Шанс на жизнь (СИ) - Хорошилова Виктория

– Ваш отец не против?

– Разрешил! – сказала довольно.

И с удивлением для себя открыла что Тэос выглядит достаточно молодо. Лет на тридцать не больше. И мне он нравиться, так что внутри что-то дергается. Он выше меня больше чем на голову. Хотя все мужчины во дворце гораздо выше меня. Тэос был жилистым и гибким. Он посмотрел на мой костюм кивнул. А потом позвал одного из солдат.

– Терек, будешь обучать принцессу единоборствам.

Терек посмотрел на меня резко и сказал:

– Вы ведь после первой же тренировки не захотите больше обучаться. Зачем вам это?

– Чтобы уметь за себя постоять.

– Вы во дворце в безопасности. По вам видно, что вы принцесса и ни кто вас не тронет.

– Просто признайтесь, что вам лень, - сказала я немного резко. – И как-то обычно люди не видят во мне принцессу.

– Я буду с вами заниматься, только если вы пообещаете не ныть! Если захотите бросить скажите прямо.

– Договорились. А когда начнем?

– Судя по всему сейчас, – сказал он мрачно.

Меня отвели в тренировочный зал во дворце. На полу были что-то на подобии матов, чтобы было не так больно падать. Мужчина сначала показал как размяться и заставил побегать. А потом начал показывать приемы и отрабатывать их. Он со мной не церемонился и в конце тренировки, через два часа у меня болело все тело, и я едва могла двигаться.

– Советую зайти к лекарю и попросить у него бальзам, к вечеру мышцы будут сильно болеть, а на утро не сможете встать с кровати от крепатуры. С бальзамом будет на много легче. И жду вас завтра на рассвете тут же.

– Я буду, - сказала упрямо и поковыляла на выход.

Лекарь покачал головой на мое желание учиться борьбе. И выдал большую банку от болей в мышцах и большую банку для заживления синяков.

– Наносите и ждете час пока впитается. И сейчас примите горячую ванну, а потом намазывайте.

– Спасибо.

Чтобы намазаться полностью пришлось просить помощи у служанки. Она же выставила ширму чтобы меня случайно не застали в неглиже. На следующее утро мышцы болели, но я могла двигаться. И на тренировку пришла вовремя. И была такое ощущение что она прошла жестче чем предыдущая. А Терек явно был не рад что занимается со мной. У меня добавилось новых синяков и до комнаты я едва смогла дойти из-за того, что все болело. Благо модистка уже прислала пару платье, и они были достаточно закрытыми и было не видно синяков. А я старалась не морщиться при движении.

– Не передумала заниматься? – спросил отец, видя мое состояние.

– Нет.

Первый месяц у меня было ощущение что я ничему не могу научиться и меня тупо бьют. Еще и подзатыльники регулярно отвешивают. У меня все тело было в синяках, и служанка что мне помогала мазаться бальзамами охала и ахала каждый день. Через месяц моих тренировкой мой учитель, которого про себя я называла мучитель, решил провести маленький зачет. Похоже было больше на избивание младенцев. В конце я еще так удачно упала, что вызвало просто дичайшую боль. Все синяки вместе взятые показались мне просто ласковым поглаживанием.

– Решила прилечь отдохнуть? – спросил он с сарказмом.

– Как ваши тренировки? – слышу голос Тэоса.

– Хотелось бы большего, - сказал Терик.

А я понимаю, что не могу встать и согнуть правую ногу из-за сильной боли. Слезы тоже не могу сдержаться и чувствую себя крайне беспомощной. И страшно что запретят обучаться дальше. Снова возник тот страх что перед гибелью в прошлой жизни. Стараюсь его преодолеть и встать. Убеждаю себя типа раз больно – я жива. Приподнимаюсь на руках, подгибаю левую ногу к себе немного привстаю. Вижу, что мужчины не далеко и наблюдают. Закусив нижнюю губу пытаюсь согнуть правую ногу и ее простреливает просто адской болью. Я заваливаюсь на левый бок.

– Кажется у вас серьезная травма, - сказал Тэос. – Терек, как так вышло?

– Это первая травма за все время, - говорил он растерянно и присаживается рядом.

А я сжимаюсь и боюсь опять получить нагоняй и подзатыльник. Опять пытаюсь встать, не обращая внимание на боль. Руками сгибаю ногу и смогла опереться на колено. Слезы даже не пытаюсь уже сдерживать она текут ручьями и капают на пол.

– Рой, бегом за лекарем! Надеюсь, это не перелом.

