Космические волки: Омнибус - Уильям Кинг

— Ты мне кого-то напоминаешь? — невнятно произнес Лукас. — Я не знал твою матушку? — спросил он, ткнув пальцем в грудь юноши.

— Не знаю, брат, — ответил молодой Кровавый Коготь. — Ты говоришь мне об этом на каждой пирушке.

В отличие от Лукаса, прошедшего через процедуры становления космодесантником с относительно прочными воспоминаниями о событиях прошлой жизни, молодой Кровавый Коготь забыл большую часть своей юности на Фенрисе.

— Мне кажется, у тебя мои глаза. Должно быть, я… знавал твою пра, а может прапрабабку, — Лукас разразился долгим и громким смехом.

— Итак, что там с флотом Архиврага?

— Их лорд приветствует нас, угрожая обстрелять Клык с орбиты.

Лукас немедленно закрыл глаза, позволив оолитовой почке очистить кровь от токсинов, которые сказывались на его зрении, рассудительности и прочих способностях. Все, кроме одной Великой роты охотились в Империуме. Тем же, только на Фенрисе, занимался оставшийся на планете Волчий лорд Кровавый Вой — он с большей частью роты истреблял великих зверей Фенриса, пока лучи Волчьего Ока согревали ледяной мир. А значит именно Лукас, несмотря на то, что провел всю жизнь Космического Волка среди Кровавых Когтей, фактически командовал Клыком и его обороной. Шакал не по своей воле оставался в крепости. Последний из многочисленных проступков, остановивших его возвышение в рядах Ордена, так сильно рассердил Свена Кровавого Воя, что тот приказал Лукасу не попадаться ему на глаза тридцать ночей, чтобы не убить его в приступе гнева.

Когда Лукас открыл глаза, зрачки вернулись в обычное состояние, а речь стала внятной.

— Переключи его на вокс-приемники Великого Зала.

Кровавый Коготь подошел к пульту связи в конце огромного помещения и поработал с настройками. От толстых каменных стен отразился древний и жуткий голос.

— …омылся в огнях Калта, переродился в пламени, чтобы нести Изначальную Истину среди звезд и кровавое возмездием тем, кто чтит Труп на Троне, распространять тьму там, где есть свет…

Некоторые воины из стаи Лукаса бросили пьянствовать и прислушались. Лукас вмешался, перебив говорящего на полуслове.

— Кто, во имя Девяти Преисподних, ты такой и что за чушь мелешь?

В последовавшей тишине остро ощущалось непонимание говорившего: как кто-то мог обратиться к нему с таким непочтением.

— Я — лорд Моефранк из Легиона Несущих Слово, избранный Лоргара Аврелиана, разрушитель сотни миров, поработитель миллиарда душ и Погибель Фенриса!

— Никогда не слышал о тебе, — ответствовал Лукас и окинул взглядом Великий Зал, надеясь заметить проблеск узнавания у своих воинов. В ответ они только отрицательно покачали головами.

Несущий Слово снова заговорил с ноткой нетерпеливого гнева в голосе.

— На Кавлок Прайм я лично убил два десятка ваших седовласых ветеранов! На мире Сетока я забрал души шестидесяти чемпионов вашего Ордена! Всего несколько месяцев назад лорд Хротгар пал от моего клинка, его кровь осквернила землю Кви’Ки’Си в тот же момент, когда ее ядро взорвалось и разлетелось на куски. А теперь шавки Ложного Императора заплатят за свою дерзость!

Лукас заговорил тихо, чтобы его слова не передались по воксу.

— Хротгар мертв? Я ему никогда не нравился, как, впрочем, и он мне. Кто-нибудь, не забудьте сказать об этом Гримнару при встрече.

— Тысячелетия шавки Фенриса пересекались с моей судьбой, но вот настал день, когда я преподнесу ваши сердца и кости Губительным Силам! Мой флот готов превратить вашу крепость в руины. А теперь умоляй, Космический Волк. Умоляй о пощаде, прежде чем я отдам приказ истребить вас. Умоляй, как и подобает трусливому псу, кем ты и твои родичи являетесь.

— Уничтожение нас с безопасности высокой орбиты отдает трусостью. Но я и не ожидал иного от самодовольного ублюдка из XVII Легиона.

Лукас на миг прервался.

— Но учитывая твои достижения против моего Ордена, я вполне пойму, если ты не решишься высаживаться на планету.

Из вокс-передатчиков загремел голос космодесантника Хаоса, отражаясь от стен Великого Зала.

— Я сокрушу вас! Под моим командованием почти четыре сотни Несущих Слово и, по крайней мере, двести тысяч верных, готовых подчиниться каждому моему слову.

