История одного лагеря (Вятлаг) - Виктор Бердинских

Вернемся, однако, к Вятлагу довоенных лет. По свидетельству его ветерана, Павла Тимофеевича Ожегина, в 1938 году вблизи станции Лесной строится крупный лесозавод, а параллельно с ним – "Соцгородок", будущий поселок Лесной, – центр, "столица" Вятского ИТЛ. Сюда осенью 1939 года официально перевели из поселка Рудничного Управление Вятлага, а еще через год по Гайно-Кайской железной дороге начались платные пассажирские перевозки: от станции Лесной до станции Верхнекамской и обратно древний паровозишко таскал пару-тройку не менее дряхлых "классных" (пассажирских) вагонов, списанных НКПС, но отремонтированных руками зеков и пущенных по "сшитой на живую нитку" вятлаговской ветке.

На станции Заводской по одну сторону железной дороги в августе 1940 года завершено строительство "завода N 4" (Кайский целлюлозный завод – КЦЗ), а по другую ее сторону – сооружен второй по номеру и значимости в Вятлаге лесозавод. Лес для этих заводов поставлялся по узкоколейной железной дороге (УЖД) из четырех лагпунктов ("четырех Нырмычей" – по названиям мест дислокации).

Вблизи станции Лесной для обслуживания производственных нужд Вятлага построили механические мастерские (ЦПВММ-ЦПВРМ), которые занимались ремонтом паровозов, вагонов и другой техники, а в каких-то двухстах метрах от них, по противоположную (левую) сторону железной дороги, на берегу болотной речки Созим раскинул свои "владения" 1-й, так называемый Комендантский лагпункт, впоследствии – 5-й ОЛП, самый вместительный по числу наполняемости "контингентом".

Ежегодно на карте Вятлага появлялись все новые и новые "спецобъекты", к которым протягивались основная железнодорожная магистраль и ее ответвления. Лагпункты и ОЛПы (6-й, 7-й, 8-й… и так далее – до 57-го по официальной порядковой нумерации), как грибы после дождя, вырастали сначала в кайской тайге, а когда вырубили ее основные запасы, – принялись за валку лесов в Пермской области и в Коми. На север от станции Лесной появились станции и разъезды Брусничная, Има, Октябрьская, Мень, Турунья, Кажимка, Пелес, Черная, Бадья, Чабис, Нюмыд, Крутоборка, которые обслуживали лагерные подразделения. Причем одни лагпункты, изведя в округе лес, закрывались, а во вновь отведенных для гулаговского "освоения" лесных массивах развертывались очередные палаточно-барачные поселения, куда перемещался "контингент" и переводился персонал.

Внутри Вятлага (в целях " организационного обеспечения оперативного управления подразделениями") создавались отделения (локально-территориальные объединения) лагерей. Например: 1-му отделению с центром в поселке Созимском подчинялись 4 лагпункта (те самые – "четыре Нырмыча"); 2-му отделению с центром в поселке Заречном (северо-восточное предместье поселка Лесного) – 3 лагпункта с подкомандировками (вахтовыми и сельскохозяйственными участками); 12-му отделению с центром в селе Нижняя Турунья (Койгородский район Коми Республики) – 3 лагпункта (так называемые "три Вислянки") и т.д.

Постепенно разрастался, обустраивался и административный центр Вятлага – поселок Лесной. Правда, в первые полтора десятилетия своего существования вид он имел в общем-то непрезентабельный. Это было сравнительно небольшое селение сплошь деревянной (за исключением здания для хранения учетной документации и архивов – спецотдела) застройки: деревянное, покрашенное "тюремной" зеленой краской помещение железнодорожного вокзала с прилегающим деревянным же перроном встречало приезжих; от него к центру поселка вела улица Вокзальная, на протяжении нескольких сотен метров замощенная опять-таки деревянными, вертикально поставленными тюльками-платами… Кстати, в ту пору можно было наблюдать, как по этой древесно-брусчатой улице к вокзалу лихо подкатывали в шикарных пролетках, запряженных холеными жеребцами и управляемых особо подобранными зеками-кучерами, высокие лагерные чины, чтобы встретить своих родственников или важных персон из "центра" или области…