Мужчины помогли мне встать на ноги. Правая нога болела у основания бедра там просто все пекло и горело словно спицы раскаленные поставляли. И на ногу я опираться не могла. Лекарь прибежал быстро сразу нахмурился и сказал строго:

– Нет ну это уже ни в какие ворота не лезет. Вам же дали на обучение новичка, нельзя же так жесткого учить. У нее надорвана связка. И мне не нравиться что девушка вся покрыта синяками. Она вам не солдат чтобы ее так лупить!

А я вжала голову в плечи и поняла, что прокусила губу до крови.

– Ну что же ты делаешь, зачем губу прикусила, вот уж ребенок терпеливый вам достался. Ты, - ткнул лекарь на солдата – осторожно принцессу на руки и в ее комнату. Минимум неделю постельный режим.

Стоило меня унести из тренировочного зала Тэос строго спросил у своего подчиненного:

– Это как понимать? Девочка сжимается в комок при тебе и боится тебя. Не говорит о том, что ей больно и оказывается она вся в синяках. Ты в своем уме?! – рявкнул он – Тебе доверили не солдата обучать, а юную девушку тренировать. Свою сестру ты бы тоже доводил до такого состояния?

– Я просто тренировал ее, и сказал если будет ныть не буду с ней заниматься. Она не разу не заикнулась, что ей больно. Я не знал, что на столько.

– А поговорить не пробовал? – Терик скривился как от зубной боли.

– Чего ты рожу кривишь?

– За что вы меня так наказали?

– Что?! – опешил Тэос – Прости, я был о тебе лучшего мнения. И теперь вижу, что обучение принца тебе доверять нельзя. Ты освобождаешься от занятий с венценосными детьми. Сам ими займусь.

То каким это было сказано тоном дало понять Терику что в нем очень разочарованы.

– Это не было наказанием?

– Я доверил тебе обучение принцессы, ты подвел меня перед принцем и императором.

Чтобы было не скучно лежать в кровати попросила служанку принести мне книги из библиотеки. Она мне принесла любовные романы.

– Нужно и отдыхать иногда. А то вы только ученые книги читаете.

– Думала еще свод законов почитать, под них так хорошо засыпается.

Мила улыбнулась и сказала, что попросит тогда их для меня у хранителя библиотеки. Стоило ей выйти зашел отец с моим двоюродным братом. Мелкого я полюбила всем сердцем. И была ему очень рада. Отец был хмур.

– Я не брошу тренировки! – сразу сказала ему. – Это всего лишь первая травма. И она излечима.

– С тобой и Давидом теперь Тэос будет лично заниматься. Терика он отстранил.

Кивнула и ощутила, как щеки запылали. Отец заметил и удивление выразил только приподнятыми бровями. Говорить про мои симпатии при брате не стал. А через неделю приехал Дейманд Гранж с Дариной. Я уже могла спокойно ходить и с Дариной мы побежали на встречу к друг другу, наплевав на этикет. Обнялись крепко.

– Я так переживала! – сказала Дарина.

– Очень рада вас видеть, - сказала я

Только сейчас мы с подругой поняли, что на нас взрослые смотрят. Правда без осуждения с улыбкой.

– Можете пойти погулять, - сказал дядя, не пряча улыбку.

Я улыбнулась и утащила подругу на улицу в сад.

– Это лучший ответ на все мои вопросы к вам, - сказал император. – Но все же вам стоило сразу сказать что хотите сказать о Эрике. Я бы принял вас и ей не нужно было подвергать себя опасному путешествию.

– Простите Ваше Императорское Величество.

– Что ж, главное она добралась без происшествий. Значит это после встречи с моей племянницей вы стали открывать сиротские приюты по империи.

Он показал жестом чтобы Гранж следовал за ним, и они пошли не в кабинет, а просто прогуливались по коридору неспеша. Дядя подошел к окну, из которого было видно парк в котором мы гуляли с Дариной. Я показывала ей как могу призывать сокола, дикого.

– Просто она была такой маленькой и худенькой, что было не понятно как жизнь вообще держится в ее теле. Она была буквально скелетиком обтянутым кожей. Просто я видел беспризорников, даже они на ее фоне выглядят откормленными детьми. А оказывается, это из-за того, что она все пять лет была предоставлено сама себе. На удивление она хорошо говорила и только где научилась не знаю. Но речь у нее была чистой и правильной уже тогда. И самое удивительное она ни разу не болела не до того не у нас. Словно Всевышний оберегает ее.