Солнце Правды. Современный взгляд на Апокалипсис святого Иоанна Богослова - Монахиня Нина

То есть суть заключается в том, что, согласно научным данным, по причине прецессии (медленного вращения земной оси по круговому конусу с периодом обращения в 26 000 лет) тропический год, а это, значит, период смены зимне-летних сезонов, не точно совпадает с периодом обращения Земли вокруг Солнца, а несколько короче. Другими словами, весна наступает всякий раз чуть раньше (на 111 /4 минут), чем ей «положено» наступать по истинному звёздному времени (определяемому периодом обращения Земли вокруг Солнца), т.к. Земля, хотя и очень медленно, всё же покачивается, как ладья на волнах, вследствие чего от века к веку освещённость её меняется. И вот это показалось неприятным для астрономов и послужило основанием для изменения календаря, ибо авторам реформы представлялось весьма важным, чтобы весна всегда наступала в одни и те же календарные даты, часы, минуты и секунды.

Интересы учёных, исходивших из практических, как им казалось, целей – чтобы сельхозработы (посев и жатва) во все века производились в одни и те же даты (и даже рабочие смены!), совпали с интересами Папы Римского, у которого для изменения календаря нашлись свои причины, и он, используя свою власть, взялся за дело:

«Реформа календаря, произведённая Григорием ХIII [3] , имела целью восстановить то положение равноденствия в году, которое оно имело во времена Никейского Собора. Изменение касалось двух пунктов:

1. 5-ое октября 1582 г. по Юлианскому календарю было названо 15-м; следовательно, в счёте времени пропущено было 10 дней, так что равноденствия опять приходились, как следует , на 21 марта и 22 сентября.

2. Последний год каждого столетия, 1600, 1700 и т.д., не должен был всегда считаться високосным, как в Юлианском календаре, а только тогда, когда число столетий (16, 17, 18 и т.д.) нацело делится на 4. Следовательно, годы 1600, 2000, 2400 и т.д. были, как прежде – високосными, по 366 дней, между тем как 1700, 1800, 1900, 2100 и т.д. должны были считаться обыкновенными – в 365 дней».

Таким образом, реформаторы, недолго думая, выбросили из хода истории 10 дней и подменили единицу измерения времени, заметно укоротив её. Основанием для этого вандализма послужило, как мы уже сказали, обнаружение явления прецессии (предварения равноденствия). Оно замечено было ещё Гиппархом, который, сравнивая свои наблюдения с наблюдением предшественников, нашёл, что точки равноденствия перемещаются относительно звёзд, к западу, по меньшей мере на 1 градус в столетие, а это значило, что солнечный год (т.е. смена летне-зимних сезонов) на самом деле был короче, чем истинный сидерический год (на 111 /4 минут). Суть этого явления стала более понятной после того, как в науке победила идея гелиоцентризма. Окончательно объяснено оно было Ньютоном, на основе открытого им закона всемирного тяготения.

Согласно гелиоцентрической системе, не солнце движется по эклиптике (как это представляется наблюдателю, находящемуся на земле), а Земля вокруг Солнца. Кроме того, Земля вращается ещё и вокруг собственной оси, чем объясняется смена дня и ночи. Если бы земная ось была перпендикулярна плоскости орбиты, по которой Земля совершает свой путь вокруг Солнца, то продолжительности дня и ночи были бы равны, а смена времён года зависела бы только от изменения расстояния Земли от Солнца, связанного с тем, что орбита вращения Земли не круговая, а эллиптическая. Но на самом деле земная ось наклонена к орбитальной плоскости на 231 /[2] градуса, поэтому продолжительности дня и ночи меняются по мере движения Земли вокруг Солнца и бывают равными только в двух точках земной орбиты – в точках осеннего и весеннего равноденствия, когда поворот Земли относительно Солнца таков, что плоскость её экватора проходит через Солнце. В этом случае земной шар освещается равномерно и день строго равен ночи. Этот наклон земной оси к орбите обеспечивает ещё и некоторое разнообразие в смене времён года в двух полушариях: когда в северном полушарии зима, в южном – лето, и наоборот. Причём смена времён года видимым образом связана именно с точками равноденствия, в которых происходит такой поворот Земли относительно Солнца, что северное и южное полушария как бы меняются ролями – одно всё более наклоняется к Солнцу, а другое удаляется. И вот если бы земная ось всегда имела один и тот же наклон, то эти точки равноденствия были бы фиксированы на орбите вращения Земли вокруг Солнца, а это значит, что смена времён, т.е. сезонов года, происходила бы всегда в одно и то же определённое время. Но так уж угодно было Творцу, что земная ось хотя и очень медленно (едва заметно для одного поколения людей), однако же меняет свой наклон за счёт того, что она вращается, как уже говорилось, по круговому конусу (с периодом обращения приблизительно в 26 000 лет), и Земля при своём движении вокруг Солнца, как волчок (по научному – гироскоп), раскачивается из стороны в сторону. Поэтому-то точки осеннего и весеннего равноденствия хотя и мало приметно, но смещаются видимым образом относительно неподвижных звёзд. То есть смещаются на самом деле моменты времени, в которые Земля принимает такое положение относительно Солнца, что освещается строго равномерно (одна половина её параллелей лежит в освещённом, а другая – в затемнённом полушарии). Смещение во времени моментов наступления этих событий выражается видимым образом в том, что точки осенне-весеннего равноденствия (т.е. моментов, когда солнце пересекает экватор) перемещаются относительно звёзд – этих неподвижных ориентиров.