Слева от дороги по Вокзальной улице тянулся высокий сплошной тесовый забор с колючей проволокой поверху: за ним располагались различные базы лагерного обеспечения (торгового, интендантского, технического). Справа – дощатые тротуары, брусковые дома барачного типа со штакетниковыми палисадниками и скудной растительностью в них. Вплоть до середины 50-х годов на окраине этой улицы можно было видеть и такие экзотические для наших краев жилые помещения как юрты (обитали здесь в основном немцы-спецпоселенцы и другие представители "низших каст" вятлаговского населения). В центре поселка – площадь с памятником В.И.Ленину: это оригинальное изваяние "вождя мирового пролетариата" – из светло-серебристого металла, с привычно распростертой в "светлое будущее" призывно-указующей десницей – сооружено на том месте, где первоначально находилась скульптура "Чекист с овчаркой", умельцами-зеками из художественно-промышленной мастерской Вятлага по проекту и под руководством профессионального скульптора Ф.Ф.Лаврова, отбывавшего срок за "контрреволюционную деятельность" (статья 58 УК РСФСР 1926 года). Площадь окружали: с юга – Дом культуры, с запада – три 2-этажных дома Управления лагерем, а с востока – 2-этажные жилые дома с некоторыми деталями европейского, готического стиля (башенки на крышах, высокие, крутые скаты, необычная внутренняя планировка и т.п.). Существует предание, что проектировщиками и строителями этих зданий были советские немцы из Поволжья и германские военнопленные, однако такого рода утверждения нельзя признать достоверными: документально подтвержденный срок сооружения всех этих построек – 1939-й – 1940-й годы, а первый массовый этап с немцами (из Луганской области Украины) прибыл в Вятлаг лишь в октябре 1941 года; военнопленных же (немцев и граждан некоторых союзных Германии государств) начали размещать в Вятлаге еще позднее (в 1943-1944 годах). Так что к вятлаговской "архитектуре" самых первых лет существования лагеря эти категории "контингента" отношения иметь не могут. Скорее всего, существовал какой-то спущенный сверху проект типовой застройки лагерных поселений, а уж как в него попали "элементы готического стиля" – сие только гулаговским "мудрецам" ведомо…

Основными структурными звеньями, на которые, собственно, и делился Вятлаг, являлись лагерные пункты (лагпункты – л/п, ОЛП). Все они (напрямую или через отделения) подчинялись Управлению, находившемуся в "Центральном поселке" ("Соцгородок", поселок Лесной). Обустройство этих подразделений было делом строго регламентированным, отработанным и налаженным до мельчайших деталей: руками "контингента" на небольшом пространстве вырубалась тайга, жилая зона обносилась забором с колючей проволокой, запретной зоной, сторожевыми вышками по углам, контрольно-пропускным пунктом (КПП) – вахтой; внутри зоны сооружались сначала палатки, а затем – бревенчатые либо щитосборные бараки для зеков и помещения для различных лагерных служб (в том числе и в первую очередь – штрафной изолятор – ШИЗО). Помимо этого, на лагпункте предписывалось иметь казарму для охраны, помещение для конторы (штаба), жилые дома для сотрудников, объекты "соцкультбыта" (клуб, магазин, баню, пекарню и т.п.) и, непременно, – производственную зону, где и "трудоиспользовался контингент"… Ну и, само собою разумеется, с первых же дней – в любое время года, при любой погоде, любой ценой – "план, план и еще раз план"! Все остальное – второстепенно, вторично, в том числе – и судьбы людские…

Первым (хронологически) известным нам документом в истории Вятлага является протокол от 16 февраля 1937 года заседания партгруппы (из 4-х человек) Гайно-Кайского строительства. Участники заседания ходатайствуют перед райкомом о создании у них официальной уставной партячейки. Это и есть не что иное как эмбрион, стремительно развившийся всего через несколько месяцев в Политотдел Вятлага – наиболее влиятельную и могущественную внутрилагерную структуру, выходившую напрямую на обком партии и политотдел ГУЛАГа и непосредственно подчиненную только им. В таежной глуши, судя по политдонесениям и партотчетам, оперативно и в привычных для всей страны казенно-бюрократических формах налаживается "идеологическая" работа. Так, в 1937 году здесь 8 раз в месяц проводится партучеба для коммунистов, 3 раза в месяц – комсомольская политучеба, 3 раза в месяц – собрания партгруппы, 2 раза – комсомольские и 3 раза – профсоюзные собрания. Помимо этого непременно и регулярно проходят производственно-технические совещания, собрания ИТР, членов добровольных обществ (коих в те времена существовало великое множество), женского актива и т.д. и т.п. Спрашивается, откуда же бралось время на основную работу да и на все остальное в жизни – не менее значимое: семейные и домашние дела, учебу, досуг, отдых?.. Невольно напрашивается вывод, что значительная часть "доложенных" мероприятий проводилась просто для "галочки" – наспех и формально, а то и совсем не "имела места быть" (кроме как на бумаге)…