Голубое Нигде - Джеффри Дивер

— Что-что? — спросил Шелтон.

Андерсен знал термин, но уступил объяснение Джилету, и тот рассказал:

— Искусство обмана, способность притвориться кем-то, кем ты на самом деле не являешься. Так поступают хакеры, чтобы выведать пароли и получить доступ к базам данных или телефонным линиям. Чем больше фактов из чьей-то жизни вы им скормите, тем больше они вам поверят и охотнее сделают то, что вы хотите.

— Теперь девушка, — продолжал Андерсен, — с которой собиралась встретиться Лара, — Сандра Гардвик — сказала, что ей позвонил мужчина, представившийся парнем Лары, и отменил их планы на вечер. Она пыталась позвонить Ларе, но ее телефон не отвечал.

Джилет кивнул.

— Он заблокировал ее телефон. — Потом нахмурился. — Нет, наверное, всю сеть.

Андерсен кивнул.

— «Америка мобайл» сообщила об отключении соты восемьсот пятьдесят точно на сорок пять минут. Кто-то загрузил код, вначале отключивший систему, затем включивший ее обратно.

Джилет прищурился. Детектив видел, что хакер заинтересовался.

— Итак, — размышлял хакер, — он превратился в того, кому жертва могла доверять, потом убил ее. И провернул все с помощью информации, полученной из ее компьютера.

— Именно так.

— Она пользовалась онлайновой службой?

— «Хорайзон онлайн».

Джилет засмеялся.

— Иисусе, вы знаете какая там безопасность? Он взломал один из их путей и прочитал ее электронную почту. — Потом покачал головой, изучающе взглянул в лицо Андерсена. — Но это все детские штучки. Такое может любой проделать. Здесь что-то другое, верно?

— Правильно, — продолжил Андерсен. — Мы разговаривали с ее парнем и просматривали содержимое компьютера. Половина информации, которую бармен слышал от убийцы, не содержалась в электронной почте. Мы нашли ее в самой машине.

— Может, он разгреб мусор и таким образом получил информацию.

Андерсен пояснил Бишопу и Шелтону:

— Он имеет в виду извлечение из виртуальных мусорных корзин данных, помогающих хакерам, — ненужные инструкции компаний, распечатки, счета, рецепты и так далее.

Однако Джилету он ответил:

— Сомневаюсь. Он знал все, что было на жестком диске ее машины.

— Как насчет аппаратного доступа? — спросил Джилет.

Аппаратный доступ означает, что хакер вламывается в чей-то дом или офис и берет все необходимые данные прямо с машины жертвы. Программный доступ — подключение к компьютеру в режиме реального времени из удаленного местоположения.

Но Андерсен покачал головой.

— Мог быть только программный доступ. Я разговаривал с подругой покойной Лары, Сандрой. Она сказала, что они договорились встретиться тем вечером при помощи единственного письма в тот день и из дома Лара не выходила. Убийца наверняка находился где-то в другом месте.

— Интересно, — прошептал Джилет.

— Я тоже так подумал, — согласился Андерсен. — Мы думаем, что убийца использовал какой-то новый вирус, чтобы проникнуть в ее компьютер. Дело в том, что отдел по компьютерным преступлениям не может его обнаружить. Мы надеемся, ты поможешь.

Джилет кивнул, сощурился, разглядывая мрачный потолок. Андерсен заметил, что пальцы молодого человека совершают почти незаметные быстрые движения. Вначале коп решил, что у парня нервный тик. Но потом понял, что́ делает хакер. Он неосознанно печатал на невидимой клавиатуре.

Хакер перевел взгляд на Андерсена.

— Что вы использовали для исследования ее винчестера?

— «Нортон коммандер», «Ви-Скан 5.0», пакет детекторов ФБР, «Рестор-8» и «Анализатор файлов 6.2». Даже попробовали «Сёрфэйс-скур».

Джилет смущенно засмеялся.

— Столько всего, и вы совсем ничего не нашли?

— Нет.

— Как же я найду то, что не сумели найти вы?

— Я видел кое-какие твои программы — в мире есть только три-четыре человека, которые в состоянии написать нечто подобное. У тебя может оказаться лучший скрипт, чем у нас, или ты составишь его.

Джилет спросил Андерсена:

— И что я получу взамен?

— Что? — переспросил Боб Шелтон, сморщив прыщавое лицо и уставившись на хакера.

— Если я помогу, что я получу?

— Ты, маленький гаденыш! — клацнул зубами Шелтон. — Убили девушку. Тебе наплевать на нее?

— Очень жаль, — парировал Джилет. — Но если я вам помогу, придется дать мне что-нибудь взамен.

Вмешался Андерсен:

— Например?

