Вторая любовь всей моей жизни - Виктория Уолтерс

Эмма в длинном черном платье с огромными красными цветами ждала снаружи. Ее волосы развевал морской бриз. Я жалела, что не надела солнцезащитные очки, когда увидела, как она волнуется, глядя на меня. Выглядела я, должно быть, паршиво. Однако подруга быстро натянула улыбку, и мы обнялись. Она не успела ничего спросить, так как кто-то закашлялся за моей спиной. Я обернулась, и сердце мое ушло в пятки, когда я увидела, что ко мне приближаются двое вчерашних посетителей бара. Оба в темных очках, они выглядели даже хуже, чем я. Я надеялась, что они переживали ужасное похмелье. Эмма уперла руку в бедро.

Тот, который собирался сесть за руль вчера ночью, снова закашлялся.

– Я просто хотел, эм-м-м… извиниться за вчерашнее. Я выпил лишнего и… эм-м-м… спасибо, что остановили меня, – он мельком взглянул на друга, который одобрительно закивал. – Мы уезжаем сегодня, но я не мог уехать, не извинившись. – Он снял очки и посмотрел мне в глаза. – Мне правда жаль.

– Это не твою жизнь она пыталась спасти, а жизни других людей, которым ты мог навредить, – резко оборвала Эмма.

Я вздрогнула от ее слов, хотя она была права.

– Я просто надеюсь, что в будущем ты будешь умнее. Я потеряла близкого человека из-за того, что никто не остановил пьяного идиота-водителя, – сказала я дрожащим голосом и отвела взгляд.

– Нам и правда жаль, – подтвердил второй.

Я услышала, как они уходят, и выдохнула. Эмма коснулась моей руки, и я кивнула ей в знак того, что все в порядке. Надеюсь, они больше не сотворят ничего подобного. Через плечо я смотрела, как они возвращаются к гостинице.

– Ну что ж, я рада, что они уезжают, – призналась Эмма. – Я тебя умоляю, они не стоят того, чтобы продолжать думать о них.

Она схватила меня за руку и увела. Мы поднялись на террасу и сели за столик, который Эмма заняла для нас.

Моя подруга всегда любила командовать, но я просто не могла представить, что было бы со мной без нее. Ее семья приютила меня после смерти мамы. Они позволили мне два года жить в ее комнате и стать фактически второй дочерью. Как только мне исполнилось восемнадцать, я потратила оставленные мамой деньги на дом для нас с Лукасом. Я начала работать в баре Джо, чтобы заплатить за курс живописи в колледже. Эмма присоединилась ко мне. Она говорила, что не хочет идти в университет без меня. Она не блистала в школе, но все же могла бы куда-то поступить. Джона она встретила на отдыхе в Девоне пару лет назад, и он переехал сюда к ней. Так что, как и я, она никогда не жила нигде, кроме этого городка.

Несмотря на то что я прожила всю жизнь в Толтинге, я сменила несколько домов. И искренне надеялась, что не произойдет ничего, что заставит меня покинуть еще один.

Мик, хозяин гостиницы, спешил к нам с чайником и двумя стаканами апельсинового сока на серебряном подносе. Мик был ровесником Джо, у него были густые седые волосы, одет он был в свой обычный деловой серый костюм. Он управлял гостиницей вместе со своей женой Джоан, сколько я себя помнила. Он широко улыбнулся нам обеим.

– Ну и ну, наконец-то зашли на завтрак, – сказал он полушутя. Он знал, что, когда мы завтракаем не дома, ходим в кафе к миссис Моррис, с которой они давно соперничали в том, кто подает лучший английский завтрак. Большинство из нас предпочитало мудро промолчать, когда спрашивали наше мнение на этот счет. – Ремонт ее кафе значительно поднял наши продажи. Послушай, Роуз, я рад, что ты зашла. Слышала о моем новом госте? – спросил Мик, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что мы одни.

Я увидела, как Эмма поднимает бровь.

– Миссис Моррис упоминала…

Мик закатил глаза.

– Кто бы сомневался. В общем, он поселился вчера и, судя по всему, прибыл в Толтинг, чтобы купить картины на ярмарке. Спрашиваю у него: «То есть картины Роуз Уокер?», он говорит: «Да». Как тебе это нравится?

Эмма захлопала в ладоши.

– С ума сойти, как здорово! Он приехал специально за твоими работами.

– Но ведь он не мог нигде их раньше видеть.

Эмма вздохнула.

– Ради всего святого, когда у тебя появится хоть капля веры в себя? Наверное, он видел ту статью, там же были две фотографии твоих картин, к тому же, если он коллекционер, я уверена, он слышал о тебе раньше. По-моему, тебе пора поднять цены на распродаже.

Мик кивнул:

– Эмма дело говорит. Ладно, я скоро вернусь с вашей едой, – сказал он.

Совершенно не беспокоясь о том, чтобы спросить, что мы хотим, он исчез.

