Крушение великой империи - Вольдемар Балязин

Кризис власти был налицо. Особенно ярко это проявилось, когда 20 января 1916 года премьер-министром стал Б. В. Штюрмер. Перемена эта не дала ровным счетом ничего, ибо в начале 1916 года измотанная, истекающая кровью армия, потерявшая убитыми, ранеными и пленными около четырех миллионов человек, отступившая на сотни верст в глубь страны, перестала верить в победу и не понимала, почему и за что идет война. В равной мере ненавистной война становилась и для всего общества.

Историк, литературовед и издатель М. К. Лемке, ушедший на фронт в звании штабс-капитана и волею судьбы оказавшийся в Ставке, писал в своем дневнике 27 января 1916 года: «Когда сидишь в Ставке, видишь, что армия воюет, как умеет и может; когда бываешь в Петрограде, в Москве, вообще в тылу, видишь, что вся страна ворует. “Черт с ними со всеми, лишь бы сейчас урвать” – вот девиз нашего массового и государственного вора. Страна, в которой можно открыто проситься в тыл, где официально можно хлопотать о зачислении на фабрику или завод вместо отправки в армию, где можно подавать рапорты о перечислении из строя в рабочие роты и обозы, – такая страна не увидит светлого в близком будущем… такая страна обречена на глубокое падение. Страна, где каждый видит в другом источник материальной эксплуатации, где никто не может заставить власть быть сколько-нибудь честной, – такая страна не смеет мечтать о почетном существовании. Вот к чему привели Россию Романовы! Что они погибнут, и притом очень скоро, – это ясно».

«Так что же делать?» – спрашивал Лемке. И отвечал: «Надо мужественно вступать в борьбу за спасение страны от самой себя и нести крест ради молодого поколения». Что дела обстоят именно так, понимали многие – и будущие «белые», и будущие «красные», вот только ответ на вопрос: «Кого и как спасать в этой стране?» – они давали совершенно по-разному.

То же самое – «мужественно вступать в борьбу за спасение страны от самой себя» – исповедовали и другие русские патриоты. У многих из них спасение России напрямую связывалось с уничтожением главного «демона зла» – Распутина. Против него, против группировавшихся вокруг него министров и против императрицы, изображавшейся немецкой шпионкой на русском троне, сплотились почти все оппозиционные самодержавию силы. 1 ноября 1916 года на заседании Государственной думы лидер кадетской партии и так называемого «Прогрессивного блока», состоявшего из 300 депутатов правого крыла, приват-доцент по русской истории П. Н. Милюков открыто обвинил Штюрмера в пособничестве неприятелю и был поддержан всей Думой. Николай II пошел на уступки и уволил Штюрмера как человека не способного отстоять не только линию правительства, но и самого себя. Премьер-министром был назначен А. Ф. Трепов, доказавший еще в 1905 году, что чего другого, а твердости ему не занимать. Но оказалось, что одной твердости недостаточно, а других необходимых качеств у Трепова не было. Довольно неожиданно для царя союзниками Думы стали его собственные родственники – великие князья. Богобоязненная и милосердная Елизавета Федоровна, никогда не остававшаяся в стороне, если видела какую-нибудь несправедливость, в начале декабря 1916 года сказала Николаю II: «Распутин раздражает общество и, компрометируя царскую семью, ведет династию к гибели». Присутствовавшая при разговоре Александра Федоровна решительно попросила сестру никогда более этого вопроса не касаться. Эта встреча оказалась последней в их жизни.

И уж совсем непредвиденным оказалось для Николая письмо из Лондона от великого князя Михаила Михайловича – мужа графини Меренберг (внучки А. С. Пушкина): «Я только что возвратился из Бэкингемского дворца. Жорж (король Англии Георг V, двоюродный брат Николая II – В. Б.) очень огорчен политическим положением в России. Агенты Интеллидженс Сервис, обычно очень хорошо осведомленные, предсказывают в России революцию. Я искренне надеюсь, Никки, что ты найдешь возможным удовлетворить справедливые требования народа, пока еще не поздно».

Великий князь Николай Михайлович, по просьбе Марии Федоровны и сестер императора – Ольги и Ксении – тоже обратился к царю с письмом. «Ты находишься накануне эры новых волнений, скажу больше – накануне эры покушений. Поверь мне, если я так напираю на твое собственное освобождение от создавшихся оков, то я это делаю не из личных побуждений, а только ради надежды и упования спасти тебя, твой престол и нашу дорогую Родину от самых тяжких и непоправимых последствий».

