Когда внутри закипит - Мэтью Хьюз

Хорошо бы история касалась, ну, скажем, свидания между веселой женушкой фермера и наемным работником. Увлеченные друг другом персонажи вряд ли заметят пробежавшую мимо свинью. А вот если

Бандара занесло в историю о мерзком тролле, пожирающем чужую скотину, — тут недолго и до беды: не успеешь оглянуться, как станешь ходячим обедом. Рассудив таким образом, Гут опасливо тронулся вперед, на звук голосов.

Все-таки герои явно о чем-то спорили; слов было не разобрать, но разговор шел на повышенных тонах. К счастью, без враждебности — а значит, почти наверняка без оружия. Бандар подкрался ближе, искусно лавируя в примитивном подлеске. Персонажи называли друг друга «братьями» и, Как выяснилось, горячо обсуждали достоинства и, недостатки разных методов зодчества. «Парочка ремесленников», — прикинул исследователь, осторожно пробираясь между кустами, взятыми будто из мультфильма.

Острые копытца беззвучно ступали по мягкой, усыпанной листьями земле. Голоса раздавались все отчетливее. Речь шла о крепости какой-то стены. Очевидно, ветер играл в здешнем климате серьезную роль: один Из спорщиков доказывал, что стена развалится при первом же дуновении. Другой возражал: дескать, переплетение повышает предел прочности его конструкции. И еще прибавлял: «Где ветла пригнется, там дуб сломается».

Теперь ученого отделяла от героев только листва, сквозь которую проглядывало что-то голубое. Просунув рыло вперед, заколдованный хряк рассмотрел грубую ткань с ярко-желтыми стежками. Так и есть: перед ним рабочие штаны мастерового или крестьянина. Ниже красовался потертый ботинок из кожи.

«Недурно», — успокоился Бандар. Выходит, он забрался в Мудрую Притчу, что-нибудь вроде упрощенного варианта знаменитой дихотомии «Гибкость или Твердость?», где персонажам полагается увлеченно спорить, пока не налетит сильный ветер и не докажет чьей-либо правоты. А до тех пор исследователю надо бы отыскать ворота и унести ноги; что, впрочем, не так уж сложно при скромных размерах Области.

Гут потерял интерес к идиоматам и начал отступать. Но тут возникла непредвиденная трудность. Ноонавт запоздало сообразил, что свиные уши, с которыми так удобно пробираться даже через самую Приблизительную чащу, не созданы для того, чтобы пятиться назад. Одно из них тут же зацепилось за сук. Ветка закачалась, задела вторую, третью, и вскоре затрепетал весь куст, громко шелестя простыми широкими листьями.

— Что это было? — спросил приверженец гибких стен.

— Там кто-то есть, — отозвался защитник прочной кладки.

Первый голос понизился до шепота:

— А если там спрятался Сам-Знаешь-Кто? Тяжелый посох раздвинул ветви над головой ученого. — Нет, это гнусное чудовище! — с отвращением воскликнул второй.

— Какая гадость! — ужаснулся его товарищ.

«Бежать!» — пронеслось в голове хряка. Однако Бандар не удержался и поднял глаза. Над ним склонились перекошенные от страха получеловеческие-полусвиные образины.

— Прикончим его! — решительно, как и полагается идиомату, произнес мистер Гибкость.

Мистер Твердость замахнулся палкой, собираясь исполнить слова брата. Завизжав и вырвавшись из кустов, ученый кинулся наутек. Свинолюди с треском топали следом; оказалось, человеческие ноги способны развивать приличную скорость, особенно когда их хозяев обуревает жажда убийства.

Гут петлял между стволами и скакал через упавшие колоды. Позади неумолимо грохотали шаги. Вскоре враги обескуражили ноонавта неожиданно проявленной смекалкой. Они разделились: первый поспешил отрезать дорогу к отступлению и погнал добычу на второго. При этом оба размахивали увесистыми дубинками.

Увернувшись от удара, который грозил раздробить ему спину, хряк юркнул между ногами нападавшего и вылетел сквозь кусты на залитую солнцем просеку. Путь преградила хижина со стенами из ивовых прутьев и тростника, обвязанного грубой бечевой, и с плотной камышовой крышей. Бандар обогнул угол, чтобы броситься через открытое пространство. Преследователи настигали, беглец уже слышал их сиплое дыхание.

Короткие ноги хряка дрожали, в легких пылал огонь. Может быть, впереди отыщется кустарник погуще? Лучше ежевика: шипы задержат идиоматов, а ноонавта пропустят без труда. Бандар с надеждой завертел головой, однако ничего подходящего не увидел. Свинолюдям оставалось лишь…

Тут на поляну из чащи выбежал третий. Он как две капли воды походил на своих братьев, только и без того уродливую физиономию искажал дикий испуг. Не обратив никакого внимания на Гута, новичок прокричал товарищам:

— Он мчится за мной! Мой домик развалился от первого дуновения!

