Королевы смеха. Жизнь, которой не было? - Сергей Капков

А еще Зуева любила озвучивать мультфильмы. В конце сороковых мультипликаторы увлеклись приемом, названным словом «эклер», когда сначала снимали актеров, а потом по ним рисовали персонажей, копировали движения. Наиболее яркий пример – вечная пушкинская «Сказка о рыбаке и рыбке». Так вот Анастасия Зуева специально для съемок в мультфильме гримировалась! Каждый раз, приходя на студию, тратила на грим столько же времени, сколько в театре.

Кстати, над некоторыми мультфильмами, которые озвучивала Анастасия Зуева, работал и ее муж, композитор Оранский. Это «Волшебный магазин» и «Высокая горка».

Кроме экрана и сцены, в жизни Анастасии Зуевой важное место занимал «театр у микрофона». Жители огромной страны, особенно глубинки, собирались у черной тарелки и слушали классические произведения в исполнении знаменитых актеров, узнавали их по голосам. Нередко участвовала Анастасия Платоновна в радиопередачах для молодежи, рассказывала о театре, своих учителях и коллегах.

Казалось, Зуеву любили все. Ее рисовали, ей посвящали стихи. Борис Пастернак одно из своих произведений так и назвал: «Анастасии Платоновне Зуевой».

…Стою и радуюсь, и плачу,И подходящих слов ищу,Кричу любые наудачуИ без конца рукоплещу.

Смягчается времен суровость,Теряют новизну слова.Талант – единственная новость,Которая всегда нова.

Меняются репертуары,Стареет жизни ералаш.Нельзя привыкнуть только к дару,Когда он так велик, как Ваш.

Он опрокинул все расчетыИ молодеет с каждым днем,Есть сверхъестественное что-тоИ что-то колдовское в нем.

Для Вас в мечтах писал ОстровскийИ Вас предвосхищал в ролях,Для Вас воздвиг свой мир московскийДоносчиц, приживалок, свах.

Движеньем кисти и предплечья,Ужимкой, речью нараспевВоскрешено ЗамоскворечьеСвятых и грешниц, старых дев.

Вы – подлинность. Вы – обаянье,Вы вдохновение само.Об этом всем на расстояньиПусть скажет Вам мое письмо.

Эти строки высечены на памятнике Анастасии Платоновне Зуевой на Новодевичьем кладбище…

– Елена, а какой Анастасия Платоновна была бабушкой?

– Бабушкой она была потрясающей, фантастической! Никогда не читала никаких нотаций. Сказать мне «нет» или отругать за что-то – это было исключено. Максимум, могла сказать: «Ну, ты дерзкая…» Девочкой я была действительно дерзкой, считала себя умнее всех. Конечно, мне нравились наряды, я их постоянно клянчила, но большого количества тряпок у нас не было. Как-то отдыхала я в детском кремлевском санатории, а там контингент похлеще был – дети больших руководителей. Наряды меняли каждый день. И я пожаловалась бабушке в письме, что мне нечего надеть. Она ответила: «Ты живешь лучше многих, а тряпки – это не самое главное в жизни». Я, помню, ужасно фыркала.

Я была отличницей, училась сама. Школу окончила с медалью, поступила в институт. Для бабушки люди, знающие языки, были необыкновенными. Куда бы мы ни приходили, она представляла: «Это моя Лена. Знаете, как она по-французски может?!» Я старалась спрятаться, отойти от нее, мне было неловко. В 16 лет пошли кавалеры. Бабушка стояла на балконе и высматривала меня: «Лена, немедленно домой!» Но мне было с ней так легко! Никто в жизни так меня не любил, как бабушка. Стоило попросить ее за друзей – достать билеты в театр, сыграть концерт в школе – она не отказала ни разу. И, конечно, все премьеры были мои, выставки, гостей полон дом… Сейчас это все особенно ценишь. А тогда казалось, что бабушка будет с тобой всегда. Я уверена, что она мне и сейчас оттуда помогает.

А когда у меня родился сын, бабушка смотрела на его шалости сквозь призму своих первых ролей. Она же начинала как травести, играла Тильтиля в «Синей птице», Ваську в «Младости» Андреева. Эти роли не отпускали ее до преклонных лет.

– А как складывались взаимоотношения Анастасии Платоновны с сыном – вашим отцом?

– Отношения были сложными. Самые близкие люди смотрели на Анастасию Платоновну потребительски. Особенно это стало ясно после ее смерти – кто и что от нее хотел и что могли сделать в память о ней. Ничего… Самое страшное ругательство у бабушки было: «Ну, это Наташа из «Трех сестер»…» Мой отец женился именно на такой женщине, которая больше всего любила считать деньги. И всю любовь бабушка переместила на меня. После всех жизненных драм у нее, наконец, появился свет. Я жила у нее, воспитывала она меня сама, сажала за общий стол и даже иногда наливала рюмочку с молдавским вином. И ревность страшная была со стороны других родственников! А я ей отвечала такой же любовью. И сейчас отвечаю.

Анастасия Зуева была настоящей советской актрисой и потому постоянно участвовала в шефских, бесплатных концертах. Была столь же органичной в общении с самыми простыми людьми, сколь представительной и светской на официальных приемах. Она всегда охотно и благодарно принимала правительственные награды, с удовольствием носила ордена и медали на красивых вечерних нарядах, подчеркивала, что правительство любит ее. Но при этом она ничего общего не имела с типом идеологически послушных и политически ориентированных лицедеев. Наивность спокойно уживалась в ней с железной волей и атакующим бесстрашием, если дело доходило до принципиальных вопросов. В компартию Зуева так и не вступила. Она была верующим человеком, чего тоже не скрывала. И церковь воздала ей свое признание посмертно: Анастасию Платоновну отпевали в патриаршем храме. Гроб оставался в алтаре Богоявленского собора почти сутки. По распоряжению Патриарха Пимена, службы шли во всех храмах Советского Союза…

Последние годы жизни актрисы оказались для нее самыми тяжелыми. Нет, ее не забыли, не уволили из театра, и работала она до самого конца. С Олегом Ефремовым у нее складывались замечательные отношения, Зуева была одной из тех, кто приветствовал его приход во МХАТ. Правда, Анастасия Платоновна очень хотела сыграть роль пани Конти в спектакле «Соло для часов с боем», но Ефремов этого не допустил. Блистала Ольга Андровская. А годы спустя произошло событие, которое развело мастеров по разные стороны баррикад.

В 1984 году Эфрос инсценировал «Живой труп» Толстого. Театр сделал очень большую ставку на этот спектакль. В роли Феди Протасова – Александр Калягин. Зуева хорошо к нему относилась, партнерствовала с ним в пьесе «Уходя, оглянись», в сцене из «Леса», где Калягин играл Счастливцева, а она – Улиту. Была в восторге от его работы в знаменитом спектакле «Так победим!». Даже звонила ему с поздравлениями. А потом посмотрела «Живой труп» и страшно расстроилась. Особенно из-за эпизода, в котором Федя Протасов снимает штаны и оголяет зад. Вот этих вещей на сцене МХАТ Анастасия Платоновна не терпела. Ее гласа в театре не услышали, и тогда Зуева решила написать статью. Ту самую, в «Театральной жизни», где актриса поделилась воспоминаниями о репетициях со Станиславским.