Первое дело частного детектива Виталика - Олег Молоканов

Фамилии или инициалов владельца ни на обложке, ни в начале записей не было, что слегка озадачило Виталика в том смысле, что вчера он забыл узнать у Аллы Львовны ее фамилию. «Ладно, в тексте наверняка что-нибудь найду, – обнадежил он себя. – И фотография парня явно не помешала бы». Сразу показалось странным, что первые страницы в тетради вообще отсутствовали. Сколько точно вырвано, узнать было легко, сопоставив количество оставшихся страниц с тем, что указано на тыльной стороне обложки типографией. Но сейчас это не имело значения. Важным было то, что либо Саша, либо его мать не хотели, чтобы кто-либо еще читал уничтоженное. «Я у нее узнаю», – отметил про себя Виталик и записал на заранее приготовленном листке бумаги:

фамилия

фото

почему вырваны первые страницы

+ + +

Первая запись была датирована 15-м января позапрошлого года.

«Сашечка, ты что завтра делаешь после шести?» – позвонил вчера вечером Корнеич. Отвечаю: «А что ты можешь предложить?»

– Ничего из ряда вон, – говорит. – Моей Катюне надоело однообразие: все трах да трах. Хочет, видишь ли, познакомиться хоть с кем-нибудь из моих друзей и пообщаться в теплой обстановке. Что-то в духе званого ужина вчетвером.

– Друг – это я, понятно. Значит, номер три. А кто четвертый?

– Ее подруга будет. Тебе надо только приехать, выпивку и закуску берем на себя.

– Куда приехать?

– На нашу съемную, куда же еще?

– А подружка-то, поди, страшная, – говорю.

– Подруга вполне сойдет, не волнуйся. Я ее видел.

Я, наверное, слишком мнительный, потому что, услышав его предложение, почувствовал какую-то неискренность, что ли. А вдруг меня ждет полный отстой? Но, с другой стороны, как убить завтрашний вечер, я не знаю…

– Согласен, – говорю. А вместо меня никто не хочет пойти?

– Что значит вместо тебя? Я же тебя приглашаю.

16 янв. Пишу дальше. Вечер оказался типовой, как и ожидалось. Бессчетное количество раз имел честь присутствовать. Оставляю на память пару строк, но строк осторожных, чтобы не спалиться. Мать в курсе, что я веду дневник, и хотя она не будет читать – все-таки кто знает? Я его всегда закрываю в ящике стола, а ключ ношу с собой. И, тем не менее, все равно кто-то сверху одергивает: «Вот это не пиши, мало ли»… Или я перестраховываюсь, или просто паскудно трушу.

Приезжаю. Корнеич и Катюня дома, а подруга ее завалилась через полчаса. Я с Катюней раньше не здоровался, знал только, что Серегина баба – и хватит. Вот и представил он меня, наконец. Теперь будем кивать друг другу при встрече. Подружку ее зовут Ира. Она постарше нас, если я что-то смыслю в определении бабского возраста, но весьма завлекательная. Сухое, что было на столе, цедили долго и нудно. Корнеич однажды подловил момент, когда бабы вышли на кухню, и хищно выпил полстакана водки из бара, а мне что-то неохота было. «Скучновато», – прокомментировал он свой поступок. Еще бы… Типовые беседы под хип-хоп, играющий как фон, – и больше ничего. Хорошо хоть, что бабы не пытались умничать. Когда мы попрощались, «по долгу службы» решил проводить Иру. Повезло, что живет относительно недалеко от меня. По дороге в основном молчали. Катюня, конечно, более общительная, а вообще хрен их разберет. Помялись у подъезда и сдержанно попрощались, хотя, как сказала, живет одна и могла бы пригласить зайти: время-то было еще детское. Благонравная. Да я бы и не принял приглашения, наверное. Все равно больше не встретимся. Мы ведь с ней были подставными лицами, и это умиляет. А почему? А потому, что девочке Кате не хватает общества своего избранника.

«А парень-то циничный! – подумал Виталик, почему-то вспомнив фразу Аллы Львовны о том, что Саша был мягкий и ранимый. – Может, бравирует сам перед собой? Ладно, еще не вечер, поплыли дальше».

21 янв. Все! Сдал последний экзамен. До 7-го числа – каникулы. Все-таки Москва – тесный город. Отмечали с пацанами окончание сессии в баре рядом с «Белорусской», я вышел в туалет и встретил эту самую Иру прямо у входа в женский. Даже имя сначала забыл, только во время беседы оно само по себе материализовалось. Я был малость навеселе и рискнул пошутить, что мы с ней были в тот ничем не примечательный вечер подставными лицами. Шутку она приняла положительно, и мы распрощались. Что-то она вскользь намекнула, что не прочь повторить встречу «в случае непротивления сторон». Я – всегда пожалуйста. Она была с коллегами по работе, человек 5—6. Мы с ней были у Корнеича с Катюней подсадными утками.

