Один из немногих - Олег Петров

Майра огрызнулась, все еще борясь с наваждением. Да какая тут, к Копателю, проекция! Видимо, даже небольшой потери крови хватило, чтобы сыграть злую шутку с ее восприятием, а если добавить пульсирующую боль в висках, то совсем не удивительно, что ей мерещится всякая ерунда. Надо идти, но сил почти нет, и это тоже странно. Не настолько она устала, и не настолько серьезна ее рана, но перед глазами все плывет и ноги ее почти не держат, поэтому она уже почти висит на руках Увальня.

Он, видя такое положение, молча подхватил ее на руки и пошел дальше. Держит он ее осторожно, стараясь не напрягать ей пораненный бок, и несет плавно, даже нежно. Все-таки, неплохой он парень, этот Увалень. Не беда, что глуповат, зато большой и сильный, и смелый, раз отыскал ее и вытащил из плена. Такие мысли напугали ее еще больше, потому что Увалень же! Не Сарги, а местный, не может он ей нравиться! А кто сказал, что он ей нравится? Это все раны и потеря крови… И несколько ударов по голове, да…

Она не помнила, когда ее в последний раз кто-то носил на руках в сознательном возрасте, и самое удивительное в ее ситуации это странный комфорт, который она сейчас ощущала. Над ней раскачивалось и расплывалось яркое небо, а ее голова упиралась в мощный бицепс Увальня, а точнее, в плечевую часть его костюма, и этот контакт у нее уже не вызывал подозрений. На нее навалилась какая-то странная слабость, но рана почти перестала болеть, а в голове по-прежнему не было ясности. Она решила, что нужно сказать хотя бы несколько слов, но даже язык ее не слушался. Что же это такое происходит?

Ей оставалось только довериться тому, кто ее тащит на руках, словно спеша остаться с ней наедине вдалеке от всех. Эта мысль ее позабавила, и она, конечно, предпочла бы, чтобы на месте Увальня был Шоршех, но кто она такая, чтобы ее носил на руках сам глава клана, пусть даже самого молодого среди всех кланов Сарги? Но помечтать-то можно!

Но небо вдруг исчезло, и шаги Увальня гулко зазвучали по деревянному полу. Уже пришли, так быстро? Майра сильнее вцепилась в его руку, и не потому, что боялась упасть, а потому, что так комфортнее. Насколько такое поведение абсурдно, она уже почти не задумывалась, все было не так, и она полностью перестала что-то понимать. Снова гулкие шаги, словно по ступенькам, и вот они уже в знакомом теплом подвале, обшитом деревянными панелями. Увалень остановился и осторожно положил ее, но не на деревянный топчан, на котором ее недавно резали, а на вполне приличную мягкую кушетку.

Ей давно пора бы паниковать, но никак не получается! И фигура Увальня, нависавшая над ней, замерцала, слегка уменьшилась и превратилась совсем в другого мужчину, который смотрит на нее в упор и едва заметно улыбается.

— Сейчас я тебя зашью, — сказал он на ее родном языке и совсем другим голосом, и Майра тут же узнала дружка Этой, который тоже мертв, как и она, но это раньше, а сейчас… Что происходит?

— Извини, пришлось тебя поранить, — продолжил Этот, осторожно поворачивая ее порезанным боком кверху. — Но ничего, сейчас все исправим.

Она, конечно, все поняла. И разозлилась, даже взбесилась! То есть, хотела, но не получилось. Расслабленное состояние не проходило, а Этот парой скупых движений снял с ее бока "заплатки", оголив оба пореза. Снова пошла кровь, но тупая боль почти сразу сменилось теплым и комфортным ощущением регенерации. Перехитрили ее, как девочку. Ярость и ненависть заклокотали где-то очень далеко, так и не овладев ею, а все, что она чувствовала, это осторожные прикосновения рук. И это было непередаваемым облегчением после всей этой боли и отчаяния…

— Ты никого не предала, — снова заговорил Этот. — А нам нужно было все узнать. Так будет лучше, поверь.

Она почти готова согласиться, а тем более, его руки все еще касаются его бока. Возможно, он делает это сознательно. Какая разница? Она не может отрицать, что ей сейчас как-то слишком хорошо и комфортно. Ей захотелось закрыть глаза и совсем расслабиться, тем более, под головой у нее вдруг оказалась настоящая мягкая подушка. Это уже какие-то чудеса, и самое главное, она поймала себя на мысли, что рассматривает Этого с каким-то непривычным любопытством. Он не такой огромный, как Увалень, но зато умный и изобретательный, если сумел такое провернуть. И глаза у него внимательные, знающие, нет в них никаких плохих мыслей.