С этими словами он припустил через просеку в лес. Преследователи тут же прекратили погоню и бросились следом, разразившись криками ужаса.

Бандар затормозил копытами и встал, тяжело дыша. Ноги подгибались, словно были сделаны из вареного сельдерея. Где-то позади понемногу затихали торопливые шаги и жалобные вопли удирающих горе-строителей. Но вот послышался новый звук — словно за деревьями все громче пыхтел мотор.

Свинолюди толковали о каком-то ветре. И домик того, третьего, разрушило одно лишь дуновение. Все ясно. Близится архетипическая Буря — стихия, наделенная силой разрушать некрепкие постройки. В общем, никакой опасности для случайного свидетеля с копытами. Успокоенный ноонавт перевел дух. Тем временем шум ветра нарастал.

Неподалеку от Бандара, прямо из тени между деревьями возникла странная фигура в черном рабочем комбинезоне, красной рубашке и высокой, изогнутой шляпе. Идиомат сильно задирал колени и проворно работал на бегу локтями. Ученый чуть не поперхнулся, разглядев его физиономию — длинную морду с клочьями пены, вывалившимся красным языком и хищными, отточенными клыками.

«О, нет! — промелькнуло в голове Гута. — Это не Ветер, но самый настоящий Едок. Точнее, вечно голодный Пожиратель».

Огромные золотистые глаза обратились на хряка, и персонаж, почти не снижая скорости, метнулся за новой жертвой. «Худший подвид, — смекнул нооцавт. — Это Тот-Кто-Сожрет-И-Не-Подавится».

Бандар хотел было кинуться назад, но исходящий голодной слюной преследователь двигался еще расторопнее свиночеловеков, а просека не изобиловала преградами, которые укрыли бы виртуальную плоть от алчущего Пожирателя.

Разве что хижина из тростника?.. У стены высилась груда неиспользованного стройматериала. Ноонавт запрыгнул на этот ворох. Ветки полетели из-под копыт, одна из них удачно угодила Пожирателю по черному набалдашнику носа; идиомат замешкался, потряс головой и тут же снова ринулся в погоню.

Выигранных секунд Бандару хватило, чтобы залезть на плетеную крышу, перемахнуть через конек и скатиться на другую сторону домика. Было слышно, как враг шумно карабкается следом. «Просека слишком широкая, — прикинул Гут. — В лес не успею, догонит».

Ученый оглянулся: дверь хижины оказалась открытой нараспашку. К счастью, не тростниковая, а надежная, из плотно подогнанных бревен. Вот и спасение! Беглец ворвался внутрь и пятачком закрыл тяжелую щеколду. В тот же миг Пожиратель с разбега врезался в дверь снаружи, да так, что косяк затрещал от натуги. Раздался второй удар, но и его могучие бревна выдержали с честью.

Настала мертвая тишина. Приблизив глаз к узенькой щели в плетеной стене, Бандар увидел, что Пожиратель отошел подальше, присел на корточки и пристально рассматривает убежище хряка. Спустя мгновения хищника, судя по его виду, осенило простое решение.

Грудная клетка персонажа принялась раздуваться и сокращаться с невероятной силой, втягивая воздух непомерными глотками. Бандар уже понял, что случится дальше. Не может быть! Значит, перед ним идиомат, немыслимым образом совместивший основные качества Пожирателя и стихийной Бури. Какому безумному творцу мифов, в каком бреду пришла затея сплавить их воедино? А впрочем, не время гадать. Убежище обернулось гибельной ловушкой, нужно срочно искать выход.

Сообразив, что свиные копыта должны без труда прокопать утоптанную грязь пола, ученый отошел от стены, за которой усердно раздувался Ветер-Пожиратель, и рьяно взялся рыть землю.

Все-таки ему здорово повезло попасть в Ситуацию Класса Четыре: здешняя почва представляла собой однородную массу без камешков, булыжников и прочих помех. Из-под копыт фонтаном брызнула грязь, и вскоре позади хряка выросла приличная куча, в то время как ямка у стены быстро превращалась в подкоп. Тяжело дыша, ноонавт услышал, как враг за стеной нараспев повелел:

— Впусти меня!

Голос донесся с порывом бурного ветра.

Пожиратель затих и подождал ответа, после чего хижина затряслась, а дверь запрыгала, готовая сорваться с петель. Послышался хруст веток и треск бечевок. Бандар обернулся, опустив голову между ног. И дверь, и толстые брусья опор угрожающе кренились вовнутрь, а стену и вовсе перекосило.