Таким образом, в календаре «нового стиля», ориентированного на смену времён года, точки отсчёта времени связаны с движущимися во времени же ориентирами. Представим себе будильник, у которого циферблат медленно вращается навстречу движению стрелок, причём с переменной скоростью. Нечто подобное происходит с летоисчислением согласно Григорианскому календарю: разница между «старым» и «новым» летоисчислениями (которая всё возрастает) связана с тем, что в первом время измеряется с помощью неподвижных ориентиров, а во втором «шкала отсчёта» вращается навстречу движения Земли. Следовательно, выброшенные реформаторами дни – это то самое время, которое набежало за счёт разницы в показаниях «звёздных часов», с неподвижной шкалой времени, и «солнечных», весьма неточных, разбалансированных часов (ради краткости изложения мы не упомянули, что кроме прецессии земной оси существует ещё нутация, или «дрожание» её, отчего показания такого рода «часов» становятся ещё более сомнительными). Но, как мы уже говорили, реформаторам представлялось весьма важным ввести такой календарь, чтобы сезонные смены погоды приходились всегда на одни и те же календарные даты (у папы Римского и учёных были свои на то причины).

Однако же естественный ход времени, определяемый постоянными величинами – и такой величиной является как раз период обращения Земли вокруг Солнца, – они, конечно же, изменить не могли, ибо Земля, несмотря на строгий указ папы, продолжала двигаться по своей орбите обычным образом – хотя и «вразвалочку», но с достойным удивления постоянством периода обращения. Нужно ли доказывать, что переменная единица измерения – будь то мера пространства, времени, веса или иная какая – не имеет никакого смысла? Если метр становится в 10 раз короче, то это уже не метр, а дециметр, а если в 100 раз он сократится, то станет сантиметром. То же самое и с единицей времени: если она не будет постоянной, то измеряемые ею промежутки времени не будут сопоставимы. Следовательно, тропический год, продолжительность которого, следуя за прецессией земной оси, сокращается (но когда-то, по-видимому, будет и увеличиваться, ибо процесс этот периодический), не может служить единицей измерения продолжительности ли жизни людей или иных каких промежутков времени в ходе человеческой истории, т.к. он выражает на самом деле не длительность течения времени, а фазы в смене погоды: раньше наступит весна или позже – разве от этого зависит объективная продолжительность жизни на земле? И если учёный этот вопрос, из любви к абстрактной науке, может ещё оспаривать, ссылаясь, например, на теорию относительности Эйнштейна или на какое-нибудь иное сногсшибательное научное откровение, полученное, скажем, от «внеземных цивилизаций» (т.е. бесов), то для всякого простеца или, как сейчас выражаются, фаната спортивных соревнований всё абсолютно ясно. Поэтому едва ли кто из судий рискнул бы откровенно использовать переменную единицу измерения (ссылаясь на теорию относительности) для оценки спортивных результатов, а если бы некто и решился на подобный акт судейства, то в тот же миг в шквале свиста и криков, исторгнутых на едином выдохе из уст многотысячной толпы болельщиков – этих бесхитростных ревнителей истины, – услышал бы себе приговор: ...да, будет анафема!

Ну а в средние века об этой теории вообще ничего не знали, и понятно, что реформа календаря в те времена не встретила широкого сочувствия. Авторы вышеназванной книги пишут об этом следующее: