Амазония, яpданг Восточный - Сергей Павлов

- Адам, а может, все они чем-нибудь отравились?

- Годится. Но что это меняет?

- По сути ничего, ты прав. Нашу беседу слышит еще кто-нибудь?

- Естественно. Кубакин, например.

- Кубакин - ладно, свой человек. Еще кто?

На этот раз уже главный помедлил с ответом.

- Нашу беседу координируют из столицы.

- А!.. - сказал я. - Привет Гейзеру Павволу.

Есть у нас на Марсе оракул такой, на всякий случай. Работает системным аналитиком и прогностиком. Когда возникает нужда, он и его коллеги просчитывают нестандартные ситуации. Это чтобы повысить степень нашей готовности к любым неожиданностям. Ну спасибо, парни, повысили - все поджилки трясутся...

- Вадим, - окликнул меня Можаровский. - Куда исчез?

- Никуда. Стараюсь взять себя в руки.

- И еще не забудь взять в руки оружие. После посадки пилот выдаст тебе пистолет из бортового сейфа.

- Сам придумал?

- Мы так решили. Для твоей безопасности на буровой.

- Идите вы... со своим решением.

- Это мне идти. Гейзер Паввол отключился. Его, между прочим, на совещание вызвали.

"Вот как! - подумал я. - Весь Марс на ноги подняли".

Впереди, над волнистой линией близкого здесь горизонта, вспыхнул солнечный зайчик. Блеснуло коротко, но светло и ясно - будто вспыхнуло на солнце чистое зеркало Это уже верхушка здания буровой. Вернее, антенна системы спутниковой связи "Ареосат", похожая на маленький зеркальный парус Через две-три минуты машина сядет, и я наконец узнаю, в каком состоянии раненый. Или раненые, если их действительно двое.

- Кубакин! - позвал Можаровский.

- Слушаю! - быстро откликнулся тот.

- Артур, Ерофеева без оружия из кабины не выпускать!

Я встретил в зеркале желтые огоньки глаз пилота.

- Иду на посадку, - предупредил он не столько надо думать, меня, сколько диспетчера.

Аэр с головокружительным креном вошел в разворот над оранжевым, мягковсхолмленным "блином" пустыни.

- Жди Ерофеева, - напутствовал пилота Можаровский, - кабину не покидай. Вадим, будь осмотрителен, действуй без риска. До связи, прораб!

Я пытался высмотреть на вираже приметный здесь ориентир - группу линейных борозд выдувания. Группу неглубоких ветровых долин. То, что мы называем ярдангами. Пока я соображал, где их искать, вставший дыбом "блин" западной Амазонии закатился куда-то назад и, неожиданно вынырнув из-под слепящего солнца, ухнул вниз. Меня слегка замутило, я впрыснул в респиратор дыхательной маски мятный аэрозоль Машина выпрямилась и, клюнув носом, пошла на снижение вдоль прямо линейной, как городской проспект, долины - центральной в группе из трех чисто вылизанных ветрами долин - ярдангов разделенных между собой узкими грядами.

Исполосованное тенями ложе ярданга с бешеной скоростью уносилось под днище аэра, а впереди вырастало в размерах черно-белое с золотистыми отблесками здание буровой, охваченное с тыла тремя рядами зеркал гелиоустановки. Заранее освобождаясь от ремней, я ощупывал взглядом стены стремительно вырастающей трехступенчатой пирамиды. Не знаю, что я ожидал увидеть. Не было заметно никаких странностей, буровой комплекс выглядел обыкновенно. Впрочем, бодрости мне это не добавило.

Излишек площади несущих плоскостей аэра со скрежетом втянулся в бортовые бунки. Опустив стекло гермошлема, я ждал посадочного толчка. Свист мотора сменило шипение тормозной воздушной струи, и, как только амортизаторы приняли на себя удар опорными лыжами, я вскочил и, пригнув голову, чтобы не стукнуться о потолок, кинулся к выходу. В шлюз-тамбуре меня остановил закрытый люк.