А я задумалась: быть может, я и правда могла заработать больше, чем рассчитывала.

– Пожалуй, мне не помешали бы деньги, а моему дому – новый бойлер.

– Или ты могла бы потратить их с удовольствием. Как насчет отпуска?

Эмма давно пыталась отправить меня куда-то. Она считала, что мне нужно сменить обстановку, а я хотела оставаться поближе к Лукасу.

– Я совсем не хочу.

Не то чтобы я никогда не покидала Толтинг. Шесть месяцев, которые мы с Лукасом провели, путешествуя, перед тем как обручились, были по-настоящему прекрасны: мы посмотрели мир, но оба чувствовали, что никакое другое место на свете не могло бы стать домом для нас. Здесь мы были умиротворены. Нет, счастливы. Мы были счастливы здесь. И мне очень нужна была вера, что я снова смогу быть здесь счастливой. Я просто хотела бы, чтобы мысль о счастье без Лукаса не наполняла меня страхом и чувством вины.

– Можем поговорить о чем-то другом? – спросила я с надеждой, хватая апельсиновый сок и делая большой глоток.

– Ладно. Собственно говоря, у меня как раз есть кое-какие новости: Джон может получить повышение, – ответила она.

– О, это же отлично, Эм.

Джон работал бухгалтером в Труро. Они с Эммой были вместе уже шесть лет, но, несмотря на это, его по-прежнему считали здесь чужаком, а он, в свою очередь, находил это забавным. Понадобилось изрядное количество времени, чтобы городок принял его после того, как он приехал сюда вместе с Эммой после их курортного романа. Джон стал лучшим другом Лукаса, и мы все время проводили вчетвером.

Смерть Лукаса затронула всех нас. Через три месяца после похорон Эмма и Джон уехали на выходные, а вернулись уже мужем и женой. Они воочию убедились, как хрупка человеческая жизнь, и не хотели больше ждать. Иногда было нелегко наблюдать за их счастливым супружеством, зная, что свое я потеряла навсегда, но я всегда испытывала чувство вины за такие мысли, ведь они как никто заслуживали счастья. И я знала, как был бы счастлив за них Лукас.

– Ага, мы думали, что если он его все же получит, то это может значить, что пришло время для…

Она умолкла, увидев Мика, выходящего из гостиницы с двумя тарелками для нас. Я сразу поняла почему – в Толтинге нужно быть очень осторожным, обсуждая личное на людях. Но я слишком хорошо знала Эмму и, конечно, могла догадаться, что она собиралась сказать. Они давно планировали попытаться завести ребенка, а повышение – это деньги для семьи. Сбывалась давняя мечта Эммы.

Честно говоря, появление Мика стало облегчением для меня, так как дало время подумать над ответом. Мне нужно было поддержать подругу. Просто я всегда думала, что мы с Лукасом будем первыми, кто обзаведется семьей. И я ненавидела эти эгоистичные мысли.

– Вот, пожалуйста! – произнес Мик, церемонно ставя наши тарелки. Я уставилась на гору бекона и яиц. Моя порция была почти вдвое больше Эмминой. Да что не так с этим городом, почему всем здесь есть дело до того, что я ем?

Вдруг Мик нагнулся, притворяясь, что наливает мне чай. «Это он», – услышала я театральный шепот, больше похожий на шипение. Мик повернулся, чтобы одарить улыбкой мужчину, выходящего из гостиницы на террасу.

Эмма пнула меня ногой под столом. Все ее мысли были написаны у нее на лице.

Высокий, точно выше, чем метр восемьдесят, одетый в хлопковые брюки и черную рубашку-поло мужчина провел рукой по темным волосам, а я не могла удержаться, чтобы не проследить за движением, но все же нашла силы быстро отвернуться, тотчас же испытав укол вины за то, что согласилась с Эммой насчет его привлекательности. Это было похоже на предательство Лукаса.

– Роуз, разрешишь представить тебя гостю, о котором я говорил? Это Роберт, – сказал Мик, подводя его к нашему столу. – Роберт, а это известная местная художница, Роуз Уокер.

Наши глаза встретились, и по мне как будто прошел электрический разряд – я узнала его! Это он помог мне остановить пьяниц вчера ночью, и, по всей видимости, этот человек прибыл сюда, чтобы купить мои картины.

Глава 3

– Рад встрече с вами в нормальной обстановке, Роуз. Вчера мне не удалось представиться, все произошло слишком быстро, – сказал он глубоким, хорошо поставленным голосом, и его губы тронула легкая улыбка.

Я нахмурилась, поначалу удивившись, откуда он знает, кто я, еще ночью, но вспомнила о фотографии, занимающей слишком много места в местной газете. Кажется, эта статья будет преследовать меня вечно.

Роберт протянул руку. Рукопожатие было быстрым, но я все же успела почувствовать тепло его кожи. Я представила его Эмме и сказала: