Власть во власти Власти - Тюняев Андрей Александрович

- Где «здесь»? - в полной тишине последовал важный для всех вопрос.

- «Здесь» - это в том месте, где мы сейчас и находимся, - развёл руками Волос. - Поэтому будем принимать решение. Есть два варианта, как нам проложить себе маршрут в будущее. Первый - оставаться на месте и спокойно доживать свой век. Ну, и, конечно же, ожидать помощи.

- А второй? - поинтересовался бортинженер Пе-

рун21, разминая свое тело.

- А второй - попробовать найти невдалеке планету, подходящую для нашей жизни, и если нам удастся найти такую, то и поселимся на ней, - пожал плечами Волос.

- Зачем? Ведь нас и здесь ничего не стесняет, - пропыхтел Перун, не очень желая утруждать себя ничем не спрогнозированными поисками какой-то «иголки» в необъятном межгалактическом «стоге сена». - Питания у нас достаточно, тем более что оно возобновляемое. Запасов движения нам хватит надолго. Так, что, если мы случайно с чем-нибудь не столкнёмся, то можем себе и здесь прекрасно жить-поживать.

- Боюсь, что помощи нам ждать не придётся, - вме- [далась в разговор Лена. - Я не чувствую ни самой Власти22, ни какой-либо из её периферийных баз связи.

- Как ты думаешь, далеко до них? Сможешь ли дотянуться? - с нескрываемой надеждой поинтересовался Волос.

- Нет, - неуверенно помотала головой девушка. - Что-то мешает мне. Или, точнее сказать... Я бы сказала... Что-то... Или кто-то не даёт... Не даёт мне связаться с Властью... Видимо, мы вынырнули из «кротовой норы» так неожиданно, что в каких-то узлах произошла расстыковка причинно-следственной связи.

* * *

Сканирование окружающей небесной сферы показало, что совсем рядом находится территория,

условия жизни на которой вполне подходят экипажу «Алатыря».

- Я обнаружил планету23, пригодную для нашего переселения, - сообщил навигатор Барма24. - Поскольку уже нет необходимости измерять окружающую действительность в нашей сетке величин, я всё пересчитал исходя из собственных параметров этой территории. Её возраст составляет тринадцать миллиардов лет - от начала вскипания белой дыры и розжига звезды до формирования твёрдой железно-никелевой оболочки. И около пяти с половиной миллиардов лет - это возраст в образе твёрдотельной планеты.

- Какова величина инерции? - спросил Волос.

- Инерция средняя, - ответил Брама. - Это значит, что нам там без специальных средств не выжить.

- У нас много корфандров25, - напомнил Перун. - Будем жить в «Алатыре», а за его пределы выходить в корфандрах.25

- Не шибко интересно так существовать, - прошипел Ладон26. - Какой смысл переселяться на эту плане

ту, если всё равно мы не сможем ею воспользоваться и даже не сможем насладиться её прелестями?

- Придумай что-нибудь. Ты же - гений, - в ответ улыбнулся Волос.

- Есть один путь, - моментально отреагировал Ладон, как будто долго раздумывал над этим, а сейчас просто напросился на такое предложение. - Изменение структуры нашего организма. Причём, мне придётся изменить наш геном таким образом, чтобы при необходимости он смог самостоятельно формировать недостающие части нашего организма, а уже имеющиеся модифицировать так, чтобы они могли нормально функционировать в новых условиях этой планеты.

- Не сложновато ли? - задумчиво отозвался Волос.

- Главное, - добавил Ладон, - нам придётся восстанавливать иммунную систему, которой многие из нас пожертвовали ради дополнительных процентов интеллекта.

