Легенда о Фейлель - Евгения Куликовская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отец в очередной раз погрозил дочери пальцем и сказал, что его терпение на исходе, и, если она не возьмётся за ум и не выкинет из головы все эти романтические бредни о единственной и неповторимой любви, то замуж она пойдёт без своего собственного согласия, а по принуждению, по воле родителя, который более неё разумеет в жизни и понимает, в чём состоит её счастье…
Эливейн согласилась на необычную экскурсию.
– 16-Как и предполагала Эливейн Перлик, это был совсем иной мир, мир, о котором она читала, мир, который, несомненно, был ей интересен. Но только со стороны, как наблюдателю, как любознательному человеку, желающему познакомиться с другой культурой. Её сердце, её душа не принимали, не могли впустить в себя это состояние счастья, когда тебя выбирают по прихоти господина: сегодня он нуждается в песнях одной, а завтра в танцах другой…
Слуги были почтительны и предупредительны. Рассказали о доброте и справедливости хана. Все пять жён, сопровождавших Эливейн, уверяли её, что Торубер любит каждую, искренне и нежно. Но девушке почему-то мерещилась фальшь… Нет, слишком разными были миры – тот, в котором выросла Эливейн, и тот, в котором жил ханский гарем.
Наконец жёны привели Эливейн на балкон над главным залом дворца. Узорчатая деревянная решётка не позволяла посторонним видеть женщин. А те могли наблюдать за гостями, слушать их разговоры. Но по знаку хана жёны покидали своё убежище и удалялись на женскую половину, где их постоянными собеседниками и слугами были евнухи…
Эти несчастные, по мнению Эливейн люди – не мужчины и не женщины, привели девушку в полное уныние. Никакие доводы, убеждения, рассказы о почётности данной службы не могла она понять. Как может мать желать своему сыну судьбы евнуха в гареме пусть и великого хана? Не жены, не наследников, а пожизненной муки? Так казалось Эливейн…
Девушка стояла на балконе, слушала хвалы судьбе и хану жён Торубера и рассматривала богатое убранство зала.
– 17 —Ролив вернулся в родную долину ровно через семь дней. Он прошёл по Тоннелю и облегчённо вздохнул. «Вот я и дома», – подумалось ему.
Молодой человек огляделся. У него была мечта: тайное светлое чувство. Знал о нём Динаэль. И неделю назад вселил надежду в сердце друга. Но как возможно такое счастье, Рив не понимал. Ведь он давно любил. Любил, но Вивьен на него даже не смотрела…
– Рив! Наконец-то!
Голос заставил молодого человека вздрогнуть. Он так задумался, что не заметил, как к нему подошла… Вивьен.
– Я волновалась, – тихо проговорила она. – За тебя.
Ролив изумлённо посмотрел девушке в глаза. Та покраснела.
– За меня? – переспросил Рив. – Ты? Но…
– Просто ты ушёл с Динаэлем, – пояснила Вивьен. – А он волшебник. Он может постоять за себя… Тебе, я думала, будет опаснее…
– А я думал, что ты любишь Дина, – виновато проговорил Ролив.
– Люблю, – улыбнулась девушка. – Его нельзя не любить. Но его так все любят. Это не то…
Рив смотрел на дорогое ему лицо, на эти прекрасные глаза и думал, что он – большой дурак, что надо было уже давно сказать ей правду.
– Вивь, – ласково произнёс он, – прости мне мою нерешительность… Я люблю тебя. Давно. Но боялся, что моё чувство безответно. И потому молчал.
– Вот глупый! – Вивьен счастливо улыбалась. – Я тоже люблю тебя.
Она вдруг обвила его шею руками и поцеловала. Он подхватил её на руки и спросил:
– Ты выйдешь за меня?
– Да, – прошептала она и добавила:
– А дураки мы оба. Динаэль, наверное, давно знал… про нас. Ролив улыбнулся:
– Верно. И дело не в том, что он маг. Просто он доверяет своему сердцу… И не боится этого…
– 18 —Динаэль стоял перед надзирателем над слугами гарема обнажённым и, скрепя сердце, создавал так нужную сейчас зрительную галлюцинацию. Он знал об обычности процедуры осмотра для любого нового евнуха, но чувствовал себя крайне скверно.
– На взгляд, Али, ты хорош для того, чтобы прислуживать новой жене господина, – проговорил наконец надзиратель. – Хан Бариур даёт отличную рекомендацию и твоим делам. Надеюсь, ты расположишь к себе нового господина, но придётся постараться.
– Я призван исполнять желания повелителя, – ответил с поклоном Динаэль.
Надзиратель подумал и пояснил:
– Хан Бариур очень любезный человек. И, зная, что новая невеста моего господина родом из северных стран, подобрал евнуха такой необычной для наших мест внешности, какой обладаешь ты…
Надзиратель вопросительно посмотрел на лже-Али.
– Именно так, – подтвердил Динаэль, ломая голову над вопросом, что могло заставить девушку иной религии вдруг сделаться двенадцатой женой Торубера.