— Я хочу машину.

— Никаких компьютеров! — отрезал начальник тюрьмы. — Ни в коем случае. — Андерсену он добавил: — Именно поэтому он находится в изоляции. Мы поймали его в библиотеке у компьютера — сидел в Интернете. Судья постановил как часть его наказания, что он не должен выходить во всемирную сеть.

— Я не буду влезать в Интернет, — сказал Джилет. — Я останусь в крыле Е, где сейчас и нахожусь. У меня не будет доступа к телефонной сети.

Начальник тюрьмы усмехнулся.

— Ты останешься в административной изоляции…

— Одиночной камере, — поправил Джилет.

— …только чтобы получить компьютер?

— Да.

Андерсен спросил:

— Если он останется в изоляции и никак не сможет выйти в Интернет, тогда все в порядке?

— Думаю, да, — неуверенно признал начальник тюрьмы.

Коп обратился к Джилету:

— По рукам. Мы доставим тебе ноутбук.

— Вы собираетесь с ним торговаться? — недоверчиво спросил Шелтон Андерсена.

Повернулся к Бишопу за поддержкой, но худощавый коп поглаживал старомодные бачки и снова разглядывал телефон, словно ожидая помилования.

Андерсен не ответил Шелтону, а Джилету добавил:

— Но ты получишь машину только после того, как проанализируешь компьютер Гибсон и дашь нам полный отчет.

— Согласен, — кивнул заключенный, возбужденно сверкая глазами.

— Ее машина — аналог «IBM», старой модели. Мы привезем его через час. И также все ее диски и программы и…

— Нет, нет, нет, — твердо сказал Джилет. — Здесь я не могу.

— Почему?

— Мне необходим доступ к сети — возможно, к суперкомпьютеру. И еще технические справочники, программное обеспечение.

Андерсен взглянул на Бишопа, тот явно не слушал.

— Ни хрена подобного, — заявил Шелтон, более разговорчивый из напарников, хотя и обладал явно ограниченным запасом слов.

Андерсен пребывал в раздумье, когда начальник тюрьмы спросил:

— Не могли бы мы выйти на минутку в коридор, джентльмены?

Глава 00000011/три

Отличный хакинг.

Но не настолько вызывающий, как хотелось бы.

Фейт[2] — его ник писался в лучших традициях хакеров через Ph, а не через F — теперь ехал домой в Лос-Альтос, в сердце Кремниевой долины.

Сегодня утром появилось много дел: он бросил вымазанный «в крови» белый грузовик, сыгравший роль ветра, вчера раздувшего в Ларе Гибсон огонь паранойи. И закопал маскировку — парик с дредами, военную форму и очки преследователя, а также и безупречный костюм Уилла Рандолфа, любезного кузена Санди Гардвик.

Теперь он стал кем-то совершенно иным. Не самим собой настоящим, конечно — Джоном Патриком Холлоуэем, родившимся двадцать семь лет назад в Аппер-Сэдл-Ривер, Нью-Джерси. Нет, на данный момент он превратился в одного из шести-семи персонажей, появившихся совсем недавно. Они были для Фейта группой друзей и возникали в комплекте с водительскими правами, идентификационными карточками служащих, социальными страховыми карточками и прочей документацией, от которой теперь никуда не деться. Он даже наделял своих подопечных различными акцентами и манерами и неусыпно над ними работал.

«Кем ты хочешь быть?»

Ответ Фейта: кем угодно.

Размышляя теперь о Ларе Гибсон, он решил, что подобраться к женщине, считавшей себя королевой самозащиты в городе, оказалось слишком просто.

Значит, настало время немного повысить планку.

«Ягуар» Фейта медленно двигался по шоссе в утренний час пик по междуштатной № 280, шоссе Джуниперо Серра. На западе высились скалы в облаках тумана, плывущего над головой в сторону залива Сан-Франциско. В последние годы долину донимали засухи, но этой весной часто — как, например, и сегодня — шли дожди и флора бушевала яркой зеленью. Фейт, однако, не обращал на роскошную растительность никакого внимания. Он слушал песню на плейере — «Смерть моряка». Одна из его любимых. Время от времени губы Фейта двигались в такт словам (он знал их наизусть).

Десятью минутами позже, в восемь сорок пять, Фейт заехал в гараж своего большого, уединенного дома в Стоункрест у дороги Эль-Монте в Лос-Альтосе.

Припарковался в гараже, закрыл дверь. Заметил каплю крови Лары Гибсон в виде неопрятной запятой на практически безупречном полу. Поругал себя за то, что имел неосторожность не заметить ее раньше. Смыл пятно, потом пошел внутрь, закрыл и запер дверь.