Адепт и гадалка - Сергей Сергеев

Последнее время побыть наедине с собой ей удавалось всё реже и реже, и не из-за большой загруженности в делах, а из-за боязни предаваться воспоминаниям, которые всегда приводили к одному и тому же результату, повторяющемуся желанию бросить всё и уехать куда-нибудь подальше за границу, или поближе — в монастырь. Постараться начать новую жизнь, но она догадывалась, что нового без прошлого не получится. Её будущее осталось в прошлом, а настоящее зациклилось между рабочей квартирой и квартирой для отдыха и сна.

В этой квартире они начинали совместную жизнь с Черниковым, отсюда его ввергли в бездну забытья. Она впоследствии выкупила эту квартиру у хозяев, когда случайно узнала из объявления о её продаже. Вот уже более десяти лет она стремится к одной цели, вернуть память любимому.

"В его мыслях и стремлениях было лидерство, жажда превосходства. За это он и был наказан. Не учтён тот фактор, что он любил и был любимым. Любовь смогла бы спрямить искривление, вызванное энергий лидерства, но чтобы это понять, нужно испытать такое чувство. Машина ошиблась, а ошибка должна быть исправлена".

Так или почти так она мысленно говорила с теми, кто лишил её счастья, каждый раз, когда её взгляд не мимолётно перед сном в процессе выключения ночника, а целенаправленно встречался с фотографией на тумбочке.

Вот и в этот раз, переодеваясь ко сну, она увидела своё нагое отображение в большом зеркале на стене, и взгляд самопроизвольно дёрнулся к фотографии, проверить наблюдает ли Витя за ней, но неожиданно зацепился за новогоднюю открытку, уже как месяц прописавшуюся в спальне.

Открытка — ещё одна связь с прошлым, её прислала школьная подружка Надька Кудрина, теперь уже Саблина, мать двоих детей. Раз в год они встречались, преимущественно летом в деревне, а так к праздникам обменивались вот такими поздравлениями. Их девичья дружба пошла на убыль, когда, специально приехав на крестины второго ребёнка, чудного богатыря Ромки, она услышала наставление из уст лучшей подруги, поскорей найти себе подходящего мужика и обзавестись семейным счастьем.

С родственниками Черникова отношений не поддерживала, лишь иногда перезванивалась с его младшей сестрой Ольгой и встречалась, когда та приезжала навещать Виктора в областной психиатрической больнице. Два раза сопровождала брата и сестру при направлении Виктора на дополнительные обследования в институт психиатрии в Москве. Имея хорошие контакты с врачами, она все эти обследования и финансировала, украдкой наблюдала за ним, чтобы не раздражать и не провоцировать его воочию.

"Тук, тук-тук…", — отстучало сердце, и Мария присела на краю кровати, так и не успев надеть шёлковую ночную рубашку, держа её в руке и не понимая, что с ней происходит. От сердца, из глубины поднимались и заполняли сознание иные мысли, не связанные с реальностью непосредственно, но чистые и правильные. Ей стало спокойно и светло, как в детстве, и она сидела и слушала сама себя.

"В чём суть жизни, её смысл для меня? Как вообще рассматривать такой вопрос и возможно ли? А если в ракурсе взгляда человека со стороны Абсолюта?

Абсолют желает, чтобы человек всегда любил его, был с ним в сердце своём, не отвлекался слишком глубоко в материалистическую пучину жизни. Для того созданы заповеди, соблюдай их, и это не позволит тебе отдалиться от Абсолюта.

Так в чём же тогда смысл жизни? Смысл в постоянном любовном контакте человека с Абсолютом, его неустанном приближении к Абсолюту, святости, огненности. Задача проста и состоит в том, чтобы человек за короткий промежуток физической жизни обретал такие магические свойства, которые при её окончании, позволят уйти в иной мир единым целым, святой душой, чистым огненным телом, правильным божественным сознанием.

Но Абсолюту и человеку всегда мешают и отдаляют такое преображение цикла. Любовь и стремление к Абсолюту, в конце концов, победят смерть. Искоренится болезненный переход из одного мира в другой, болезненный для сознания и разрушительный для физического тела".

"Что это было?" — спросила сама себя Мария, рассматривая непонятные узоры шёлка на голубом фоне ночной рубашки.

"Так получается, что мир создан для совершенствования человека, для облегчения ему счастливой жизни не на земле, а в другом мире", — продолжала она размышлять об ином, примеряя его на действительность.

Наконец, осознав, что за предмет у неё в руках, она надела его. Поправляя тонкую бретельку на плече, вспомнила, что такое уже однажды было в офисе. Она старалась пропустить через своё сознание то, что пришло ниоткуда, и получалось, что в её сердце поселилась любовь — к человеку, и об этом она знала давно, но лишь теперь она перестала понимать хорошо это или плохо.

"Тук, тук", — снова оно напомнило о себе. В этот раз Хрусталёв не испугался, ведь не было больно, просто сбой, возможно аритмия. Но почему он остановился и перестал чистить зубы, что-то наплывало, как тогда в машине и вытесняло обыденные мысли о прошедшем дне и дне грядущем.

"Большая душа широка. Аура чиста, связь постоянна. Свечение ярко, ослепительно. Затрат почти нет и лишь постоянная подпитка. Если мысли — энергетическая субстанция, то она оставляет след в информационном поле и в ауре человека. Возможно, для людей аура и есть информационное поле, а не только отражение его психофизического состояния.

Тогда должен существовать антисвет, который вторгаясь в ауру, окутывает и не даёт излучаться свету. Чёрные и грязные мысли его стихия. Если есть мысль, то будет и поступок. Мотив — это ранее продуманная мысль.

Все светлые и чистые мысли даны Абсолютом. Тёмные и грязные — антиабсолютом. Кто пишет правила, тот и диктует нормы. Кто первый? Почему борьба? Один создал — он творец. Второй бездарность — потребитель. Он может только отбирать и воровать, творить нет способностей. На всякое доброе начинание есть злое. Не надо ничего придумывать, смотри и делай наоборот.

Построили — разрушь. Нашли — укради, отними. Если цель маскируется красивыми лозунгами, а по своей сути есть обыкновенное, тривиальное нарушение заповедей, то это — двойной стандарт. Сами создают законы, под законы — несознательных нарушителей закона — затем следует наказание по чужим и несправедливым законам. Это — чистой воды двойной стандарт, его суть отними, убей, захвати и заставь жить в рабстве. Во имя чего это делается? Во имя господства, ну никак не света, а тьмы. Если господь у нас один — Абсолют, а они ничего не боятся. Почему? Потому, что не верят в наказание, не верят в Абсолют, и силы черпают у антиабсолюта? Нет, они любят только своё "Я", а которое из многих, не знают и сами".