Ты только жди - Карина Волк

Глава 3. Артём Владимирович

Мол­ча на­блю­дал за сво­ей до­че­рью, неж­но улы­ба­ясь ма­лень­кой, лю­би­мой про­каз­ни­це, уме­ло скры­вая, гнев и раз­дра­же­ние на не­вос­пи­тан­ную, свое­нрав­ную де­ви­цу с не­за­бы­вае­мы­ми, кол­дов­ски­ми, сап­фи­ро­вы­ми гла­за­ми. Её при­тя­га­тель­ный яр­кий взор окол­до­вы­вал, в её ог­ром­ных, тёмных, том­ных очах вы­ра­жал­ся тё­п­лый, да­же, мож­но ска­зать, зо­ло­той от­те­нок. Не­воль­но чер­тых­нул­ся.

– Па­па, что ты ска­зал? – Сте­ша пе­ре­ста­ла кру­тить­ся пе­ред ав­то­мо­биль­ным зер­ка­лом зад­не­го ви­да.

– Ни­че­го, род­ная, – опус­тил­ся к до­че­ри, те­перь мои гла­за ока­за­лись на уров­не её озор­ных гла­зок. – Про­сти ме­ня. Ма­лыш­ка, ино­гда взрос­лые лю­ди пе­ре­жи­ва­ют силь­ные эмо­ции, ко­то­рые и за­став­ля­ют их гру­бо вы­ра­жать­ся. Ещё раз про­шу про­ще­ния.

Сте­фа­ния при­под­ня­ла свой пух­лень­кий но­сик.

– А по­че­му ты ис­пы­ты­ва­ешь вол­не­ния? Кто те­бя оби­дел?

Улыб­нул­ся дет­ской не­по­сред­ст­вен­но­сти сво­ей ма­ло­лет­ней до­че­ри, ко­то­рая в си­лу сво­его воз­рас­та да­же не до­га­ды­ва­ет­ся, что та­ких лю­дей, как я оби­деть про­сто не­воз­мож­но, а вот вы­звать лю­тый гнев, не­кон­тро­ли­руе­мую не­на­висть, же­ла­ния мстить, унич­то­жать…лег­ко. Ве­ро­ни­ка в мгно­ве­ние ока пе­ре­ве­ла ме­ня из со­стоя­ния спо­кой­ст­вия в край­не воз­буждённое, эта де­вуш­ка, ко­то­рая все­гда име­ет своё не­уме­ст­ное мне­ние и спо­соб­на за­про­сто его от­сто­ять, сме­лая, не бо­ит­ся го­во­рить то, что ду­ма­ет и счи­та­ет нуж­ным. Од­ним сло­вом, эта Ни­ка – де­вуш­ка с ха­рак­те­ром. Гор­дая, не­пре­клон­ная, не­за­ви­си­мая и дья­воль­ски хо­ро­ша со­бой.

– Сте­ша, лю­ди ис­пы­ты­ва­ют са­мые раз­лич­ные вол­не­ния. Вот ты, на­при­мер, пе­ре­жи­ва­ешь, ко­гда у те­бя не по­лу­ча­ет­ся уп­раж­не­ния во вре­мя тре­ни­ро­вок. Вспом­ни, – слег­ка по­во­дил по­ду­шеч­кой паль­ца по кур­но­со­му дет­ско­му но­си­ку, – как ты пе­ре­жи­ва­ла, ко­гда у те­бя не по­лу­ча­лось ко­ле­со.

– Пе­ре­жи­ва­ла, – на­су­пи­лась ма­лыш­ка. – Зна­чит, я то­же мо­гу так го­во­рить, ко­гда пе­ре­жи­ваю.

Вот об­рат­но­го эф­фек­та от сво­их слов я ни­как не ожи­дал, де­воч­ка пой­ма­ла ме­ня крю­чок.

– Мо­жешь. Только ко­гда те­бе ис­пол­нит­ся во­сем­на­дцать лет. А луч­ше и по­сле со­вер­шен­но­ле­тия не ис­поль­зо­вать по­доб­ные вы­ра­же­ния. Хо­ро­шие, вос­пи­тан­ные люди не по­зво­ля­ют се­бе гру­бо вы­ра­жать­ся.

Лас­ко­во улыб­нул­ся, – по­это­му, Сте­фа­ния, я про­шу у те­бя про­ще­ния за гру­бое вы­ра­же­ние.

– Я те­бя про­щаю, – моя прин­цес­са гор­до про­тя­ну­ла руч­ку. – Но по­про­шу бо­лее так не вы­ра­жать­ся. Мои дет­ские уш­ки не долж­ны слы­шать по­доб­ных фраз.

– Что? Ты, где так нау­чи­лась вы­ра­жать­ся. Сте­ша, ты, по-мо­ему, у ме­ня не в шко­ле бла­го­род­ных де­виц учишь­ся.

– Так го­во­рит Ве­ро­ни­ка Вла­ди­ми­ров­на. Она ска­за­ла так Ка­ри­не Ар­кадь­ев­не, ко­гда она кри­ча­ла на не­ё.

