Александр. Продолжение похода. Часть 1 - Евгений Белогорский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Страстно ненавидя македонского царя за свою несчастную судьбу, рыжеволоса танцовщица, стремилась нанести Александру любой урон всеми доступными ей способами. Едва заслышав очередные роптания среди воинов о затянувшемся походе, Антигона немедленно выказывала солдатам свое сочувствие затянувшимся походом, осуждая сумасбродство царя, ведущее их к гибели.
Ловко раздувая искры неудовольствия среди солдат, она всей душой желала увидеть пламя большого мятежа, чей огонь полностью пожрет все деяния Александра, вместе с ним самим и его воинством в придачу. Однако как не страстно желала этого танцовщица, её мечтания не осуществились. Железная дисциплина и высокий авторитет вождя среди воинов, не дали разгореться углям мятежа. И потому, Антигоне оставалось только слушать гневные разговоры Кена и Мелеагра, и терпеливо ожидать своего часа.
Тем временем, в далекой гористой Македонии, куда так стремились солдаты, тоже было не всё спокойно. Отправляясь в далекий поход против Персии, Александр оставил верховную власть над Македонией Антипатру, боевому соратнику своего отца Филиппа. Лучшей кандидатуры на роль царского наместника в тот момент не существовало. Антипатр на протяжении долгих лет был правой рукой покойного Филиппа во всех его делах и начинаниях. Это о нем царь говорил с гордостью и уважением: «Я могу напиться, Антипатр никогда. Я могу проиграть деньги в кости, а он чужд азарту». Но кроме былых дел с Филиппом, у старого полководца были весомые заслуги и перед молодым царем, да еще какие. В самый важный для Александра момент, на воинском собрании, Антипатр решительно поддержал его претензии на трон Аргидов, против остальных соискателей власти.
Оставшись с частью македонского войска в Пелле, Антипатр блестяще справился с возложенной на него задачей по поддержания мира в тылу у Александра. Под его недремлющим оком греческие полисы исправно посылали людское пополнение в армию македонского царя сражавшегося то с Дарием, то с Бесом, то со Спитаменом. Под его присмотром свободолюбивых афинян хватало, только на рассуждение о ценностях демократии и плетения тайных интриг против Пеллы, но не более того. Открыто поддержать спартанского царя Агисса выступившего с оружием в руках против Македонии, они не посмели. Извечные враги македонцев фракийцы и иллирийцы, не совершали свои привычные набеги на приграничные земли царства, а внутренние смутьяны Линкестийцы и Орестиды, тихо сидели в своих замках в Верхней и Нижней Македонии, зализывая раны, после неудачной попытки претендовать на верховный трон.
Могуч и силен был царский наместник Пеллы, но и он имел недруга, с которым ничего не мог поделать. Этим неуязвимым человеком для властного наместника Македонии была мать царя, царица Олимпиада. Люто ненавидя воинскую знать заставившую Александра назначить наместником Македонии Антипатра, а не её, жрица Диониса все это время жила только одной жаждой мщения. Имея личную свиту и двор, Олимпиада с разрешения сына завела себе и охрану, которая благодаря её энергичным действиям быстро переросла в маленькую армию, с которой, наместник вынужден был считаться. Кроме этого, царица постоянно писала Александру письма, где самым подробным образом сообщала о каждом шаге Антипатра на посту наместника Македонии. Стоит ли говорить, что все они были наполнены желчью и подозрениями в адрес старого воина.
От своих шпионов Антипатр хорошо знал, что твориться в стенах дворца вдовствующей царицы, но ничего не мог поделать. На все его жалобы в отношении Олимпиады, Александр призывал Антипатра проявить терпение к чудачествам слабой женщине, не забывая каждый раз напоминать ему, что верховная власть над страной находится в его руках.
Для наместника это было слабым утешением в длительном противостоянии с царицей, но все же одну победу над своей противницей он одержал. Когда царь Агисс повел спартанское войско на Пеллу, Антипатр с согласия царя отнял у эпиротки её воинов. Почти все они полегли в битве при Мегалополе, что только увеличило и без того огромный список претензий к нему Олимпиады.
Властвуя в Пелле, Антипатр отлично осозновал всю шаткость своего положения. Сегодня он был необходим Александру для удержания в крепкой в узде Македонии с Элладой, но совершенно неизвестно, что будет с наместником после завершения восточного похода. Сохранит ли царь к нему свою милость или озлобленной вакханке удастся свести с Антипатром старые счеты. По большому счету у наместника перед царем не было серьезных проступков или неудач. Но участь Пармериона, казненного по подозрению в участии в заговоре собственного сына Филоты не давала правителю спать спокойно. Все дело заключалось в том, что единственный сын Антипатра Кассандр, так же был ярым противником македонского царя.