За стеной отчуждения

В 55-м год27 новой эры28 на территориях, расположенных за Стеной Отчуждения29, колониальное правительство решилось на последний шаг окончательного порабощения. Под пологом всенародной благости был

принят беспрецедентный закон, согласно которому отныне каждый житель Нижнего города30 должен был платить в казну специфический налог - налог на жизнь. Он взимался с каждого удара сердца...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Историю своей территории назубок знал каждый житель Рамы31. Её усиленно проходили в школе, её настойчиво и углублённо исследовали учёные. Но главное, за пределами гражданской видимости её математически формировала Сва32 - как параллельную задачу, решаемую в альтернативной Земле реальности.

- Дивердеги снова свирепствуют, - устало произнёс Pop33. В его голосе не прозвучало ни вопроса, ни утверждения. Просто ровная констатация обозначенного факта отвалилась от края его рта и брякнулась в воздушное пространство.

- А что им остаётся? - также безэмоционально отреагировала на произнесённые слова предельно субтильная Интена34. Она немного помедлила, поджидая, когда новая порция сил достигнет мышц речевого аппарата, и, получив её, уже с нескрываемым отвращением тихо добавила: - Бессердечным...

В этот момент снова появились назойливые информеры. Они грамотно расположились так, чтобы охва-

тить своим вещанием всех людей вокруг, и завели привычную заунывную историческую волынку.

- Слушайте, жители Рамы! Слушайте и запоминайте! Помните и соблюдайте традицию! В этом году исполняется тридцать лет той знаменательной дате, которая привела нашу жизнь к окончательной гармонии, - День введения налога на жизнь, - низким поставленным и даже каким-то по-животному рычащим голосом произнёс никогда не устающий механический диктор. - А тогда, в самом начале сложного переходного этапа, в тисках системного кризиса, который с успехом преодолело общество Нижнего города, события развивались предельно драматично. Давайте же вместе с вами снова вспомним, как всё это случилось.

Информеры инициировали трансляцию Виднета и принялись генерировать трёхмерную объёмную графику, а жителям Нижнего города в который уже раз пришлось наблюдать этот тривиальный пропагандистский спектакль.

В пирамиде

- Удивительно... Маятник показывает, что мы живём в какой-то очень большой и сделанной из непонятного материала пирамиде, - произнёс озадаченный Свейн35, тщательно всматриваясь в движения незамысловатого механизма.

- Но такого просто не может быть! - резко отреагировал академик Адамов36; он даже сделал отталкиваю-

щее движение рукой - столь сильно пробило его отторжение того, что только что он услышал.

- Почему же? - не заметив этого, всё так же спокойно произнёс Свейн, полностью поглощённый процессом наблюдения за вращающимся маятником.

- Потому что всё, что нас окружает, имеет круглую форму. Посмотрите, орбиты планет, сама форма планеты, орбиты спутников - всё движется по кругу, - всё также раздражённо быстрым речитативом прокомментировал академик.

- Ну, да, ну, да... Но маятник-то показывает... Он показывает, что мы живём в пирамиде, - Свейн задумчиво выдавил резиновые слова, по-прежнему не отрываясь от вращающейся вещицы.

Наконец, академик заметил, что говорит в пустоту. Он тоже заинтересованно взглянул на маятник, попытался даже настроиться на приём, но в очередной раз никакой информации из его движения так и не уловил. Экспериментаторы какое-то время вместе смотрели, как вращается прибор, и с каждым его оборотом становилось понятней: маятник в своих показаниях уверен.

- Да, я бы и согласился, - устало отреагировал на такую самоуверенность Адамов, показывая всем видом, что такой спор ему якобы не интересен, - но как можно получить острые углы? Если двигаться по кругу, то понятно, получим фигуру монотонную и без острых углов. Без углов вообще. А как получить угол? Вы представляете себе, какая энергия нужна для создания острого угла? Например, дерево вырастает круглое, а если вы хотите сделать из него брус, то нужно затратить энергию, чтобы обкорнать этот ствол с четырёх сторон. Вот, как в вашей пирамидальной Земле получаются углы? Кто так обрезал Землю?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})