— Это не похоже на честный бой. Мы можем подождать, если тебе захочется набрать побольше вояк.

На заднем фоне поднялся рев яростного негодования, и Несущий Слово отключил вокс-связь. Через несколько секунд она восстановилась, голос Моефранка звучал решительно.

— Кто у вас командует, пес? Отвечай!

— Это буду я, — отозвался Лукас.

— Воистину щенки Русса глубоко пали! Да будет так. Я требую права воина на ритуальный поединок — испытание чемпионов на открытой местности. Увидим, кто из нас трус, когда я вырву твои клыки из черепа и вобью в глаза. Назови место своей смерти, шавка.

Лукас неторопливо подошел к пульту и повозился с управлением.

— Вызов принят. Испытание чемпионов с почетной стражей.

Он нажал незаметную руну на наруче, выдернул из кармашка спрятанный портативный инфозонд и вставил в одно из входных гнезд пульта. Экран замерцал, после чего вниз побежали колонки с буквами на высоком готике вперемешку с фенрисийскими рунами.

— Ты увидишь, что я только что открыл окно в нашей системе и орбитальной защите. А также отсылаю тебе векторы сближения… — Лукас повернул инфозонд в гнезде, — … ведущие к участку открытой местности, подходящей для такого поединка. Эта земля священна для нашего Ордена, на ней всегда разрешались подобные конфликты. Через час мы будем ждать тебя там. Приготовься умереть с честью, предатель. То, как ты умрешь, не оправдает твои преступления против Всеотца, но я полагаю, что мы все должны с чего-то начать.

— Наслаждайся этим часом, Космический Волк, он будет последним для тебя, — ответил Несущий Слово, прежде чем Лукас разорвал связь.

Принесший весть Кровавый Коготь и остальные зеленые новички быстро собрались перед старшим товарищем, ожидая приказов. Лукас, не обратив на них никакого внимания, направился в противоположную сторону — к столу, заставленному кружками, кувшинами и бутылками. Он взял полный бочонок мёда и одним залпом осушил содержимое. Не удовлетворившись степенью опьянения, он повторил процедуру с другим сосудом, а затем еще с одним. Наконец, содержимое токсинов в крови вернулось на подходящий уровень, и Лукас, выжав намокшую бороду, лег на скамью и закрыл глаза.

Стая в замешательстве уставилась на него.

— Мы должны приготовиться к битве, брат, — заявил вестник.

— Я вызову по воксу лорда Кровавого Воя, — добавил Йоргенн Верный Коготь.

— Да, а ты должен поделиться с нами планом по разгрому превосходящей армии, — добавил Мортен Неумолимый Молот. Из-за белых волос и бороды он выглядел гораздо старше своих тридцати зим.

— Не будет никакой битвы, — ответил Лукас, не открывая глаз.

— Не понимаю, брат, — вмешался Оле Смышленный Клык. — Несущие Слово собираются высадиться на Фенрис, а ты отказываешься сразиться с ними?

— Я не отказываюсь, — ответил Лукас раздраженным тоном и, открыв один глаз, взглянул на стаю. — Я устроил так, что не будет никакого врага.

Среди подчиненных пробежался смущенный ропот.

— Отправленный мной искажатель данных типа «Корсар» снабдил машинный дух их корабля фальшивой топографией Фенриса, а также координатами самого центра моря Потерянных Душ. Как вам известно, лед там и в лучшие времена тонок, а летом едва ли может выдержать вес снежного зайца, не говоря уже о космодесантнике в полной броне.

Он закрыл глаза и перевернулся на бок.

— Если каким-то Руссовым чудом кто-то из них доберется до берега, можете смело будить меня, — сказал Лукас, после чего Великий Зал наполнился его храпом.

Грэм Макнилл

Волчья кровь

Волчья крепость. Это название вызывало в памяти истории, рассказываемые скальдами о временах, когда вышнеземцы впервые увидели возвышающуюся над Асахеймом чернокаменную крепость. Высеченный из древней породы Фенриса, Клык господствовал среди занесенных снегом пустошей на тысячу лиг во всех направлениях.

Рауд Финвульф знал, что Волчья крепость нисколько не соответствовала данным критериям. Невзрачное укрепление из крошащегося камня и проржавевшей стали примыкало к одинокому склону горы и не могло сравниться с колоссальными масштабами Клыка.

Сквозь заиндевелое армированное стекло он наблюдал, как Ангейр Хальвмунд быстро и низко направляет "Громовой коготь" над полярными льдами Арконы, разметая снежные наносы.

— Синеет лёд, — заметил Рауд, когда железный жрец двинул транспорт над поверхностью ледников, придерживаясь ближе ко скрытым в дымке горам на вершине мира. — У этой земли крепкие корни.