Дикое сердце (ЛП) - Эндрю Николай

Я качаю головой.

— О, боже, ты должна пойти посмотреть. «Удивительно» даже близко не то. Она вырезана из пней и веток деревьев. Большие сучки, но это… как будто он видит мебель в дереве и выпускает ее. Они чертовски дорогие, но продаются, как только попадают в магазин. Они отправляют их по всему миру.

Меня заинтриговала мебель, но есть еще кое-что, что не дает мне покоя с тех пор, как я узнала о них больше.

— Так почему же они называются Пактом? Это должна быть Стая или…?

Гейл качает головой.

— Не-а. Я проверила это в записях в мэрии. Роарк рассказал мне об этом, но я нашла, где это было записано в этой действительно старой бухгалтерской книге…

Она останавливается, залипая, как это иногда бывает, покачивая ложкой в уже густых краях мороженого.

— Итак… — я щелкаю пальцами перед ее носом.

— Итак, — она наклоняется, продолжая вращать ложкой. — Когда они впервые попали сюда, никто не был доволен ими. Они купили большой кусок этой земли и начали ее обрабатывать. Горожане знали, что там есть залежи полезных ископаемых, но они… ну, похоже, испугались. Истории о призраках или колдунах, или что-то в этом роде. Так что они не добывали их, но все равно считали его своим, хотя он принадлежал какой-то семье, которая не была в городе сто лет. Потом, когда появились совершенно незнакомые люди с исковым заявлением и начали работать так, как будто бояться было нечего, их стали называть монстрами. Не помогало и то, что все они выглядели, ну, знаешь… так, как выглядят, — Гейл усмехается. — Потом произошла какая-то катастрофа. В бухгалтерской книге используется слово «вампир», но я предполагаю, что на самом деле это была какая-то болезнь. Роарк сказал мне, что люди из Пакта много знают о лечебных травах. И тогда они во всем винили сверхъестественное. Неурожай? Ведьма. Люди умирают от болезней? Вампир.

Она закатывает глаза, но мне интересно, были ли в то время вампиры? Есть ли такие вокруг сейчас? Это не из области возможного. Есть волвены. Есть визарды… почему не вампиры?

— В любом случае, согласно гроссбуху и Роарку, Пакт был заключен после того, как они спасли город от того, что вызывало проблемы. Горожане согласились, что их соседи могут остаться, даже разрешив им покупать новые участки земли с годами, и управлять ими, при условии, что они будут вмешиваться и помогать, если что-то подобное произойдет. Это был пакт между двумя сторонами, следовательно, Пакт. Это формализовало своего рода мирный договор между ними, который, вероятно, никогда бы не был заключен. Вилы и разъяренные толпы созданы для стрессовых времен до этого. И что самое интересное. Подпись в журнале? Роарка.

Она поднимает брови, ухмыляясь этому последнему откровению, которое, как я предполагаю, было важной частью ее тезиса, поднимая вероятность обоснованности утверждений Роарка.

Я улыбаюсь в ответ, но все, о чём я могу сейчас думать, это он.

— Итак, Варгр, ты, наверное, знаешь, где его хижина, да?

Что, Холли, ты собираешься подняться туда и заглянуть в его окна, надеясь мельком увидеть настоящего монстра, которого он скрывает?

— А что? Ты задаёшься вопросом, будет ли у вас юрисдикция, если он создаст проблемы?

— Что-то вроде того, — говорю я. Я имею в виду, какова моя роль, если что-то случится на земле Пакта? Когда я взялась за эту работу, я была мало информирована о юридических гадостях в Гавани Ульрика. — Думаю, если бы было убийство или что-то в этом роде, юрисдикция не имела бы такого большого значения.

Она пожимает плечами.

— Кто знает? Будет ли убийство?

— Надеюсь, что нет. Я приехала в этот город, чтобы сбежать от всего этого, — я делаю еще один глоток кофе, чувствуя, как тепло и сладость разливаются по мне, успокаивая мои нервы. — Меняем тему, как твоя бабушка?

И точно так же все разговоры о Пакте забыты, и моя тайная любовь остается тайной, пока мы болтаем о наших бабушке и дедушке в местном доме престарелых и других городских сплетнях. Гейл заказывает еще одно мороженое, подстраиваясь под мой темп с кофе, но мои мысли продолжают возвращаться к Варгру, который заставил мое сердце биться быстрее.

