Ангел Смерти с дрожащими руками - Леонид Резник

Гудок, ещё гудок. Трубку сняли и Сол с трудом преодолел сжавший горло спазм. Да и не только горло. Неожиданно, даже сердце напомнило о своём существовании.

– Джулия?

– Янис!

– Да, это я.

– Господи, что с тобой случилось?

– Всего не рассказать. Я теперь даже и не Янис вроде.

– Читала, слышала.

– Ну и что скажешь?

– Что тут сказать? Думала, что у меня есть одинокий остепенившийся грек, а выяснилось, что он – еврей, неразведенный, да ещё убийца и сексуальный маньяк.

Земля начала замедляться в своём вращении. Во всяком случае, Солу так показалось.

– И ты поверила?

– Ну что ты, милый! Даже когда надо было убить муху, ты звал меня.

Торможение прекратилось. Спазмы тоже не беспокоили. Самого страшного не произошло: Джулия не сомневалась в нём.

– Полиция тебя допрашивала?

– Конечно. Я им и сказала, что это все чепуха, что ты не мог никого убить. Но они ответили, что в Ливане ты не такое вытворял.

– Что? Что за чушь?! Я же не Янис, я никогда не был в в Ливане, даже когда служил в израильской армии.

– Я так им и сказала. Они промолчали. Но какой-то журналист мне проболтался. Им уйма людей звонит в газету и заявляет, что человек на фотографии – никакой не Сол Розовски, а Янис Триандаафилас. И теперь склоняются к мнению, что на самом деле ты – Янис, убивший Сола и забравший его деньги. А информация о Соле – это кем-то подброшенная дезинформация. Не знаю, почему газеты об этом не пишут. Наверное, полиция запретила, если она в состоянии это сделать.

Сол немного помолчал, собирая ускользающие мысли. Дурацкая какая-то история. Сам запутался, Мировое Добро запуталось. А Джулия?

– Милая, а что ты думаешь? Кто я на самом деле?

– Ох, Янис, извини, Сол. Ты – Сол.

– Почему?

– Я же говорила, что ты не способен убить человека. Да и знания греческого языка я за тобой не заметила. Помнишь, как ты взбунтовался, когда я тебя потянула в греческий ресторанчик?

Сол помнил. Много чего он помнил. Теперь это казалось далёким прекрасным сном. Коротким сном, короче двух лет. А сейчас, стоя в богом забытой телефонной будке, он пытался сохранить хоть что-то от ускользающего сновидения.

– К тебе приходило много журналистов?

– Четыре. Но я практически не ответила ни на один вопрос. И фотографироваться отказалась.

– Ты уже, наверное, завела себе кого-нибудь? – Сол постарался вложить в вопрос максимум иронии. Он сознавал, что спрашивать так – непроходимая глупость. Но почему-то не удержался и ожидал ответа даже с некоторым душевным трепетом.

– Я? Конечно завела! Я же у тебя такая… шустрая. Очень шустрая.

Шустрой она не была. Сол это прекрасно знал. Он улыбнулся приятным воспоминаниям, понимая, что лучше прекратить разговор во-время, пока до главных вопросов ещё не добрались, и грусть от внезапной разлуки не превратилась в трагедию расставания навеки.

– Дорогая, язык беден, словами не передать, как я скучаю. Буду звонить ещё, надеюсь все утрясётся, и мы опять будем вместе.

Сол повесил трубку не дожидаясь ответа. Пусть думает, что утрясётся. Ему-то известно лучше, что это маловероятно.

Ха с Алленом не теряли времени зря. В отсутствие Сола они все обсудили. Проявили себя в обсуждении с самой лучшей стороны (с их точки зрения, конечно). Хотя, надо признать, Сол не ожидал от них такой заботы.

И Ха, и Аллен признали, что им жалко бросать Сола на произвол судьбы. Они решили помочь ему с документами. Аллен знал, где можно раздобыть безупречный гайанский паспорт.

Сол попытался вспомнить что-нибудь из географии, где говорилось бы об этой стране. Аллен успокоил его. Гайана находилась в Южной Америке, но говорили там на английском. А уж в этническом плане более пёстрое население просто трудно было придумать.

Сол попытался выяснить, не полагается ли ему от Мирового Добра выходное пособие. Или гонорар за убийство художника, если уж на то пошло. Увы, ничего ему не причиталось. Сол, неожиданно даже для себя самого, вспылил. Начал зачем-то кричать, что пусть уж тогда его лучше сдадут полиции. В американской камере смертников ему будет уютнее, чем на руандийской, тьфу, гайанской помойке.

Аллен принялся было доказывать, что совсем необязательно лететь в Гвинею, тьфу, в Гайану. Но Ха перебил его с таким шикарным и безумным предложением, что у Сола аж перехватило дыхание. Он даже не понял от чего: от возможного отказа Аллена или от его согласия. Ха предложил, всего-навсего, ограбить банк, а захваченные деньги передать Солу вместо гонорара. Без сомнения, это был не экспромт, так как Ха даже продумал некоторые детали: он, Ха, берётся полностью вывести из строя телекамеры и сигнализацию, а Аллен превратится в собаку и разыграет, для якобы слепого Сола в тёмных очках, собаку-поводыря.

На Сола повеяло духом приключенческих фильмов, где хорошие парни, взявшись за такое плохое дело как налёт на банк, продумывают до мелочей сверхсложную комбинацию и попадаются на каком-нибудь сущем пустяке.

Удивительно, Аллен не возражал. После долгих размышлений он спросил, что Сол будет делать дальше, получив деньги? Сол ответил, что с этим самым гайанским паспортом улетит в Южную Америку и затаится там как мышь.

– Гайанским, – поправил Аллен. Затем многозначительно посмотрел на Ха и вкрадчиво спросил. – А в какую страну?

Сол задумался. Вспомнил, где побывал настоящий Янис. Оставалось не так уж много. А маленьких стран, вроде Гайаны, Сол вообще не знал.

– Бразилия, Чили или Уругвай, – наконец-то сказал он.

– А точнее? – голос Аллена стал просто медовым.

– Уругвай, – выбрал Сол после недолгих размышлений. – Тихая страна, пишут про неё мало, затеряться легче.

– Ты, пожалуй, затеряешься, – мрачно заявил Ха. – Да ты без нас больше двух дней не проживёшь.

Аллен согласно кивнул.

– Что такое? – удивился Сол. – Чем плох Уругвай?

– Да всем он хорош. Но из всей огромной Латинской Америки ты выбрал не шумную Бразилию, где скрылся бы как песчинка на пляже, не укрытое за Андами и растянутое как верёвка Чили. Не говорю уже о других странах! Ты выбрал именно ту страну, где будут ждать тебя ребята из конкурирующей фирмы: вампиры, зомби, люди, в конце концов.

– Но почему там?

– Да потому! После этого художника, если бы ты остался у нас, следующий клиент поджидал тебя именно в Уругвае. – Аллен зачем-то принялся массировать свою мускулистую шею.

– Все-все-все. Уговорили, лечу в Бразилию.

– Нет. Надо разобраться, как это получается. Слишком много вещей на тебе сходятся.

– Друг мой, Аллен, – неожиданно заговорил Ха высокопарным стилем. – Если не секрет, как ты связывался с нашим руководством?

Аллен смутился. Страшно смутился! Для головореза-оборотня это было просто невероятно. Но причину смущения Сол понял без труда, когда Аллен, глядя себе под ноги, буркнул, опровергая свои недавние слова:

– По телефону.

9

Сол уснул вскоре после вылета. Точнее – задремал. Просыпался, думал, опять погружался в дрёму. Он все никак не мог оценить своё состояние, понять, чего же он больше хотел. С одной стороны, совсем неплохо остаться под покровительством Ха и Аллена. С другой – просто отвратительно убивать человека, который ничего плохого тебе не сделал, и о котором ты никогда до этого не слышал. Допустим, художник погиб практически случайно. Но как он убьёт этого страхового агента в Уругвае? Может быть, зря он не возражал, когда Ха усомнился в достоверности телефонных инструкций, данных Аллену, и решил все проверить лично? Ну, обнаружили подделку, убедились насколько Сол им важен. Лети теперь, драгоценный ты наш, твори своё черно-благородное дело. Нет, чтобы махнуть на Багамские острова с чемоданчиком долларов, аккуратненько вызвать туда Джулию… А вы, ребята, разбирайтесь тут с Добром и Злом, убивайте кого надо, раз уж вам это важно. Одно плохо: если Зло так старалось избавить его от опеки и защиты, то прожить лишний день оно бы ему не дало. Что ж, придётся забыть слово «если». Только реальность имеет право на существование. Даже если она столь же уязвима, как эта многотонная махина, висящая в воздухе.

И дремота, и размышления прервались внезапно. Трое молодых людей с миниатюрными арбалетами в руках выбрались в проход. Они громогласно заявили, что самолёт захвачен, наконечники стрел отравлены ядом кураре, у их соучастника на борту есть взрывное устройство, и сейчас они начнут вести переговоры с экипажем.

У Сола создалось впечатление, что не дождавшись окончания одного фильма, он перепрыгнул в следующий. Правда, в поднебесье подобные шуточки выглядели особенно плохо, даже невозмутимые Ха с Алленом стали проявлять признаки волнения.

Пассажиры сидели тихо, двое террористов бродили по салону, готовые тут же подавить сопротивление. Третий вёл переговоры. Аллен с Ха шёпотом беседовали. Сол прислушался. Оказывается, Ха запеленговал пассажира с каким-то электронным устройством. Аллен убеждал вывести устройство из строя, но Ха возражал из-за слишком большого риска. Схема была не просто сложной, она была необычной, и разобраться в ней на расстоянии не представлялось возможным.