- Артур, в чем дело?

- Возьми оружие, - сказал Кубакин.

- Открой немедленно, время идет!

- Возьми оружие, - спокойно повторил пилот.

Я повернул обратно и минуту наблюдал, как сложно отпирается кодированный оружейный сейф.

- Пользоваться хоть умеешь? - запоздало осведомился мой мучитель, подавая мне глянцево-черный паллер в желтой и тоже лоснящейся глянцем кобуре. - Полезная штуковина.

Кобуру я не взял. Выхватил из нее тяжелый паллер, щелкнул предохранителем и приставил ствол к гермошлему Кубакина:

- Люк открывай! Живо!

Он отшатнулся в испуге:

- Ты что... спятил?!

- Нет. Но пальцем чувствую, спуск у этой полезной штуковины очень мягкий.

- Иди, иди куда хочешь, выход открыт!

Я воткнул паллер в кобуру, которую Кубакин все еще держал в руке:

- Спрячь в сейф до следующего раза.

- Совсем ненормальный!.. - бросил мне в спину пилот.

Больше никаких недоразумений с выходом не было - люк открылся. Я спрыгнул на хрусткий, обындевелый грунт и поспешил к зданию буровой. У входа в шлюз обернулся. Приподнятые крылья аэра были плавно изогнуты на концах, как хвостовые перья птицы-лиры. Вдоль ярданга висела в воздухе рыжая муть.

Пока автоматика накачивала в шлюзовой тамбур мутный от снежной пудры и глинистой пыли воздух, я раздумывал, что мне делать после терминальной и моечной обработки. Раздеваться в экипировочном отсеке не стоит. Во-первых, это непозволительно долго. Во-вторых... В общем, раздеваться не надо. И гермошлем не стоит снимать - лучше сохранить за, собой преимущества автономного дыхания. На всякий случай.

В клубах пара стал расширяться светлый прямоугольник прохода в экипировочную. Сердце забилось чаще. Мне казалось, в этом отсеке меня ожидает нечто ужасное. Вперед!

Ничего не случилось. Экипировочная была безлюдной и в полном порядке.

Стараясь ступать бесшумно, я выскользнул в коридор и быстро добрался до лестничного фойе. Отсюда на второй ярус вела винтовая лестница. Там - жилые каюты. Я надавил ногой на первую ступеньку мягким сиянием озарилась вся лестница, и зеркала отразили глянцево-розовый блик на моем гермошлеме. Впервые в этом фойе стоял человек в полной гермоэкипировке. Я отпустил ступеньку и двинулся дальше по коридору до поворота в рабочий зал. Сплошного освещения в коридорах первого яруса не было - меня сопровождала скользящая световая волна. Впереди мрак. И сзади. И кромешная тьма в боковых проходах. Согласно опасениям Можаровского, я на каждом шагу мог встретиться с упырем. Я понятия не имел, как должна выглядеть эта нежить по фольклорным канонам, и старательно не доверял подозрительным теням. А впрочем, согласно логике Можаровского и Паввола, здешние упыри злодействуют под личиной моих подчиненных...

На повороте в рабочий зал я задел ногой какой-то предмет. Меня прошибла испарина. Это был заляпанный красными пятнами башмак кого-то из бурильщиков. Прочный такой башмак на толстой подошве... Второй находился далековато от первого - шагах в десяти. Мне стало до мерзости неуютно. Однако я заставил себя войти в переходный тамбур и заглянуть в хорошо освещенный зал через квадратный иллюминатор. Кошмарная красная лужа была на месте. И халат. Новый ракурс позволил мне разглядеть на полу то, чего со стороны следящего телемонитора не было видно: испачканный кровью и еще черт знает чем респиратор и кровавые отпечатки рифленых подошв. Переступив с ноги на ногу, я с ужасом вдруг ощутил, что пол в тамбуре липкий.