Воспитанный в лучших традициях греческой демократии, он называл Александра тираном, все действия которого являются гибельными для Македонии и Эллады. Поэтому, Кассандр постоянно подстрекал своего отца к решительным действиям против насаждаемых царем новых порядков.
— До каких пор отец, этот человек, возомнивший себя живым богом, будет принижать твои победы и порицать твое славное имя? — вопрошал Кассандр отца, когда поздно вечером они уединились для важной беседы в одной из комнат дворца наместника. Желая укрепить свое положение при царе, Антипатр собирался отправить к Александру своего рыжеволосого отпрыска вместе с очередной партией солдат-новобранцев.
— Он открыто насмехается над твоей победой в войне со Спартой, называя её, войной с мышами. Так мне рассказали греческие торговцы, прибывшие из Экбатан на прошлой неделе. Очень я бы хотел поглядеть на его военные успехи, если бы царь Агисс вместе с афинянами овладел бы Пеллой и вырезал бы весь царский род Аргидов вместе с этой ведьмой Олимпиадой. Как бы далеко он смог бы продвинуться на восток, не имея прикрытой тобой спины — возбужденно говорил молодой человек, энергично расхаживая по комнате Личные покои наместника, хорошо охранялось, и подслушать беседу отца с сыном было невозможно. Поэтому Кассандр говорил все, что хотел, не опасаясь за последствия.
— Ты не совсем справедлив к нашему царю мой мальчик. Все то, что он сделал в свои тридцать лет, действительно под силу только божественному герою. Грозная Персия, о которую разбилось столько походов великих греческих стратегов, сокрушена. Все золото Азии бесконечной рекой течет к нам. А если боги будут милостивы к Александру, то и индийские сокровища пополнят этот благодатный поток, который столь стремительно вознес нашу Македонию.
Ты уже не застал то время, когда гордые греки именовали македонцев нечистокровными эллинами и всячески презирали нас, но я отлично помню это. И только могучий гений царя Филиппа смог положил конец этому унизительному статусу. Теперь Македония в глазах греков благое место, центр Ойкумены. И теперь благородные греки, подобно похотливой афинской куртизанки пытаются добиться нашего расположения, в надежде получить немного золота добытого нашим царем.
А что касается войны с мышами, то я хотел бы знать, когда и по какому поводу были сказаны эти слова, если они были сказаны вообще. Спартанский царь Агисс конечно не Дарий и не Спитамен, а Мегалополь не Иссы с Гавгамелами. Но царь в своих письмах открыто признал важность моей победы, а этого для меня как наместника вполне достаточно — сказал старый полководец и, глядя в черный провал окна, вновь переживал былые события.
— А наша свобода и независимость отец! — не сдавался Кассандр — ведь царь подобно персидскому деспоту хочет превратить нас благородных македонцев в азиатских рабов. Перед своей аудиенцией он заставляет людей кланяться и целовать свою руку. Этеры смеются, но многие охотно это делают, а персы и прочие азиаты и вовсе поклоняются ему как живому богу, чем совершают неслыханное для эллинов кощунство.
В комнате повисла тишина, но Антипатр молчал, поощряя, продолжение гневной тирады Кассандра, и она последовала.
— За последние годы царь удалил из своей свиты многих знатных македонцев не желавших потакать его всевозможным прихотям, заменив их сговорчивыми персами, скифами и прочими азиатами. А тех, кто подобно Калисфену осмелился, открыто сказать царю о непристойности носить македонцу персидскую одежду, обрекает на смерть! И это несмотря на то, что Калисфен племянник, его учителя Аристотеля! Я от всей души молю богов, что бы наш царь в своем походе сломал себе шею, заболел лихорадкой или утонул, дабы прямиком отправиться в царство Аида, где судья Минос наверняка определит ему место рядом с Танталом и Сизифом — гневно воскликнул молодой человек, и отец вновь ничего не возразил ему. Новшества царя Александра ему так же были не по душе.
— А тебя не страшит судьба Пармериона, Филоты и прочих заговорщиков желавших смерти царю? Очень многие желали видеть его на погребальном костре, но вместо этого только приближали свою смерть и гибель своих родственников — осторожно спросил Антипатр своего сына, но Кассандр стойко выдержал испытующий взгляд отца.