26 янв. Когда мне было 14 годков, я – как и все, наверное, ровесники – считал, что в силах переделать мир и вознестись на гребень славы. И придумал, что надо для этого сделать: совершенно произвольно и бессистемно расстроить струны у нашего домашнего пианино, произвольно и бессистемно нажимать на клавиши и записывать извлекаемые звуки на магнитофон. Я знал, что сложный музыкальный рисунок почти невозможно запомнить сразу. Например, лично мне композиции из прог-рока начинают нравиться после второго-третьего прослушивания. И никто не станет ими восторгаться, не прослушав энное количество раз, чтобы понять всю глубину. Поэтому и в моих сочинениях какофония будет казаться какофонией только на первый взгляд. А дальше слушатель привыкнет. Как в рекламе: показывай в ролике обычный унитаз сотню-другую раз – и для телезрителей он станет членом семьи. Это дело привычки. Вот и моя музыка налипнет на ухо, тем более что для ее сочинения не надо мучиться и изобретать какие-то гармонии. Надо просто сесть за инструмент, играть что на ум взбредет и записывать. Можно каждый день по шлягеру записывать, и тогда все будут говорить, что я чрезвычайно плодовитый композитор. Решил поделиться с матерью своими мыслями. Она все внимательно выслушала, а потом покрутила пальцем у виска.

Иванов зовет на пару деньков в пансионат. Он там проводит каникулы с компанией, которую я совершенно не знаю. Может, решусь, хотя не обещал.

1 февр. Ну, это было нечто! Вчера вернулся из базового лагеря Иванова. Так «отдыхать» надо не чаще, чем два-три раза в год. Руки-ноги ватные, с утра выдул 2-литровую бутылку минералки. Дома все обошлось без расспросов, потому что вернулся в начале первого ночи, а мать ложится спать рано. Она, думаю, только утром поняла по куртке и берцам в прихожей, что я вернулся.

Иванов принял радушно и сказал, что в компании не хватает человека моей закалки. Я попросил обрисовать обстановку. Народ, говорит, тебе понравится, выпивка в пансионате продается, но дорого, поэтому покупаем в ближайшем поселке, ну и дискотеки каждый вечер. В день приезда в упомянутом им магазине было все, что нужно, по убывающей (имею в виду цены) – от коньяка до пива. Нагрузились симпатично еще к ужину. Иванов за время отдыха успел познакомиться с интересной чиксой и, видимо, уже имел с ней интимные отношения: да или нет – я просто не успел спросить, так как по пьяни обсуждались более глобальные темы. Когда начался дискач, я уже смутно понимал, что происходит. Сошелся с девушкой по имени Лена сначала в медленном танце, а потом перешли к ней в номер. Но секса не было: оба тут же уснули. Утром секс был, после чего я пошел проведать Иванова, с которым тут же выпил водки. Его чикса тоже была в номере, спала. Днем туда стали вваливаться личности, внешность которых после дискача была мне едва знакома, но чаще нет. Вечером на танцполе в середину круга вполз на четвереньках пацан лет 20 с помятым лицом. Видимо, решил разделить с людьми веселье. Он ни на кого не смотрел, просто раскачивался из стороны в сторону. Вдруг из ноздри у пацана вылезла длинная сопля, причем не упала на пол, а тоже стала качаться в противоход: пацан вправо – сопля влево. Пацану было хорошо на четвереньках, и он долго не поднимался на ноги. Утром я вновь очнулся в номере у Ленки и сказал себе: «Хватит. Впе-е-ред». Разбудил, забил номер ее мобильника, обнаружил здесь же свою сумку с вещами – хотя изначально останавливался у Иванова, – принял душ, оделся и укатил. Иванов – железный чел.

Прочитав запись, Виталик закурил, потянулся к листку и добавил пометки:

Корнеич

Катюня

Иванов

Лена

4 февр. С утра договорились с Корнеичем, что я к ним заеду часам к пяти. Опять развлекаю Ирочку. Катюня через Корнеича передала, чтобы я не мешкал, если питаю к ней симпатию. У нее на данный момент никого нет, она что-то рисует себе в воздухе, вся в размышлениях… короче, действуй, Саня! Моя миссия – доставить пару шампанского.

5 февр. Мужская психология. Только узнал что-то обещающее о предмете своего внимания – рычажки в мозгу мгновенно принимают новое положение, и твой внутренний софт перестраивается. Это я о Катюниной ремарке. Удивительно, но, вобрав новую информацию, я вел себя уже не так, как во время первой встречи. Я старался привлечь внимание, и, может быть, это получилось, пусть отчасти. К Ирочке я относился уже не просто как к гостье вечеринки, а как к женщине, которая может стать моей. Во мне появилось чувство оценщика товара, да и товар, как мне показалось, оценивал своего покупателя. Так прошел весь вечер. Опять проводил до подъезда и корректно попрощался, выразив надежду на новую встречу. Я не экстрасенс, но показалось, что когда она ответила: «Я не против», она действительно была не против. Телефон спрашивать не стал, но при необходимости можно законтачить с помощью той же Катюни: теперь этикет позволяет. А так как о бурном желании ее увидеть пока говорить рано – умолкаю. Надо звякнуть Иванову: вернулся он из своего вертепа или нет?