Файтин! - Андрей Геннадьевич Кощиенко

как это понимать? — наконец задаёт вопрос ХёБин, нарушая тишину.

— Что именно, госпожа президент? — отвечает вопросом на вопрос ЮнМи.

— Откуда ты знаешь итальянский?

— Я занималась самостоятельно, госпожа…

— Итальянским? Почему не английским? Ведь все учат английский!

— Английский я учила в школе, госпожа президент…

— Именно. Во всех школах учат английский. А ты занималась дополнительно итальянским? Почему?

— Мне захотелось, госпожа…

— Захотелось? — искренне не понимает ХёБин, — Хм… Ещё раз скажи мне, в какой ты училась школе?

— В школе Bu Pyeong для девочек…

— Н-да? — задумывается ХёБин, и говорит, рассуждая сама с собою вслух, — Но она же вроде не входит в топ сеульских школ? По крайней мере, я никогда о ней раньше не слышала. Может, это какая-то новая школа, которая появилась недавно?

— Это какая-то новая школа с углублённым изучением европейских языков? Так? — обращается она с вопросом к Юне.

— Да нет, — пожимает в ответ плечами та, — Обычная школа, госпожа президент…

— Тогда откуда ты знаешь итальянский?

— Я занималась самостоятельно.

— Сама?!

— Да, госпожа. Мне было интересно.

— Интересно? Надо же…

ХёБин окидывает ЮнМи оценивающим взглядом, глядя на неё уже несколько иначе, не так, как в начале разговора.

— Какой у тебя результат TOEIC? — прищуривается она на Юну.

— Девятьсот девяносто девять баллов, госпожа.

— Девятьсот девяносто девять?! И у тебя есть сертификат?

— Да. Я его приносила, когда устраивалась на работу, госпожа.

— Хм-м-м…

ХёБин задумывается.

— Весьма неожиданно, — после короткой паузы говорит она, видимо подводя итог своим размышлениям, — Весьма. Может, ты знаешь ещё какие-нибудь языки?

— Да госпожа, — подумав, как-то нехотя отвечает ЮнМи.

— Какие?

— Английский, итальянский, французский, — неспешно перечисляет ЮнМи и секунду поколебавшись, добавляет, — Ещё немецкий и японский…

— Ого-го! Тебе не кажется, киккакэ[1], что это уже слишком? — на хорошем японском языке интересуется у Юны ХёБин.

— Возможно, говорить, что я "знаю", не совсем правильно, — ничуть не растерявшись, на отличном японском языке отвечает ей Юна, — Наверняка во всех этих языках есть нюансы, о которых я даже не подозреваю, поскольку не жила во всех этих странах и моя разговорная практика очень мала, но говорить с иностранцами и понимать их я могу. И они меня понимают, ХёБин-сама[2].

— Холь! — несильно хлопнув ладою по столу, в удивлении восклицает ХёБин, — отличное произношение! Ты жила в Японии?

— Я никогда не жила в Японии, госпожа, — вежливо улыбается начальнице Юна и кланяется.

— Хм, как интересно! А ты сдавала тесты? У тебя есть сертификаты на все языки, которые ты перечислила?

— Нет, я не сдавала тесты, госпожа.

— Почему?

— Сертификаты стоят денег, госпожа…

— Денег? Думаю, мне следует отправить тебя пройти тесты. За счёт компании. Хочется увидеть, что ты за них получишь.

— Спасибо, госпожа президент, — Юна, вежливо кланяется и произносит ритуальную фразу корейского подчинённого, — Я буду очень стараться.

— Я распоряжусь, — подтверждающее кивает ХёБин, — И ещё…

— Да, госпожа? — поднимает голову Юна.

— Ты ведь та самая девчонка, которая тогда дозвонилась до военных и уговорила их прийти на помощь? Так?

— Да, госпожа, — секунду поколебавшись, отвечает ЮнМи, — Я тогда дежурила на ресепшене.

Выпрямив спину и подняв подбородок, Юна смело смотрит в глаза ХёБин.

— Когда бывший директор "Golden Palace" объяснял, что всё случившееся учинила стажёрка с кухни, я, признаться, не поверила. Впрочем, как и совет директоров… Позже, после более подробного расследования, я поняла, что была не права. Но это был хороший повод всех их уволить. Они были недостаточно хороши и я ничуть не жалею, что заблуждалась, когда принимала решение. Всё равно, они были виноваты в том, что не смогли организовать работу в условиях чрезвычайных обстоятельств…

ХёБин сделала паузу глядя в глаза ЮнМи.

— Скажи, — потребовала она, — О чём ты думала, когда звонила дежурному по городу?

— О людях, — не задумываясь, ответила Юна, — О людях и о репутации отеля.

— О репутации? А ты знаешь, сколько негативных статей написали в газетах и сколько предвзятых репортажей произвели на свет тележурналисты? Знаешь, чего мне стоило переломить эту "чёрную волну"?

— Сожалею, что у вас были проблемы, госпожа, но я сделала всё, чтобы "Golden Palace" вышел победителем. Все живы. Все здоровы. Это главное. И недоброжелатели были вынуждены это признать. А ещё признать то, что ради своих постояльцев руководство отеля поднимет даже армию. Об этом сейчас знают во всём мире. Я слышала, что у "Golden Palace" рейтинг стал ещё выше, чем был.

— Хм! — хмыкает ХёБин с не очень довольным видом глядя на собеседницу, — Значит, сделала?

— Всё что могла, госпожа, — кланяется ЮнМи.

ХёБин с задумчивым видом смотрит на ЮнМи. В этот момент с подносом в руках в зале появляется ХёЧжу и направляется к столику ХёБин. Та замечает её.

— Хорошо, — говорит она ЮнМи и делает отпускающий жест рукою в сторону, — Можешь идти работать. Я хочу позавтракать.

— Да, госпожа президент, — отвечает Юна и, поклонившись, уходит.

Время действия: вечер того же дня.

Место действия: дом мамы ЮнМи. На маленькой кухне ЮнМи с задумчивым видом, не спеша, манипулирует палочками, поочерёдно извлекая еду из разных чашек, стоящих перед нею на столике и отправляя её себе в рот. В столовую стремительно влетает СунОк и, бросив сумку на пол, плюхается за столик напротив Юны. ЮнМи меланхолично поднимает взгляд от чашек на онни.

— Как же я проголодалась! — восклицает пришедшая с учёбы СунОк, хватаясь за палочки и быстро набив рот рисом, начинает торопливо жевать.

Я меланхолично смотрю на неё.

— Ты чего такая? — бросив на меня взгляд, с набитым ртом, спрашивает она.

— Какая? — интересуюсь я.

— Вялая. Устала? Как прошёл твой первый рабочий день?

— Да так, в общем-то, — пожимаю я плечом.

— Расскажи, — требует она.

Вздохнув, рассказываю. Рассказываю историю про то, как меня послали за водой. И как я "лопухнулся",