Разлом: Становление - Ярослав Ровнягин

Провозившись с одеждой и настройкой орудий минимум полчаса мы двинулись в сторону больницы, попутно уточнив у мужика вопрос по местам, где можно вести игру, есть ли правила или ограничения. Ответ «везде» нас не слишком удивил и в случае чего придется полагаться на собственную интуицию.

Разбившись на 2 группы, первая я с Вадей и вторая Тоха, Санек и Кристи быстренько обсудили сценарий игры, по которому мы были «плохими» и прятались в доме, а вторая группа «хорошие» должны напрячь свои силы, применить смекалку и выдержку при выкуривании нас оттуда. Расклад вполне устраивал всех, поэтому выкроив десяток минут форы, на занятие позиции, наша пара кинулась внутрь здания.

Я вбежал первый и показал Вадиму жестом — разделяемся и сидим тихо. Друг понял верно и мы побежали в разные стороны широченного коридора. На полу валялись обломки железных кроватей, куски внутренней штукатурки, банки пива, стекло и прочий мусор, скопившийся здесь с течением времени.

Добежав до конца коридора, я свернул на лестницу, насквозь уходящую через все этажи и в пару десятков широких прыжков взбежал на третий этаж. Интуитивно ощущал, время отведенное нам для маскировки наисходе, поэтому спешил, не думая про выгодность позиции, главное успеть упасть в каком-нибудь помещении, а затем здраво оценить ситуацию. К тому же подошва на моих ботинках при соприкосновения с полом, создавала шлепок, гулким эхом отражавшийся от стен. «Тихушник» из меня вышел препаршивый.

Внутри здания двери в палаты сохранились практически повсеместно, и сейчас гулко разлетались в стороны ударяясь об стену после моего вторжения. Пробежав до середины коридора, я свернул в первую попавшуюся палату, внешне не слишком отличавшуюся от остальных, но подсознательно выбрав почище. Влетев в нее, дверь притворять не стал, а сразу уселся на металлический остов сетчатой кровати и напряг слух, но ответом мне была тишина и тяжелое сопение под стук сердца в висках.

Просчитывая возможный ход развития событий, я сразу выделил свой главный козырь — это тишина, с ее помощью можно уловить малейшее движение, без опасения быть обнаруженным и в случае приближения первому отреагировать.

Как говорится главное начать, и страх отступит, так и у меня, ранее возникавшие опасения к этому месту и его мистичности сейчас развеялись. Солнечный свет создавал ощущение простора палаты и был настолько насыщенным, что моим страхам и сомнениям просто негде укрыться.

Так просидев на одном месте минут пятнадцать, я откровенно заскучал. В моем воображении я не так представлял себе игру, а как минимум с активной стрельбой, беготней от убежища к убежищу, киданием гранат и бесконечной эйфорией, что успел уйти с линии обстрела, и…

Вдруг до моего слуха донеслось легкое шуршание в коридоре, отчего я внутренне подобрался и стал на цыпочках пробираться к двери, во все глаза изучая пространство перед ногами, чтобы не запнуться о широкий ассортимент полового хлама. Осторожно подкравшись к дверному косяку, я присел и выглянул в коридор. Пусто, — отметил я, но шуршание не прекратилось, и звук исходил из палаты у лестницы. Наверно кто-то из наших, пока я скучал, уже пробрался сюда и сейчас готовится выстрелить мне в спину, хотя если судить по звуку, скорее всего там шуршит обычная крыса, однако проверить не помешает — строил я себе догадки.

Порешив про себя, что подкрадываться к крысе глупо, ну а если там наши бойцы, то внезапная атака будет лучшим средством, поэтому резко прыгнув из — за двери и за пару секунд преодолев расстояние в десяток шагов, я ворвался в место расположения предполагаемого противника и с устрашающим лицом приготовился спустить автоматную очередь.

Как я и предполагал на меня немигающе уставились две черные точки глаз здоровой крысы, в зубах которой удерживалась краюха черствого хлеба. Эта представительница грызунов, судя по кускам разбросанным вокруг, отчаянно пыталась затащить ее в свою нору в стене, создавая всю гамму звуков от шипения до шуршания.

— Тьфу, на тебя! — рассмеялся я про себя, представив, если бы меня увидели друзья в этой комичной ситуации и потом их бесконечные подколки про охотника на крыс.

Долго наблюдать за питомцем я не собирался, и направился обратно в свое убежище, обдумывая попутно мысль, а не прогуляться ли мне далее по зданию, так как от сидения на месте имел все опасения просто заснуть.

Когда в стену справа от меня ударил и разлетелся шар с краской, запоздало взвинтилось чувство самосохранения, увлекшись охотой за крысой, я совсем позабыл о мерах предосторожности и создал перед этим столько шума, что разве мертвого не разбудил. Неоглядываясь назад, я подался вперед и прикрылся дверью, затем на полусогнутых кинулся прямо по коридору, рассчитывая добежать до пролета лестницы, которая виднелась впереди. В ответ на мои попытки ускользнуть позади раздалась целая очередь и разрывы за спиной извещали о желании подбить ускользающую добычу.

Показался лестничный марш, круто уходящий налево вверх, и приближающийся ко мне со скоростью улитки, как мне показалось, хотя бегал я неплохо. Шаг, еще один, вот он спасительный поворот, однако отсутствие контроля за тем, что хрустит, отлетает, прогибается под моими ногами сыграло свое дело, а скорость инерции тела массой под 80 кг только поспособствовало развитию дальнейшей ситуации. В очередном широком прыжке нога попала в петлю из арматурной проволоки, торчащей ото всюду, но замеченная мной только сейчас, и я полетел вперед руками, сшибая уже изрядно сгнившее металлическое ограждение лестницы. Барахтаясь в воздухе я беспомощно созерцал мрак смотревший на меня снизу вверх и раскинувший свои объятия в предвкушении трепыхающегося тела. Скользнуть мысль «А как же моя жизнь в картинках, пронесшаяся в одно мгновенье?» и я потерял сознание.

ГЛАВА 3

Темно. Сколько прошло времени, с момента моего падения неизвестно. Медленно приоткрыл веки и стал с интересом осматриваться. Помню, как запнулся и падал вниз с лестницы, полет с которой должен был окончиться свернутой шеей или как минимум переломом конечностей, однако боли совсем не ощущается. Я повернул голову направо, затем налево, пошевелил пальцами на руках, ногах с удовлетворением отметив, что если бы что-то было сломано, то при моих движениях дало бы о себе знать. Находился я на полу в «помещении», хотя назвать его так язык не поворачивался, место, больше походило на стеклянный купол, у которого, однако не наблюдалось границ, но если за обычным стеклом должны проглядывать очертания внешних предметов, то в моем случае все было размыто.