Иметь и не иметь - Эрнест Миллер Хемингуэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут Эдди хлопнул его по спине.
— Мистер Джонсон, — сказал он, — вам просто не везет. Первый раз в жизни вижу такое.
— Заткнись ты, пьянчуга, — сказал я ему.
— Нет, правда, мистер Джонсон, — сказал Эдди. — В жизни не видел ничего подобного.
— Что бы со мной было, если б меня потащила такая рыбина, — сказал Джонсон.
— Вы же хотели все сделать сами, — ответил я. Я был зол как черт.
— Очень они большие, — сказал Джонсон. — Это уже не удовольствие, а мученье.
— Да, — сказал я. — Такая рыба могла бы убить вас.
— Но ведь ловят же их.
— Ловит тот, кто умеет. Но вы не думайте, всякому приходится мучиться.
— Я видел фотографию девушки, которая поймала такую.
— Как же, — сказал я. — Только не живьем. Рыба проглотила наживку, и у нее вырвался желудок, тогда она всплыла на поверхность и издохла. А я говорю про ловлю волоком, когда крючок только зацепляет за губу.
— Ну, — сказал Джонсон, — уж очень они большие. Раз это не весело, зачем это делать?
— Вот именно, мистер Джонсон, — сказал Эдди. — Раз это не весело, зачем это делать? Слушайте, мистер Джонсон, вы попали не в бровь, а прямо в глаз. Раз это не весело — зачем это делать?
Мне все еще мерещилась эта рыба и было здорово досадно из-за снасти, и я их не слушал. Я велел негру повернуть на Морро. Я ничего не говорил им, и они мирно сидели, Эдди на одном стуле, с бутылкой пива в руках, а Джонсон на другом.
— Капитан, — сказал он немного спустя, — не приготовите ли вы мне хайболл[1]?
Я приготовил, не говоря ни слова, а потом налил себе чистого. Я думал о том, как вот этот самый Джонсон третью неделю ездит на рыбную ловлю, подцепил наконец рыбу, за которую настоящий рыбак отдал бы год жизни, упустил ее, упустил мою снасть, разыграл дурака, а теперь сидит как ни в чем не бывало и распивает коктейли с пьянчугой-матросом.
Когда мы причалили и негр остановился в ожидании, я спросил:
— Ну, как завтра?
— Едва ли, — сказал Джонсон. — С меня, пожалуй, такой ловли хватит.
— Хотите сейчас расплатиться с негром?
— Сколько я ему должен?
— Доллар. Можете прибавить на чай, если хотите. И Джонсон дал негру доллар и две кубинских монетки по двадцать центов.
— Это за что? — спросил меня негр, показывая монеты.
— На чай, — сказал я ему. — Ты больше не нужен, Это он тебе подарил.
— Завтра не приходить?
— Нет.
Негр берет клубок бечевки, которой он привязывал наживку, берет свои темные очки, надевает свою соломенную шляпу и уходит, не прощаясь. Этот негр всегда был невысокого мнения обо всех нас.
— Когда вы думаете рассчитаться, мистер Джонсон? — спросил я его.
— Завтра утром я пойду в банк, — сказал Джонсон. — Мы можем рассчитаться после обеда.
— Вы знаете, сколько всего дней?
— Пятнадцать.
— Нет. С сегодняшним шестнадцать, и по одному дню на переезд, туда и обратно, значит, восемнадцать. Потом еще сегодня удочка, и катушка, и леса.
— Снасть — это уже ваш риск.
— Нет, сэр. Ведь вы ее упустили.
— Я каждый день плачу за прокат. Это ваш риск.
— Нет, сэр, — сказал я. — Если б это рыба сломала удочку и не по вашей вине, тогда другое дело. Но вы сами по своей неловкости упустили всю снасть.
— Рыба вырвала у меня удочку.
— Потому что вы не держали ее в гнезде и завинтили тормоз.
— Вы не имеете права взыскивать за это деньги.
— Если вы наняли автомобиль и разбили его о скалу, по-вашему, вы не должны платить за него?
— Если я сам в нем ехал — нет, — сказал Джонсон.
— Вот это ловко, мистер Джонсон, — сказал Эдди. — Понимаешь, капитан, а? Если б он в нем ехал, он бы убился насмерть. Вот ему и не пришлось бы платить. Ловко придумано.
Я не обратил на пьянчугу никакого внимания.
— Вы мне должны двести девяносто пять долларов за удочку, катушку и лесу, — сказал я Джонсону.
— Нет, это неправильно, — сказал он. — Но если уж вы так считаете, давайте поделим убыток пополам.
— Мне не купить новой снасти меньше чем за триста шестьдесят. Лесу я вам в счет не ставлю. Такая рыба, как эта, могла смотать всю лесу, и вашей вины бы тут не было. Случись здесь кто-нибудь, кроме этого пьянчуги, вам бы подтвердили, что я с вас лишнего не спрашиваю. Конечно, может показаться, будто это деньги немалые, но ведь когда я покупал снасть, это тоже были немалые деньги. На такую рыбу нечего и выходить, если не с самой лучшей снастью, какая только есть в продаже.
— Мистер Джонсон, он говорит, что я пьянчуга. Может, оно и так. Но я должен сказать — он прав. Он прав и рассуждает справедливо, — сказал ему Эдди.
— Не будем спорить, — сказал наконец Джонсон. — Я заплачу, хоть я и не согласен с вами. Значит, восемнадцать дней по тридцать пять долларов и еще двести девяносто пять.
— Сотню вы мне дали, — сказал я ему. — Я дам вам список всех своих покупок и вычту, что там еще осталось из еды. Из того, что вы покупали на дорогу туда и обратно.
— Это справедливо, — сказал Джонсон.
— Слушайте, мистер Джонсон, — сказал Эдди. — Если б вы знали, как тут всегда дерут с иностранцев, вы бы сами сказали, что это больше чем справедливо. Знаете, что я вам скажу? Это просто удивительно. Капитан поступает с вами так, как будто вы его родная мамаша.
— Завтра я схожу в банк и после обеда приду сюда. А с послезавтрашним пароходом я уеду.
— Вы можете вернуться с нами на лодке и сэкономить плату за проезд.
— Нет, — сказал он. — Пароходом я сэкономлю время.
— Ладно, — сказал я. — Может, выпьем?
— Отлично, — сказал Джонсон. — Значит, никто не в обиде?
— Никто,
