Сын воды - Янка Мавр

А он между тем устремился к лодке Нгары. Берег в этом месте был отлогий, и Нгара не мог пристать к нему вплотную. Между его кану и площадкой оставалась неширокая полоска воды, куда и направился морж. Однако Нгара уже вылез из лодки и, чтобы не дать зверю уйти, метнул в него копье, стоя по колено в воде.

Копье попало моржу в бок, но сам Нгара поскользнулся и полетел в воду. Разъяренный зверь бросился за ним. В этот миг Манг, который был уже на берегу, пришел на помощь. В руках у него был тот самый длинный кусок железа с крюком на конце, который мы видели уже в лодке Тайдо. Хрустнул под ударом череп, зверь закрутился на месте и даже хвостом успел сшибить Манга с ног. Но тут подоспели Тайдо с Косом, а потом и сам Нгара, и спустя минуту все было кончено.

Тогда перевезли сюда семьи и весело принялись разделывать тушу зверя.

Но вскоре радость победы была омрачена досадным недоразумением. Возник вопрос: кому отдать шкуру? Казалось бы, что ее по праву должен получить Манг, однако Нгара никак не соглашался с этим.

– Я нашел моржей, я привел вас сюда, – доказывал свое он.

– Найти – еще не значит убить, – отвечали ему.

– Я первый всадил в него копье; он уже был ранен, вы только добили его, – не сдавался Нгара.

– Ну, братец, с твоим копьем он едва тебя самого не съел.

– Но ведь если бы не я, у вас ничего этого не было бы.

– Ну, а если бы не я, тебя самого в живых бы не было, – разозлился Манг.

– Скажи спасибо, что тебя самого спасли, – добавил Тайдо.

– Вы пользуетесь тем, что вас тут трое против одного! – зло кричал Нгара.

– Никто здесь не против тебя, – миролюбиво сказал Кос, – все вместе охотились. Но ведь нужно по справедливости: кто убил – тому и шкура.

– Значит, по-вашему, кто последний ударил чуть живого зверя, тот и убил? – насмешливо спросил Нгара.

Все началось сначала.

Наконец Нгара отказался от своей доли мяса, прыгнул в лодку и, отплывая от берега, сказал:

– Посмотрим, чья возьмет, когда мы встретимся с равными силами!

Хотя угроза и не напугала мужчин, но настроение было испорчено.

– А может, лучше было отдать этому сумасшедшему шкуру, чтобы не связываться с ним? – сказал миролюбивый Кос.

Но отец и сын стали возражать:

– С какой стати? Спроси кого хочешь, каждый скажет, что он неправ. А насчет угроз – так их на каждом шагу можно слышать. Особенно от него.

III

Манг-разведчик. – Диковинное войско.

Побоище. – Напились крови. –

Ночь под дождем.

С тех пор как у Манга появилась своя собственная лодка, он стал чем-то вроде разведчика для своих родителей, а заодно и для Коса. Манга никогда не бывало дома – все время он где-то пропадал. Сначала Тайдо ворчал на него, но потом обнаружилось, что эти поездки приносят немалую пользу обеим семьям: Мангу частенько удавалось найти какой-нибудь новый, удобный и богатый пищей уголок и он приводил туда своих родителей.

Иной раз Манг брал с собой и своего шестилетнего братишку. Они проплывали по узким коридорам между бесчисленными островками, и на каждом шагу перед ними открывались новые картины, непохожие на те, что они видели раньше. То попадали в такую теснину, что только высоко вверху видна была полоска неба, а с обеих сторон высились гладкие отвесные стены. То выплывали на светлый веселый простор, где на залитой солнцем глади чернели маленькие точечки-островки, а поодаль сияли белые снеговые вершины. То оказывались за чертой города, и тогда перед ними тяжело дышал Великий океан. Темно-синие волны бесшумно катились на них, а докатившись до скал, вдруг с ревом бросались на их твердыни, дробились в мелкие брызги и отступали, чтобы, собравшись с силами, снова ринуться вперед.

Столетиями, тысячелетиями бьется океан о скалы. Твердо стоят они на страже, стараются не пропустить волны в глубь острова. Однако проходит время, и то одна, то другая подмываются и обрушиваются в воду. Такая скала попалась на дороге Мангу и его братишке: подножье ее словно выгрызено, а вершина висит над пучиной, готовая вот-вот рухнуть.

В таких местах опасно плавать. Подхватит волна лодку, грянет о скалу и конец.

– Я боюсь, – хнычет малыш, – едем назад!

Манг вынужден вернуться, но он дает себе слово в другой раз, когда будет один, обязательно проплыть дальше, выбраться туда, на простор. Может быть, там как раз и лежит земля, где живут эти загадочные белые люди.

Местные жители встречаются редко. Увидишь одну или две кану где-нибудь в тихом уголке у берега, а потом целых несколько дней не встретишь живой души. Сколько всего людей в этом племени – никто не знает. Предполагают, что осталось не больше пятисот человек.

Они никогда не собираются вместе, не имеют никакой организации, у них даже нет своих старейшин или вождей. Так и живут, каждая семья сама по себе, неорганизованные и самостоятельные. На бумаге принадлежат Чилийской республике, но ровно настолько же знают свою республику, насколько и она их.

Людей встречалось мало, зато птиц тут было хоть отбавляй. Временами они поднимали такой гам, что в трех шагах Манг и его братишка не могли расслышать друг друга. Все эти птицы, как и люди, жили исключительно за счет моря.

Лодка плыла в окружении небольших островков. Справа они были разбросаны как попало, словно пятна на стекле, а слева сливались в длинную цепь.

Уже довольно долгое время до Манга и его маленького спутника доносился какой-то непонятный шум: словно гомон и дыхание огромной толпы. Сначала они не обращали на это внимания, тем более что вообще птичьего крика хватало. Но потом заинтересовались.

– Кажется, вон там, с той стороны, – сказал малыш.

Манг остановился, прислушался. Правда, за скалами слева что-то происходило. Всего интереснее было то, что в этом шуме нельзя было различить криков, зато отчетливо слышался глухой гул, ворочанье.

Подплыли к берегу, вылезли и осторожно начали карабкаться вверх. Взобрались на скалу, выглянули и увидели диковинное зрелище.

На низком, ровном берегу лицом к морю выстроилось многочисленное войско. Ровными шеренгами, неподвижные и молчаливые, стояли отряды "солдат". Перед ними расхаживали "командиры", которые время от времени бросались в море, ныряли, а потом снова подходили и, размахивая руками, что-то говорили своим солдатам.

Сходство с солдатами увеличивалось еще тем, что все были как один: черные спины и бока, белые грудь и живот. Только один отряд был какой-то обшарпанный: мундиры порваны, местами светится голое тело. Ростом все они были около метра, а некоторые и больше.