– Есть маленькая проблема, – продолжил надзиратель, – господин недолюбливает рыжий цвет волос…
– Это не проблема, – заверил Динаэль, – меня можно или перекрасить, или побрить наголо.
Надзиратель одобрительно кивнул.
– Твоя покладистость говорит о положительных качествах тебя как слуги. Хорошо. Следуй за мной.
И надзиратель повёл нового евнуха по коридорам дворца к главному залу: там хан Торубер хотел побеседовать с Али, подарком для Эливейн, предполагая, что девушка, уже услащённая рассказами лучших жён, не устоит против подобной чести, ведь личного евнуха имела только его старшая супруга.
– 19 —Динаэль покорно ждал у двери в главный зал разрешения предстать перед лицом Торубера. Пока всё шло хорошо. Тревожил только один вопрос, вопрос, который возник накануне ухода Дина из Замка: магические символы показали сгущение черноты над портретом Торубера. Арбениус сказал, что такое было уже трижды. И всегда перед очередной свадьбой хана. Потом тёмная дымка рассеивалась…
– Али, – тихо сказал надзиратель, выйдя из зала, – хан ждёт тебя.
Согнувшись в почтительнейшем поклоне и раболепно сложив ладони, Динаэль просеменил в распахнутые двери…
– 20 —Эливейн задумчиво осматривала убранство зала. Старшая из жён радостно говорила девушке о том, что ей, выросшей в северных краях, возможно, выпадет честь стать матерью желанного наследника хана. Всего трём супругам было позволено родить от любимого господина и мужа. Но эти глупые курицы, как назвала их сама говорившая, не оправдали надежд великого Торубера и принесли ему дочек… Эливейн невольно поморщилась: дочери его не устраивают, он желает сына… от неё… У девушки даже перехватило дыхание: неужели никто не понимает, что она не любит и не сможет полюбить этого человека!
Отчаяние накатилось на сердце Эливейн.
В этот момент в зал вошёл Торубер, о чём-то негромко беседуя со слугой. На балконе расслышали только отдельные слова: «новый евнух», «Али» и «позови».
Слуга вышел. В зале появился Динаэль.
– Это подарок тебе, – зашептали наперебой жёны. – Личный евнух! Его зовут Али. Смотри, это он! Какой славный! А какой необычный! Для тебя! Видишь, как хан о тебе заботится!..
Женщины на балконе не могли видеть лица хана, стоявшего к ним спиной. А Торубер побледнел от злости: как его смогли так провести! Мальчишка, который должен был умереть девять лет назад?!
Динаэль, как только двери закрылись, выпрямился и улыбнулся. Он ощутил, как нечто огромное, светлое, прекрасное заполнило его душу. Он не знал, что это и откуда, но почувствовал где-то совсем рядом родное, близкое существо. Он не заметил в зале никого, кроме Чёрного Колдуна, но сердцу молодого человека стало волшебно и легко…
Эливейн увидела вошедшего, его лицо и улыбку, и сердце её опустошённо сжалось. «Если он – евнух, – почему-то обречённо подумала она, – то я могу стать кем угодно… И женой хана… Мне всё равно…»
Торубер сделал знак рукой, и жёны послушно покинули решётчатый балкон, увлекая за собой ставшую вдруг равнодушной Эливейн.
– 21 —– Ты? – гневно воскликнул Торубер, как только все возможные свидетели их беседы покинули зал.
– Я, – спокойно ответил Динаэль. – Вы полагали меня мёртвым? Вы ошибались.
– Как ты посмел пробраться в мой дворец? Ты – борец за Добро? Или обман стал добродетелью?
– Увы, я не столь чист, как хотелось бы, – вздохнул молодой человек. – Но три отклонённых вами вызова и смерть несчастного Али открыли мне только такой путь для встречи с вами, – Дин опять улыбался.
– Так это были твои послания… – усмехнулся хан. – Упрямство сродни глупости, – звучно проговорил Чёрный Колдун, выпрямляясь во весь рост и глядя в глаза своему неопытному противнику. – Будь ты хоть чуточку умнее, ты бы внял предостережениям судьбы, когда я проигнорировал твои вызовы. А теперь ты просто умрёшь.
В правой руке Торубера сверкнул магический меч, в левой, словно сотворившись из воздуха, появился Чёрный Жезл. Колдун был поистине страшен.
Динаэль спокойно взглянул на Торубера. Конечно, молодой волшебник был слабее чародея, укрепившего свой магический талант десятилетиями тренировок и войн, которые постоянно вели войска хана, сея беды и разорения всем, не щадя ни женщин, ни стариков, ни детей… Что мог противопоставить Тёмному Магу Динаэль? Только добрую силу волшебника, изначально немалую, но пока не сравнимую по мощи с чарами Торубера, и своё горящее светом сердце. Но Дин был готов сразиться, да и медлить более оказывалось невозможным: Жезл обретал прежнюю силу.