Из письма следует, что и мать Николая II, и его сестры Ольга и Ксения, и муж Ксении великий князь Александр Михайлович (а значит, и все другие «Михайловичи») тоже разделяют эту озабоченность.

Не остался в стороне и брат Николая II – Михаил, который в 1916 году вернулся с фронта в Гатчину, сдав свою дивизию князю Д. П. Багратиону и заняв должность генерал-инспектора кавалерии. И Михаил, и его уже принятая при дворе жена, тоже были противниками Распутина. Однако Николай II, как и прежде, все эти просьбы, наставления, заклинания и поучения оставил без внимания. Тогда среди его родственников нашлись смелые молодые люди, которые решились на убийство Распутина.

Убийство «Святого черта»

Уважаемые читатели не раз имели возможность убедиться, что в истории случаются такие коллизии, какие не происходят даже в самом фантасмагорическом романе. Стоит только вспомнить о приезде в Россию внучки Кутузова – Екатерины Фердинандовны (Федоровны) Тизенгаузен, которая привезла с собой 6-летнего мальчика, получившего потом титул «граф Сумароков-Эльстон». Об этом мы рассказывали в книге «Тайная жизнь Александра I» из серии «Неофициальная история России». В 1836 году мальчика определили в артиллерийское училище, а затем в Артиллерийскую академию. По слухам, этот мальчик был внебрачным сыном Е. Ф. Тизенгаузен и прусского короля Фридриха-Вильгельма III, дочь которого была русской императрицей – женой Николая I. И таким образом, он якобы приходился императрице единокровным братом. Разумеется, что этот морганатический пассаж не афишировался, поэтому мальчику дали имя Феликс Николаевич Эльстон.

При покровительстве двух императоров – Николая I и Александра II – служба его шла весьма успешно, может быть, еще и потому, что он довольно долго не был женат и отыскал себе невесту на 30-м году жизни, будучи уже полковником артиллерии. Ею стала Елена Сергеевна – дочь генерала от артиллерии, члена Государственного совета Сергея Павловича Сумарокова. Генерал же был внучатый племянник знаменитого драматурга А. П. Сумарокова и традиционно роднился с аристократической российской и европейской элитой.

Когда Феликс Эльстон получил согласие на брак, две старшие дочери генерала уже были замужем. Зоя Сергеевна была княгиней Оболенской, а Мария Сергеевна – княгиней Голицыной. Как только в царской семье узнали о предстоящей свадьбе, как тут же 26 августа 1856 года генерала С. П. Сумарокова возвели в графское достоинство, а через 12 дней, указом от 8 сентября, передали этот титул и Феликсу Николаевичу, повелев ему впредь именоваться графом Сумароковым-Эльстоном.

Вскоре у молодых супругов родился сын, названный, как и отец, Феликсом. Это имя стало затем традиционным. Когда Феликс Феликсович в 1882 году женился на княгине Зинаиде Николаевне Юсуповой, в роду Юсуповых не было ни одного представителя по мужской линии. И потому мужу З. Н. Юсуповой императорским указом, изданным в 1891 году, было велено именоваться князем Юсуповым, графом Сумароковым-Эльстоном; соответственно право на этот двойной титул получали и их дети.

11 марта 1887 года у Зинаиды Николаевны и Феликса Феликсовича родился сын, которого назвали, конечно же, Феликсом, именуя его чуть-чуть в шутку, но с очевидным подтекстом «Феликсом III». И, надо сказать, Феликс III с малых лет почитал себя особой царской крови, как мы теперь знаем, не без достаточных к тому оснований. Из-за своего более чем неординарного происхождения он с малых лет был близок к царской семье и дружил с детьми Николая II и отпрысками многих великих князей. Феликс Юсупов получил прекрасное образование, завершив курс наук в Оксфорде.

Возвратившись из Англии, Феликс III, войдя уже в брачный возраст, решил жениться. Очень красивый, молодой, баснословно богатый князь стал добиваться руки великой княжны Ирины Александровны – дочери великого князя Александра Михайловича и Ксении (родной сестры Николая II). Он добился руки любимой племянницы императора, когда той исполнилось 18 лет, а ему шел 27-й год. Их свадьба, состоявшаяся 9 февраля 1914 года в Аничковом дворце, была последним большим семейным праздником в доме Романовых.

В дневнике Николая II осталась об этой свадьбе такая запись: «В 2 часа Аликс и я с детьми поехали в город в Аничков на свадьбу Ирины и Феликса Юсуповых. Все прошло очень хорошо. Народу было множество. Все проходили через Зимний сад мимо Мама и новобрачных и там поздравляли их».