Не­до­воль­но опус­тил бро­ви и, бе­реж­но взяв ма­лыш­ку на ру­ки, вы­пря­мил­ся в пол­ный рост.

– До­ро­гая, а что Ка­ри­на Ар­кадь­ев­на по­зво­ля­ет се­бе ру­гать­ся при де­тях?

– Она не зна­ла о моём при­сут­ст­вии. Я за­бе­жа­ла в раз­де­вал­ку к Ве­ро­ни­ке Вла­ди­ми­ров­не, что­бы с ней по­про­щать­ся, – Сте­ша не­вин­но по­хло­па­ла блед­но-чёрны­ми, но длин­ны­ми, ку­коль­ны­ми рес­нич­ка­ми. – А тут Ка­ри­на Ар­кадь­ев­на вле­те­ла.

Де­воч­ка ви­но­ва­то опус­ти­ла гла­за.

– А что Ка­ри­на Ар­кадь­ев­на не раз­ре­ша­ет за­хо­дить к тре­не­ру?

Сте­ша от­ри­ца­тель­но по­ка­ча­ла бе­ло­ку­рой го­лов­кой.

– Но мне так за­хо­те­лось уви­деть­ся с Ве­ро­ни­кой Вла­ди­ми­ров­ной. А долж­на бы­ла по­де­лить­ся с ней сек­ре­том.

– Ка­ким сек­ре­том? – Столь не­ожи­дан­ное за­яв­ле­ние ис­крен­не уди­ви­ло ме­ня.

Ма­лыш­ка ка­приз­но на­ду­ла свои са­хар­ные щёчки.

– Па­па, во­об­ще-то, сек­ре­та­ми де­лить­ся нель­зя. Ты что не знал?

– Ой. Про­сти, ка­пель­ка. Сглу­пил.

Сте­фа­ния ра­до­ст­но за­улы­ба­лась и, об­хва­тив ме­ня свои­ми пух­лень­ки­ми руч­ка­ми за шею, про­шеп­та­ла, – лад­но, те­бе рас­ска­жу. Па­па, Ка­тя из вто­рой груп­пы, так хо­ро­шо ис­пол­ня­ет уп­раж­не­ния. У не­ё всё-всё по­лу­ча­ет­ся, и она по­сто­ян­но хва­лит­ся. Я так на не­ё оби­де­лась, что пред­ло­жи­ла Ве­ро­ни­ки Вла­ди­ми­ров­не по­ло­жить ей в рюк­зак ля­гуш­ку.

Дол­жен был со­стро­ить су­ро­вое вы­ра­же­ние ли­ца, по­ка­зать всем сво­им ви­дом, что край­не не­до­во­лен по­ве­де­ни­ем пя­ти­лет­ней до­че­ри, но весёлые, иг­ри­вые эмо­ции во­зоб­ла­да­ли и я гром­ко за­сме­ял­ся.

– Ля­гуш­ку. А по­че­му ля­гуш­ку? И по­че­му ты са­ма не по­ло­жи­ла её в рюк­зак Ка­ти?

– Па­па, но ты пря­мо как ма­лень­кий. Иной раз удив­ля­юсь кто из нас стар­ше.

Во­про­си­тель­но при­под­нял бровь.

– Да. Да. Во-пер­вых, ля­гуш­ка – страш­ное жи­вот­ное, про­тив­ное и скольз­кое, и во-вто­рых, ес­ли бы я под­ки­ну­ла Кать­ки ля­гуш­ку, то ме­ня сра­зу же вы­чис­ли­ли. А Ве­ро­ни­ка Вла­ди­ми­ров­на са­мый луч­ший ва­ри­ант. На не­ё ни­кто не мо­жет по­ду­мать. Она про­сто чу­до.

Лю­бя­щим взо­ром всмат­ри­вал­ся в иг­ри­во-хит­ро­ва­тое ли­чи­ко юной ин­три­ган­ки.

– А ты про­сто бол­туш­ка.

Син­хрон­но со Сте­фа­ни­ей мы пе­ре­ве­ли гла­за на Ве­ро­ни­ку, ко­то­рая гроз­но рас­смат­ри­ва­ла нас при этом угол­ки её губ на­смеш­ли­во под­ра­ги­ва­ли, сра­зу ста­ло по­нят­но, что она из по­след­них сил сдер­жи­ва­ет сме­шок.

– Ни­ка! – Ма­лыш­ка ак­тив­но за­дёрга­лась в мо­их ру­ках и мне про­сто при­шлось ак­ку­рат­но опус­тить её на зем­лю и по­зво­лить по­бе­жать к сво­ему тре­не­ру.

– Ни на се­кун­ду те­бя нель­зя ос­та­вить, – неж­но про­го­во­ри­ла дерз­кая де­воч­ка, ко­то­рая ря­дом со Сте­шей пре­вра­ти­лась из страш­ной, сви­ре­пой тиг­ри­цы в ма­лень­ко­го, пу­ши­сто­го котёноч­ка, хо­тя ост­рые ко­гот­ки ос­та­лись при ней.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