Порочная королева - Троицкая Ольга

— Все правильно.

Сараев улыбнулся:

— У нас по-другому не бывает. А теперь расписочку, мой дорогой друг. Мы, конечно, люди слова. Но формальности… Ага-ага. Вот она!

Виссарион извлек из кейса сложенный лист и ручку. Карина уставилась на нее горячим жадным взглядом.

— Хорошо-хорошо, — похохатывал Сараев.

Девушка достала из кармана джинсов белый платок с изящной вышивкой в углу. Пока гость любовался распиской, Карина схватила ручку и с трудом, корявыми буквами вывела на шелковой материи: "Ментов вызови".

Сараев ожидал, что теперь ему предложат коньячку с соответствующей закуской. Однако Владимир Петрович недвусмысленно посмотрел на дверь и с прежней бесцеремонностью сказал:

— До свидания.

— Дела торопят, — понимающе кивнул Сараев. — До скорого, старый друг. — Улыбнулся девушке:

— Спокойной ночи, принцесса Рина.

Юная хозяйка схватила разлапистую, как когда-то посмеивался отец, загребущую руку Виссариона и с жаром затрясла ее. Несколько удивленный гость почувствовал на ладони скользкий шелк и механически сжал его. Выйдя от Великоцких, Сараев озадаченно взглянул на тонкий прямоугольничек: "Странная девушка. Да и вся семейка явно не того…" Виссарион поднес к носу платочек и с шумом втянул воздух. Прямо не запах, а ноктюрн сладострастия. Эта девочка знает, как зацепить мужчину. Усмехнулся: уж не хочет ли папаша подослать дочку, чтоб та уговорила его снизить процент? Конечно, соблазнительный пируэтик. Сараев сыто чмокнул, вспомнив тугую задницу и пухлые губки принцессы Рины. Еще раз втянул пряный аромат платка и отправил белый комочек в урну. Такие девушки стоят слишком дорого, они считают себя штучным товаром, на деле же их секс-возможности… Сараев остановился, поправил галстук и окончательно припечатал наклевывающуюся интрижку безжалостным: "Пассивный баланс". Вот бы разразился скандал, если бы шелковый "любовный намек" Великоцкой обнаружила жена! Сараев хохотнул и в прекрасном расположении духа отправился в свой трехэтажный особнячок.

На пороге комнаты стоял бандит и смотрел на отца и дочь пронизывающим подозрительным взглядом.

— Свяжи его! Быстро!

Карина послушалась, но теперь она уже не затягивала слишком сильно веревки, ставшие короче после разрезания. Девушка чувствовала: беспокойство гостя, хоть он и получил желаемое, густеет, растет. Сейчас бандиту не до проверки, крепко ли связан хозяин дома.

Преступник хищно бросился к деньгам. С легким презрением Карина смотрела на радостно суетящегося придурка. Он уже счастлив. Примитивное одноклеточное существо! Девушка не могла видеть лицо грабителя, скрытое черной маской. Во всей его темной жуткой фигуре жили только глаза голодного волка и быстрые сильные пальцы. Гость снял мешавшие ему перчатки.

Впервые выпустил пистолет из рук: положил его на край полированного столика. Незнакомец хватал пачки долларов, стянутые резинками, нетерпеливо проводил по зеленым бумажкам и любовно укладывал тысячи в шелковую утробу сумки.

Время от времени гость бросал затравленный взгляд на отсчитывающий минуты замок, словно в соседней комнате по-прежнему находился кто-то с оружием. Но этот невидимый идиот проверял теперь скорость такого же придурка…

Карина нервно облизала губы. Пистолет. Вот он, совсем рядом. Псих так увлекся разглядыванием вожделенных тысяч, что, кажется, совсем забыл об оружии. Надо одним стремительным движением схватить ствол и наставить его на мельтешащего придурка. По спине девушки поползла противная струйка пота. Карина бросила беспомощный взгляд на мать. Та, словно почувствовав недоброе, предостерегающе расширила глаза. Карина отвернулась. "Ну же, давай! — подстегнула она себя. — Упустишь этот момент — второго уже не представится". Пистолет упрется ей, Карине, в висок… "А потом мгновение боли — и ты уже играешь в карты с боженькой", — так по-черному пошутил одноклассник Великоцкой перед собственной смертью. Парень жестоко не ладил с родителями и накануне последнего звонка пустил себе пулю в лоб из охотничьего ружья отца.

Рина пошевелила пальцами правой руки… и обомлела. Нет! Только не это! Только не сейчас!

