением этого правила. Больше всего в искусстве я люблю изображения — эту игру света, закреплённую красками или химикатами на поверхности чего-либо, будь то ваза или холст.

Времена менялись, а с ними менялось понятие прекрасного, технологии в искусстве и, разумеется, мода. Сначала люди научились писать прекрасные художественные полотна, изображающие красивых здоровых женщин, живущих в изобилии. Затем что-то перещёлкнуло в умах художников, и постепенно они стали уделять большее внимание цвету в ущерб сюжету и достоверности.

Кроме того, людей становилось всё больше, прокормиться им было всё сложнее. Началась череда разрушительных мировых