Это больше, чем разочарование.

Даже если это не было просто односторонней одержимостью, и он чувствовал ко мне то же самое, что и я к нему прямо сейчас, это не то, чего я хочу. У меня были отношения раньше, когда я училась в академии. Я не знала, что такое чувства, и он был добр ко мне, вот и все. Я даже не думаю, что он мне нравился в этом смысле, просто мне было комфортно с ним в моей жизни. Я была немного наивна, и немного легко поддавалась влиянию. К счастью, дальше пары неловких поцелуев дело не зашло, потому что я застала его в постели с одним из наших инструкторов.

Объедините это с моим подростковым унижением, когда Стивен Майер пригласил меня на танцы Осеннего фестиваля. За полгода до смерти моей бабушки она заставила меня надеть платье. Было зудяще, и туфли жгли мне пальцы ног. Этот ужас не шел ни в какое сравнение с тем, как я пришла на танцы и обнаруживла, что он слился губами с моей лучшей подругой, раскачиваясь, вроде под «Позвонишь, может быть?» (прим. пер. — песня певицы Карли Рэй Джепсен), посреди спортзала.

Меня не очень волновали они оба. Я имею в виду, что мне даже не нравился Стивен Майер или любые другие мальчики, если уж на то пошло, но двух ударов мне хватило. Так что да, я все еще девственница и буду еще долго.

К тому времени, когда мы закончили нашу послеобеденную беседу, вечер начинает приближаться, небо темнеет, и я предлагаю Гейл подвезти ее домой.

Она качает головой, ухмыляясь.

— Нет, как бы я ни любила кататься на крейсере, мне нужно вернуться к своему компьютеру в магазине. Сегодня вечером мы с БезумныйЧеловекВолк37 наметили матч-реванш, — хорошо, что ей не придется никуда ехать, когда она оторвется от экрана, поскольку она живет над своим магазином.

— Почему бы тебе просто не поставить компьютер дома?

— Ты шутишь, что ли? Мне нужно когда-то спать, Холли, — она берет счет и хмурится. — Каковы подходящие чаевые за шесть порций фруктового мороженого?

Я смеюсь.

— Я заплачу. Я люблю наши маленькие беседы за чашечкой кофе.

— Нет. Я знаю, что у тебя проблемы с твоим дедушкой. Знаю, что это место берет немалые деньги за то, чтобы он находился там.

— Я могу позволить себе провести день со своей подругой. Просто не знаю, как мне обеспечить дедушке роскошь в «Зелёной роще».

— Понимаю. К счастью, у моей бабушки есть страховка, покрывающая ее. Есть планы на вечер?

Разочарованно смотреть на пустой телевизор, думая о каком-то волвене? Наконец-то распакоковать розовую девчачью палку на батарейках, которая лежит у меня два года, пока я думаю, есть ли у волвена какие-то другие исключительные отличия…

Я качаю головой.

— Прогуляюсь. Попробую помедитировать. Не получится, тогда прими ванну.

— Ну, береги себя, — говорит она и наклоняется для голливудского воздушного поцелуя, прежде чем вылететь, оставив меня вариться в мыслях обо всем, что связано с Варгром.

Воздух прохладный, почти ледяной, и это помогает мне проветриться.

Чтобы поверить в некоторые виды вокруг Гавани Ульрика, нужно увидеть их, и эта одинокая тропа — моя любимая. За ней тянутся леса, ведущие к землям Пакта в нескольких милях отсюда, но с другой стороны, когда вы бродите по ней, вы видите кончики волн, пойманные солнечным или лунным светом. Затем вы получаете вид на крыши, реку, горы на другой стороне города. В такую ночь, как сегодня, луна ныряет в облака и выходит из них, отбрасывая глубокие тени, когда в нос ударяет запах сосновых иголок. Это праздник для чувств. Способ забыть о гигантском волосатом татуированном звере во фланелевой рубашке.

Мой крузер припаркован на обочине дороги в полумиле вниз, пока я иду к краю дороги, а затем иду по короткому полю травы, которое ведет к пологому склону вниз к городу. Я вижу свой дом. Я могла бы пойти прямо отсюда, не ступая на асфальт всю дорогу.