Дом крови - Брайан Смит

Обнаженный толстяк сидел на вращающемся стуле перед письменным столом. Обнаженная женщина сидела на нем верхом. У толстяка была большая лысина и клин зачесанных назад волос. Женщина была худощава и недурна собой. Она выглядела так, словно ее избили незадолго до того, как она вступила в союз с толстым охранником, и на шее у нее было клеймо рабыни. Ее голова безвольно свисала с плеча толстяка, а остекленевшие глаза смотрели в никуда. Они были пронзены богато украшенным мечом - его окровавленный кончик вонзился в спинку вращающегося кресла.

К Эдди вернулся дар речи.

- Бля...

Он попытался представить себе человеческое существо, достаточно сильное, чтобы проткнуть этой штукой двух человек, один из которых был очень крупным, и спинку стула. Его разум не мог постичь такого. Но решение загадки было очевидным - человек не мог этого сделать.

Как и ни один из тех монстров, которые были там.

Которые, вероятно, не умели эффективно владеть мечами и, в любом случае, в них не нуждались.

Нет, это мог сделать только владелец дома.

Существо, которое притворялось обычным человеком. Смертным человеком. Существо, которое было намного хуже тех ужасных тварей, которые преследовали его по туннелям.

Хозяин.

Монстр, который может покончить со всеми гребаными монстрами.

Внутренний барометр страха Эдди подскочил выше красной зоны. Единственное, с чем ему хотелось иметь дело меньше, чем с туннельными монстрами, это с этой... тварью. Он обвел взглядом остальную часть комнаты, которая в остальном была ничем не примечательной. Там стоял единственный высокий шкаф для хранения документов, рядом с ним - переполненная корзина для мусора. За дверным проемом виднелась крошечная комнатка с грязным туалетом. Рядом с мониторами была еще одна дверь. Она была слегка приоткрыта, пропуская полоску желтого света.

Закрытая металлическая дверь за его спиной загрохотала громче, чем когда-либо.

Он слышал, как скрипят измученные петли, медленно отрываясь от бетонных опор.

Он по-прежнему не двигался.

Он уставился на полоску света, его тело сотрясалось, как у человека, охваченного небольшим приступом. Он был в нескольких шагах от того, чтобы быть съеденным заживо. Но, возможно, за этой открытой дверью его ждала еще худшая участь.

Он услышал самый тяжелый удар, донесшийся из туннеля.

Дверь отделилась от стены и тяжело упала на пол под весом набегающих тварей. Времени на раздумья больше не было. Не было времени сопоставлять одну судьбу с другой. Эдди пошевелился. И на какую-то долю секунды поскользнулся на луже крови, растекшейся вокруг кресла. Но он тут же выпрямился, проскользнул в открытую дверь и захлопнул ее. Эта дверь запиралась электронным способом. Решительный щелчок убедил его, что она закрыта для посторонних. Он заметил электронную панель, встроенную в стену рядом с дверью. Он попытался вспомнить, видел ли что-то похожее возле другой двери, но у него ничего не получалось. Не то чтобы это имело значение. Просто было любопытно, как примитивизм Изнанки постепенно уступал место высокотехнологичным приспособлениям.

Твари навалились на дверь и взревели от возмущения, что еще один шанс загнать добычу в угол был упущен.

Эдди позволил себе кривую усмешку.

- Бедные монстры. Ужина для вас сегодня не будет.

Он находился в коротком коридоре с высоким потолком. С потолка на него смотрел холодный электронный глаз камеры наблюдения. Рядом с объективом мигала красная лампочка. Это его не беспокоило. Охранник не собирался преследовать его в ближайшее время. Тем не менее, эта дверь, как и предыдущая, вероятно, не продержится вечно, так что задерживаться не стоит.

В другом конце коридора была высокая бетонная лестница. Казалось, она тянется в бесконечность. Может, и не так далеко, но это определенно была самая высокая лестница, которую Эдди когда-либо видел. Были офисные здания приличных размеров, которые не достигали такой высоты. Но он смог различить лишь крошечные очертания двери наверху лестницы. Он посмотрел в другую сторону и не увидел ничего, кроме серой стены - тупика.

Он зашагал в противоположном направлении и начал подниматься по лестнице. Сначала он преодолевал две ступеньки за раз, подгоняемый новым приливом адреналина и новой вспышкой надежды. Возможно, это была глупая надежда, но, тем не менее, он гнался за ней, пока не потеряет сознание. Или пока враждебные силы не приведут к его падению. Дюжина ступенек оборвалась под ним. Две дюжины. Три дюжины. Потом он стал преодолевать их по одной, но все равно двигался довольно быстро. Дверь наверху постепенно увеличивалась в размерах, хотя и оставалась мучительно далекой.

Еще через несколько десятков шагов начала сказываться усталость. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить свои уставшие ноги подняться еще на один уровень. Его обнаженный торс блестел от пота. Он сосредоточился на продолжении подъема, сосредоточив всю свою волю на колоссальных физических усилиях, необходимых для продолжения движения. Сам процесс поднятия ноги на следующую ступеньку стал мучительным, хуже, чем, скажем, перетаскивание больших мешков с картошкой на крутой холм в жаркий летний день. Больше всего на свете ему хотелось улучить минутку-другую и присесть на одну из этих ступенек. Его сердце колотилось в груди, как двигатель очень старого и очень слабого автомобиля.

- Не подведи, сука... - пробормотал он своему осажденному сердцу.

Прошло некоторое время, прежде чем он понял, что преследующие его существа теперь перестали быть преследующими. Он поднимался по ступенькам медленнее, чем пожилой водитель из Флориды, который ведет "Бьюик" через перегруженный перекресток. Осознание пришло, когда он осознал, что не слышит никаких звуков, кроме своего затрудненного дыхания и учащенного стука сердца.

Он остановился, что не потребовало от него особых усилий. Он привалился к холодной бетонной стене, медленно сполз вниз, пока не оказался в положении на корточках, и оставался там, пока его тело пыталось прийти в себя. Он полагал, что сможет перестать задыхаться через неделю или две. Несколько минут он сидел с закрытыми глазами, радуясь, что ему больше не угрожает такая неминуемая опасность быть разорванным в клочья. Его дыхание выровнялось, и сердце, казалось, больше не было готово выскочить из груди. Он позволил своим глазам открыться, и у него впервые появилась возможность взглянуть вниз.

От головокружения у него скрутило живот. У него закружилась голова, и он чувствовал такое головокружение, какого не испытывал никогда с тех пор, как в детстве заставлял себя крутиться волчком. Он ухватился одной рукой за ступеньку над собой, другой хлопнул открытой ладонью по стене и держался изо всех сил. Головокружение прошло через несколько мгновений. Затем, когда он почувствовал, что готов, он рискнул еще раз взглянуть