Бок уже не болит, но зато начал слегка чесаться, как и положено при регенерации. А Этот, мерзавец, зная об этом, ладонью осторожно поглаживает те места, где были порезы. И это как-то даже приятно, и от его руки словно теплая волна идет. Настолько приятно, что опять хочется закрыть глаза. Вот тварь имплантированная! Не хочется, чтобы он перестал…

— Как тебя зовут? — тихо попросил Этот, не прерывая контакт. — Имя это не военная тайна.

Ей не хотелось отвечать, поэтому она нахмурилась, решительно взглянула ему прямо в глаза… и ответила.

— Майра, — повторил за ней Этот, улыбаясь неизвестно чему. — Красивое имя. И главное, редкое!

Она снова захотела закрыть глаза, и в этот раз уже не смогла этому желанию противиться.

— Отдыхай, Майра Наара, — напутственно произнес Этот, но она уже почти спала. Что было совсем не удивительно, ибо вышеупомянутая Майра Наара была совершенно, абсолютно, очаровательно пьяна.

-------

-------

-------

Вперед, на Марс!

Октябрь 1985 года

На Марсе, а точнее, на единственном обжитом его участке, стояла темная и холодная ночь. Прекрасное время, никакой работы, никаких поездок, и заблудиться Илья не сумел бы даже в полной темноте, а нынче такой проблемы вообще не существует. Все началось с удачной, но довольно нервной экспедиции по разграблению межпланетного корабля, главным результатом которой стало огромное количество нужных и ненужных предметов, вдруг оказавшихся в распоряжении колонистов. О том, чтобы тащить все это в гермообъем, не могло быть и речи, а складывать все безобразными кучами возле жилища не пристало просвещенным исследователям конца XX века. Поэтому, для этой цели было решено соорудить сарай, или, если угодно, склад. Разумеется, герметичным это сооружение быть не обязано, что сильно упростило задачу строителей. На несущий каркас приспособили посадочные опоры злополучного корабля Дэйва, для чего снова пришлось пилить несчастную машину. Вообще, от невезучего корабля со временем остался только силовой каркас, заглушенный реактор и все двигательное хозяйство. Издали это выглядит, как мертвое высушенное насекомое, от которого остался лишь хитиновый панцирь…

Панели обшивки корабля пустили на стены и перекрытия, приварили петли для ворот, и склад был готов. Он получился узким и длинным, восемь на двадцать пять метров, и не более двух с половиной метров в высоту, чтобы ограничить парусность, но и этого хватило, чтобы аккуратно сложить там почти весь ненужный в данный момент хлам. Тогда и появились зачатки идеи.

Подземное жилище вместе с энергетическими площадками и прочей машинерией это, по сути, одно строение. Теперь, всего в пятидесяти метрах от шлюза появился склад, второе строение. Это же целая улица получается! Тем более, дорожку при строительстве хорошо утоптали, и теперь оставалось только придумать название. Вскоре, появилась идея сделать нормальное уличное освещение, и для этого пожертвовали еще несколько бесполезных металлоконструкций, сварив из них тонкие, но прочные столбы, а заодно пустив в дело мощные фонари, снятые с причала "Объекта М". Более того, поселенцы не поленились, привезли из ближайшего развала груду подходящих камней и выложили нечто вроде бордюров. Теперь главная улица, получившая имя "Проспект Космонавтов", приобрела совершенно другой вид и смысл. Получается, что живут они в настоящем городе!

Если идти по Проспекту, то склад будет с левой стороны, а с правой окажется большая и очень ровная площадка, где сейчас припаркованы оба больших краулера и легкие пассажирские "телеги". Эта площадка тоже освещена, и теперь напоминает настоящую городскую площадь, тем более что посреди нее стоит небольшой монумент, миниатюрная копия московской стелы "Покорителям космоса". Удивительно, что при желании можно изготовить из космического мусора, а что касается самой ракеты на вершине обелиска, то это уже металл местной плавки, а точнее, самой первой плавки! Присланная с Земли небольшая электропечь уже давно выработала свой скромный ресурс, но до сих пор используется для выплавки простых изделий из бронзы, таких, как посуда, детали мебели и даже украшения. Не для людей, конечно, а для жилищ. Вот такой "бронзовый век" на Марсе!

Илья оставил далеко позади ярко освещенную часть города и не спеша топал в сторону стоянки кораблей. Их силуэты даже не угадываются, но зато видны яркие красные светодиоды на вершине каждого из них. Тоже небольшая придумка, чтобы было "как на Земле". Почему колонисты тратят свое драгоценное время на такие мелочи? Да потому, что это их дом, их город, а на благоустройство своего жилища никаких сил и средств не жалко. А в случае чего, разобрать все обратно будет не очень сложно, потому что ломать – не строить.