Подвенечный наряд телохранителя - Марина Серова

Кивнув мне, Юля-Венера будто не заметила протянутой руки и величаво прошествовала к киоску с книгами. Другие пассажиры, ожидающие своего вылета в вип-зале, расступались перед нею, провожая восхищенными взглядами.

– Не обижайтесь, – сказала Ирина. – Юля очень молчаливая девушка. Иногда по целым дням и слова от нее не добьешься. Но аккуратная и исполнительная.

«А может, она молчит, потому что ей нечего сказать?» – подумала я, тоже провожая взглядом высокую фигуру в белых брюках и таком же белом полушубке из искусственного, но все равно очень дорогого меха.

Ирина Михайловна тем временем посмотрела на часы:

– Так. До вылета у нас еще целый час. Я думаю, мы успеем и, более того, должны выпить в честь нового знакомства немного шампанского.

– Возражений нет, – поддержал ее Альберт.

– Я знаю, дорогой, что относительно шампанского у тебя никогда не бывает возражений. Впрочем, тебе и карты в руки. Распорядись.

Альбертик исчез мгновенно, будто его смыло волной цунами. Ирина Михайловна посмотрела на меня, и во взгляде ее я не могла не уловить глубоко запрятанную тревогу.

– Ох, Женя, если бы вы знали, как меня все это беспокоит. Волнуюсь, вот говорю себе, что нет причин для беспокойства, а все равно волнуюсь. Мой первый показ, первый вылет с нашей коллекцией в Москву, вся эта суматоха впереди… Будем надеяться, что все обойдется.

– Негоже начинать новый виток творческой биографии с такого настроения, Ирина Михайловна. Конечно, все будет хорошо.

Подняв над головой две бутылки французского шампанского, от буфета к нам на всех парусах летел Альбертик.

Самолет приземлился благополучно, и уже через пятнадцать минут после посадки мы с охранником Игорем ожидали своей очереди в пункте выдачи багажа. Три больших, похожих скорее на мини-автомобиль, чем на чемодан, кофра и несколько сумок с менее ценными косметикой и прочей ерундой целиком заняли две тележки, которые мы арендовали у носильщика.

– Довезете, Женя? Я бы вам помог, но у меня только две руки, – виновато посмотрел на меня Игорь, берясь за ручку своей тележки.

– Довезу, конечно. Я не кисейная барышня.

– Это я уже понял, – кивнул он, и мы тронулись с места. – Кстати, для удобства и установления более тесных контактов предлагаю перейти на «ты». Вы как?

– Приветствую. Скажите… то есть скажи, нас будут встречать? Ведь не в такси же мы все это погрузим да плюс еще десять человек.

– Эти девчонки такие худющие, что вполне могут поместиться все вшестером на одном переднем сиденье, – ухмыльнулся Игорь. – Но ты не беспокойся. Всю нашу веселую компанию встретит, отвезет в гостиницу специальный транспорт от Модной недели. Ирина точно знает, кто именно.

– А с Ириной ты тоже на «ты»? – поинтересовалась я простого любопытства ради.

– С ней-то? Ну, конечно. Уже давно. Мы с Павлом Акуловым, мужем Ирины, давние товарищи, однокашники, еще по институту. С тех пор и работаем вместе, правда, Павел на себя пашет, а я на него. Но обид нет – как говорится, каждому по способностям.

Мы вывезли наши тележки через стеклянные двери на улицу. Столица встречала нас неприветливо: сырой мартовский ветер, замешанный на дожде и мокром снеге, трепал дрожащих от холода девочек во главе с Ириной Михайловной, забирался под одежду. Придерживая полу красивой, но коротенькой, что называется, на рыбьем меху дубленки, Акулова помахала нам рукой:

– Сюда, сюда. Ну что, все благополучно? Альберт побежал искать микроавтобус и объясняться с охраной. Сейчас звонили наши встречающие – вышла какая-то накладка, и на территорию порта автобус не пустили. Ничего, он договорится, вот увидите.

Анюта стучала зубами и вздрагивала при каждом порыве ветра.

– Ой, девчонки, я сейчас пр-р-росто заледенею, как сосулька, – жалобно говорила она. – Мне кажется, я уже начинаю… Ног не чую… А еще живот болит – вот напасть-то…

– А живот почему болит? – насторожилась Ирина Михайловна. – Ты что это, Анна? Съела что-нибудь?

– Ой нет, что вы! Я уже вторую неделю только салатными листьями питаюсь и газировкой. И то стараюсь не переедать. А живот болит – так это я позавчера пупок себе в пяти местах проколола. Ну, это, типа пирсинг.

Я уставилась на нее во все глаза, не в силах понять, зачем молодой девочке добровольно подвергаться такой чудовищной операции. Лола, которая, как видно, разделяла мое мнение, покрутила пальцем у виска. Катерина пожала плечами и отвернулась, королева Юля индифферентно жевала жвачку и смотрела в сторону.

А вот Поле и Оле, которые грелись, тесно прижавшись к друг другу и пританцовывая, информация о проколотом пупке доставила явное удовольствие.