Не надо! Девушка взглянула на родителей, те тоже пристыли. Значит, она не ошиблась. Скрипнула седьмая ступенька. Ее плохо приляпали мастера, гордо именовавшие себя специалистами экстра-класса. А отец, обнаружив брак, и не подумал его исправить. Буркнул то ли в шутку, то ли всерьез: "Так я всегда буду знать, во сколько детки возвращаются с гулянок". Теперь дом по-дружески предупредил своих хозяев о движущейся новой беде. По лестнице спускался Денис.

Сейчас мальчишка появится на пороге, и убийца поставит его в один ряд с обреченными. "А потом мгновение боли — и ты уже…" Идиотская шутка снова дернулась в мозгу Карины, вытеснив более важные и умные мысли.

Надо предупредить брата! Ведь не совсем же он дурик? Денис пересмотрел столько боевиков, что просто не мог не усвоить хоть азы правильного поведения в паршивой ситуации.

— Ты нас убьешь?! — вскрикнула Карина и вздрогнула, потому что не узнала своего измененного ужасом голоса. А вдруг и брат не поймет, кто внизу давится страхом? Подумает, что это кричит на экране очередная насилуемая девка в том бесконечном жестоком телесериале, которым их кормят каждый день.

Преступник быстро взглянул на девушку и усмехнулся. Она бы не унизилась до этого риторического вопроса, если бы не седьмая ступенька. Если бы…

— Успокойся, — голос идиота звучал покровительственно.

Так всегда говорят, снисходительно глядя на свои жертвы, прирожденные палачи: мол, чего ты так дергаешься?.. Они могут подсмеиваться над страхом осужденных, у них-то самих впереди не черная неизвестность, а все тот же обжитой земной мирок.

— Ты убьешь нас, маму, папу, меня, заберешь деньги и уйдешь, — более спокойно, но все так же громко повторила Карина.

— Успокойся, — грабитель бросил быстрый взгляд на часы, — и не мешай мне.

Карина очень надеялась, что мальчишка все-таки опровергнет свою репутацию неисправимого балбеса: осторожно проделает обратный путь по лестнице, запрется в своей комнате и звякнет ментам. Девушка прислушалась: не скрипнет ли опять седьмая ступенька? Нет. Шорох раздался где-то гораздо ближе. Карину окатило желание броситься на пол, застучать по нему руками и ногами, завизжать на самой высокой ноте. Так она делала в глубоком детстве, когда хотела получить что-то запретное. Став постарше, Кара изобрела иные способы настоять на своем, не менее действенные, но не требующие таких затрат энергии. Девушка уже открыла рот, но вовремя сообразила: в подобных ситуациях люди зачастую поступают вопреки всякой логике. Вместо того, чтобы нестись вверх по лестнице, брат запросто может влететь в комнату. Маленький, напуганный, растерянный. И Карина просто спросила громко:

— Кого из нас ты застрелишь первым?

— Заткнись! — рявкнул бандит, отправляя в сумку последнюю пачку. В этот раз он даже голову не повернул в сторону говорившей. Встряхнул сумку, потянул собачку «молнии». Карина могла поклясться: уродливый рот придурка растягивала счастливая улыбка. Мужчина, уже не интересуясь ходом черных стрелок, уверенным движением поправил браслет часов. По всему видно: налетчик сильно спешит. Возможно, он и не трахнет напоследок хозяйскую дочку. Просто…

Карина завизжала. Бандит вскинул на девушку настороженные глаза. Нет! Ее брат — все-таки законченный идиот. Вместо того, чтобы смотаться, пока цел, он нарисовался на пороге.

Причем его белое перекошенное лицо говорило о том, что мальчишка имел верные подозрения насчет рода занятий ночного гостя.

Девушка визжала, как сирена, надеясь: пока придурок удивленно пялится на нее, брат повернется, незаметно выскользнет вон и где-нибудь затаится до ухода убийцы. Не выдержала Вера Николаевна. С незрячей заботливостью, обрекающей самых дорогих на смерть, закричала:

— Беги, Денис! Беги!

Гость дернулся, словно в нем сработала невидимая пружина. Он сделал быстрый прыжок. Его натренированное тело приготовилось встретить неизвестную опасность. Идиот занес ногу для удара и тогда только, кажется, рассмотрел как следует, кто противостоит ему. Это минутное замешательство спасло Дениса. Нога преступника сделала холостое движение, лишь слегка задев мальчишку. Однако тому хватило и несильного толчка. Он отлетел на значительное расстояние, покраснел и засопел. Вера Николаевна закричала так, будто ударили ее, а не сына. Владимир Петрович завозился, как полудохлая рыба на берегу. А Карина одновременно с преступником сделала быстрое движение — метнулась к столику и схватила забытый пистолет. Он оказался неожиданно тяжелым и холодным, и ее дрожащие пальцы чуть не выпустили оружие. Идиот обернулся, словно спиной почувствовал новую опасность. В его потемневшие глаза смотрела дорога в никуда, заключенная в дуле пистолета.