Крылья к резюме обязательны! - Надежда Николаевна Мамаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, хотелось верить, что спасли меня все же из бескорыстного порыва, а не из холодного расчёта, но… Как я успела убедиться, у аристократов зачастую в благородных телах обитают отвратительные души.
Мои размышления прервал лязг засова. Я вся подобралась, затаившись в самой темной части судовой кладовки. Еще и сосиску машинально перехватила на манер ножа. А вторая рука была готова метнуть атакующий аркан. Но я все же надеялась, что это сестренка. А если нет…
В общем, моей стратегией являлась вера в собственную тактику. И удачу.
Но вот дверь отворилась, и в полумраке я увидела знакомый силуэт. Тина!
– Ска-а-а-й, ты тут? - тихо протянула она, нервно озираясь.
– Да, – отозвалась я и вышла так, чтобы младшенькая меня видела. И, не теряя времени, спросила: – Принесла одежду?
– Почти, – чуть замялась Тина. - Только она неприличная.
– Костюм танцовщицы из ночного клуба? - уточнила я. В таком случае остатки платья, что были на мне, могли оказаться и более целомудренным одеянием.
– Нет. - Сестренка прикусила губу. – Это униформа… Мужская. И она, наверное, будет тебе немного большевата… Но это единственное, что я смогла найти.
Младшенькая выглядела оробевшей. Постоянно закусывала губу, нервно передергивала плечами, лихорадочно озиралась. Она всегда была такой. Пугливой. А ещё боялась возразить матери, беспрекословно слушала отца, а недавно безропотно согласилась на договорной брак с герцогом Уолбриджем. Папа просто поставил Тину в известность. И она не смогла возразить.
Помню, как отец тогда вошел в гостиную, где были мы с сестрой, и будничным тоном сообщил, что через неделю Ти обручится с этим напыщенным индюком. У сестры задрожала нижняя губа, но она ничего не посмела сказать. А папа развернулся и вышел. Вот и все. Занавес.
Так вот, когда три года назад отец точно так же соoбщил, что заключил соглашение на мою помолвку, никакого «занавес» не было. Был грандиозный скандал, от которого родитель уйти не успел. Я в сердцах высказала все, что думаю о договорных браках, и сообщила о том, чтo я не вещь.
Но отец не зря был главой тайного совета. Из-за этого герцога Файна опасались вдвойне. Причем настолько, что прямые враги у него категорически не заводились. А все потому, что боялись хватки человека, который сумел проникнуть в весьма «тесную» компанию вампиров. И удержаться в ней.
Ведь политика, юриспруденция и лекарские науки были прерогативой клыкастых. И если в последнем случае, среди врачевателей, легко можно было встретить и оборотней, и людей, то среди дипломатов все сплошь были детьми ночи. И меж них – герцог Файн, в чьей безукоризненной родословной, кроме человеческой, не было иных рас.
Так вот отец в тот раз смял веcь мой протест, лишь произнеся:
– Без меня ты ничто. И звать тебя никак. Я содержу тебя, как и твою сестру, и твою мать. А ты даже не в состоянии обеспечить сама себе достойный уровень жизни. Так что, пока я плачу за тебя, ты обязана подчиняться.
Отец привык ломать под себя обстоятельства, характеры, судьбы. Не только в стенах своего рабочегo кабинета, но и дома.
Тогда-то я и осознала, что, если буду по-прежнему сопротивляться в открытую, меня тоже сломают. И поняла, что единственный выход вырваться из-под этого гнета – стать по-настоящему независимой. Нет, не сбежать из дома, устроиться официанткой или горничной в отель и попытаться жить тихой обычной жизнью. Это было бы равносильно плевку на репутацию отца. Такого бы он не потерпел ни за что.
Поэтому не сомневалась, что, решись я на подобную авантюру, уже через несколько часов стояла бы в его кабинете. Скорее всего, я бы даже униформу не успела надеть и приступить к работе.
Другое дело – дипломированный специалист высокого класса с достойной зарплатой, статусом и должностью, с которой меня не так просто убрать.
Именно поэтому я училась как сумасшедшая. Причем если шесть лет назад поступила на алхимию, то после приснопамятного скандала с родителем я подала документы ещё и на артефактора, решив получить дополнительную специальность. Не сказать, чтобы мне это легко удалось. Решающую роль сыграла то ли моя идеальная зачетка, в которой стояло лишь «великолепно», то ли моя фамилия… Но, так или иначе, я свoего добилась.
И в следующую же сессию в моей идеальной зачетке появилось первое «приемлемо». Автограф поставил лично Ульрих фон Грейт. Он же Катафалк, которoго ненавидели все студенты факультета. И я однажды подумала: как в этом случае он должен относиться к нам? В общем, я Катафалку даже посочувствовала. А все потому, что к тому времени успела влюбиться. В артефакторику.
И именно она стала моей основной специализацией. И через несколько дней у меня должна была состояться защита диплома. И если другие ждали этого дня, как судного, то я… Я так своему совершеннолетию не радовалась!
Γлавное теперь – до этого момента дожить. Без потерь. Моральных, физических, финансовых, репутационных… И последние вполне могли быть. Во всяком случае, униформа стюарда на это не тактично, а прямо-таки вопиюще намекала.
А все потому, что деликатное Тинино «немножко велика» по факту оказалось «я утонула». Вот в заливе утонуть не смогла, a в белых штанах и рубашке с фирменными нашивками – запросто. Хотела сначала завернуть рукава и штанины, но потом… На кончике моего указательного пальца вспыхнул небольшой огонь. А через секунду запахло и паленой тканью.
Я не стала и пытаться повторить трюк дракона с разрывом прочнoй ткани, а просто прожгла ровную линию, отчекрыжив все лишнее. Остальное подтянула, увязала и закатала. В темноте, если не приглядываться, я даже могла сойти за члена экипажа. Если очень сильно не приглядываться, конечно. И желательно в кромешной темноте. Тогда точно сойду.
– Ну, ты все? – нервно спросила Тина.
– Почти, - отозвалась я и, наклонившись, вывела на досках пола всего одно слово: «Спасибо».
Такое себе, конечно, получилось выжигание по дереву, но надеюсь, дракон оценит. Хорошо было бы оставить и плату за свое спасение, но… по любому ювелирному украшению или артефакту он мог меня найти, а денег с собой ни у меня, ни у Ти не было. Так что… в памяти схинца я, похоже, останусь вежливой и… жмотистой.
– Теперь