– Анька, классно! – вскричали они. – Пупок в пяти местах? Нет, правда классно! Ты теперь знаешь что? Вставь туда колечки и повесь занавеску!

И девушки захохотали, прижавшись друг к другу еще крепче, как сиамские близнецы.

Мохова, надувшись, открыла рот, чтобы что-то возразить, но тут произошло неожиданное.

Из-за угла длинного здания аэропорта медленно выехал желтый автопогрузчик. Странно, что бы ему делать здесь, по эту сторону порта? Но погрузчик, набирая скорость, двигался очень уверенно и, что самое интересное, точно в нашу сторону. Даже на полной скорости он все равно двигался не слишком быстро, поэтому девочки не завизжали и не бросились врассыпную, а лишь отступили на несколько шагов, да так и остались стоять, прижавшись к стене. Подчиняясь скорее автоматическому, натренированному годами, чем логически продуманному решению, мы с Игорем толкнули свои тележки в разные стороны и, развернув их у стены аэропорта, загородили своими телами.

В это время с автопогрузчика спрыгнули четверо одетых в фирменные сине-желтые «внуковские» комбинезоны крепких парней и стали с грохотом сбрасывать около нас какие-то чемоданы. Красные, черные, белые, чемоданы в клеточку и в смешной цветочек, кейсы, сумки и даже два точно таких же кофра, какие стояли у нас на тележках… Вся эта гора оказалась рядом с нами и на время отрезала нашу компанию от остального мира.

– Что вы делаете? Эй! Я вас спрашиваю! – резко крикнул Игорь.

Он толкнул свою тележку ко мне и, решительно шагнув к одному из парней, схватил его за отворот комбинезона:

– Слышишь, малый? Да ты пьян или чокнулся? А ну, убирай свое барахло к чертовой матери! Что это тебе – багажное отделение, что ли?

– Велели вам передать! Ваш багаж, сказали, – равнодушно сообщил парень, не делая попыток вырваться.

– Да ты очумел, малой! Как это – вот так сказали нам передать? Не спрашивая ни фамилии, ни паспорта, ни билета? Иди кому другому зубы заговаривай, понял?!

– Слушай, отец, мое дело маленькое. Мы ехали из багажного – нам сказали: компания, что сейчас из Тарасова прилетела, не все свои пожитки забрала. Велено догнать, сгрузить, вернуть и отвалить!

– Кто приказал?

– Мент какой-то.

– Какой еще мент?

– Здешний! Со значком дежурного!

– Ты с ним знаком? А ну, пойдем внутрь, покажешь!

– Я что – фраер, с ментами дружбу иметь? Видал я ихнюю братию знаешь где? Слышь, отец, пусти. У меня дел куча, некогда! Иди сам в багажное и разбирайся там, ваш это багаж или подсунули вам… с десяток сумок.

– Мама!!! – вдруг громко вскрикнула Лола. На ее бас невольно оглянулись все.

– Мама!!! – повторила она. – А вдруг там бомбы?!

Мысль была не очень глупая. Тем более учитывая всем известную криминогенную обстановку в столице, известно, какую начинку могут иметь такие вот «ничейные» сумки.

Но и не совсем верная: бомбы и всякого рода взрывные устройства не сбрасывают на грязный асфальт с такой небрежностью. Будь там бомбы – наши перламутровые кишочки давно бы уже пылились на березовых веточках.

– Так, все, базар закончен! Быстро собрали это свое шмотье и увезли туда, откуда взяли! Стой! А ну-ка, сперва открой это, – Игорь наугад пнул одну из сумок, – и покажи мне, что там! А Женя пускай пока вызывает милицию. Открывай!

– Папаша, папаша! Ты здесь не командуй!

– Повозражай мне еще, щенок!

Вдруг парень сделал какое-то неуловимое движение то ли рукой, то ли ногой, и Игорь моментально оказался лежащим лицом вниз на мокром и грязном асфальте!

Правда, он мигом вскочил на ноги, но тех нескольких секунд, которые были упущены, хватило для того, чтобы трое остальных парней моментально соскочили с погрузчика и, подскочив к тележке Игоря, стали закидывать в автопогрузчик наши баулы!

Поднялась суматоха. Кто-то завизжал, Ирина Михайловна кинулась к похитителям и стала колотить их по чему попало ридикюлем и зонтом-тростью, Катерина Измайлова – сама смелая из девушек – вцепилась в один из чемоданов и завопила:

– Грабят! Помогите, грабят!

Я тем временем выполняла свою задачу – спасала наш багаж. Два кофра и несколько сумок из тележки, которую вез Игорь, резвые парни уже успели закинуть на погрузчик; перепрыгнув через двух сцепившихся на асфальте людей (это Воронов кинулся на главного из похитителей, повалил его наземь и метелил что есть силы), я пнула в пах того, кто попытался перегородить мне дорогу (он охнул и согнулся втрое, отчаянно матерясь), ребром ладони под кадык вырубила еще одного (он мешком свалился прямо в лужу, обдав меня фонтаном брызг) и, добравшись, наконец, до автопогрузчика, скинула обратно два чемодана и два кофра.